Историческая география - отрасль исторической науки, изучающая главные характерные черты географической, пространственной стороны исторического процесса. Она конкретизирует наши представления о исторических событиях и явлениях, связывает их с определенными территориями, изучает географию исторического прошлого человечества, в том числе в плане взаимодействия и взаимовлияния природы и общества. Иными словами, историческая география - это география определенной территории на определенном этапе исторического развития ее населения.
Для географической характеристики того или иного района, как правило, необходимо знать его физическую географию (рельеф, климат, растительность, животный мир, полезные ископаемые и т. д.); политическую географию (территория и границы политических образований, их территориально-административная структура, локализация мест, связанных с различными событиями, и т. п.); географию населения с точки зрения формирования его состава, размещения и передвижений; экономическую географию, т. е. географию производства и хозяйственных связей с порайонной и отраслевой характеристикой.
На этих же основных элементах базируется и историческая география, однако их содержание нередко отличается от того, которое вкладывает в них современная география. И это отличие объясняется не только тем, что историческая география изучает хронологически иной этап развития человечества, чем география современности. Дело в самой географии, географии как науке: география прошлого резко отличается от современной.
Так, например, в первобытном обществе фактически не существует географии (точнее - районирования) производства и торговли, и в то же время там особенно большая роль принадлежит физико-географическим факторам. Нередко в исторической географии той или иной эпохи значительную роль играют такие факторы, которые практически не учитываются современной географией: география народных движений, ареалы распространения основных типов орудий производства, сферы культурного влияния и т. д. Вообще определение круга проблем исторической географии каждой эпохи зависит от особенностей данной общественной формации, от основных закономерностей ее исторического развития. Именно поэтому историческая география является вспомогательной исторической дисциплиной, тесно связанной с историей данной формации.
Однако в отличие от основной массы вспомогательных исторических дисциплин историческая география не обладает специальными методами и приемами исследования, не имеет отдельных источников знания. Конкретный фонд этой науки, фактический материал, на котором она базируется, предоставлены ей другими науками, в первую очередь историей, а затем и дисциплинами, нередко от истории очень далекими.
Так, для изучения проблем, связанных с физической географией прошлого, историческая география использует данные исторической климатологии, геологии, дендрохронологии, почвоведения, астрономии, исторической ботаники, географии растений, исторической картографии, гляциологии и многих других отраслей науки, включая этнографию, археологию и непосредственно историю (сведения летописей, мифы, легенды и пр.).
Историческая география широко пользуется также выводами таких дисциплин, как топонимика, историческая демография, историческая статистика, нумизматика, история цен и денежного обращения, антропология, география болезней, историческая топография, лингвистика, антропонимика, история военного искусства, история градостроительства. Но подавляющая масса сведений, большая часть научного багажа исторической географии черпаются из исторических источников методами и приемами собственно исторического исследования.
Ведь сведения историко-географического порядка дают не только карты и географические описания, но главным образом и прежде всего хроники, актовый материал, картулярии, политики и т. д. Практически любой письменный источник может дать сведения по исторической географии своей эпохи. Поэтому, естественно, исторический географ должен быть в первую очередь историком.
Такая широта «источниковедческой базы» исторической географии, обобщающий характер научной деятельности историко-географа вовсе не означают, что историческая география занимает особое положение среди других исторических дисциплин. Напротив, она сохраняет свой вспомогательный характер, раскрывая только одну - пространственную - сторону исторического процесса.
Тесная связь исторической географии с историей определяет еще одну особенность этой дисциплины - ее прямую зависимость от исторической науки, от уровня ее развития, от ее потребностей и задач: пока история сводилась к истории войн, правлений, событий, т. е. политической истории, историческая география также ограничивалась проблемами политической географии (границы государств, локализация сражений и т. п.), и лишь за последнее столетие она приобрела свой современный вид (география населения, экономическая география эпохи и пр.). Наконец, основные направления историко-географических исследований всегда совпадали с потребностями собственно истории.
Еще одно обстоятельство придает исторической географии как науке своеобразный оттенок. Как уже говорилось, большинство проблем, составляющих ее содержание, в той или иной степени являются объектом исследования других наук. Проблема «среда и общество», например, интересует географов, социологов, философов; вопросами размещения населения как в настоящем, так и в прошлом занимаются кроме историков демографы, экономисты, этнографы, антропологи, специалисты по топонимике, ономастике и т. д.
Практически всем разделам исторической географии можно найти соответствующие аналоги в собственно истории: история ремесла и промышленности, торговли, транспорта и т. п. Поэтому перед историческим географом встает очень сложная задача - отталкиваясь от всей суммы знаний, накопленных другими специалистами, определить свой собственный, специфический историко-географический подход к этим проблемам, останавливая главное внимание на территориальных аспектах исследуемых вопросов.
Такой своеобразный ракурс при взгляде на, казалось бы, давно разработанные вопросы нередко приводит к новым наблюдениям и выводам, дает возможность сделать на общеизвестных посылках новые заключения, расширяющие наши представления об определенной эпохе. Один пример. Общеизвестно, что в средневековых городах и деревнях существовало множество церквей, посвященных различным святым; хорошо известно также, что многие из этих святых по традиции считались покровителями различных ремесел. Но вот простое нанесение на карту церквей и часовен, посвященных св. Николаю (патрону купцов и торговцев), показывает нам скопления очагов этого культа, т. е. торговые центры и наиболее распространенные маршруты купцов данной территории.
Страницы: 1 2
Историческая география
Под редакцией сообщества: История
Историческая география – вспомогательная историческая дисциплина, изучающая пространственную локализацию исторического процесса.
Историческая география носит междисциплинарный характер. По объекту изучения она близко стоит к географической науке. Разница заключается в том, что география изучает свой объект в современном состоянии, но ей свойственна и историческая точка зрения. Историческая география изучает объект в его историческом развитии, причем ей свойственен интерес и к современному состоянию объект, так как одной из ее задач является объяснение формирования объекта в его современном состоянии.
Смешивать историческую географию с историей географии тоже неправильно. История географии изучает историю географических открытий и путешествий; историю географических представлений людей; конкретную, созданную обществом географию государств, населения, хозяйства, природы, в условиях которой эти люди прошлого жили.
Источники исторической географии
Методы исторической географии
История возникновения и развития исторической географии
Источники исторической географии
Историческая география использует в качестве источниковой базы всю совокупность исторических источников: письменные, вещественные, изобразительные, а также данные других наук.
Наиболее полные сведения по исторической географии дают письменные источники, и прежде всего историко-географические описания, материалы экспедиций, карты. Сведения историко-географического характера содержат летописи, писцовые, таможенные, межевые переписные книги, материалы ревизий и переписей, актовые и законодательные памятники, делопроизводственная документация учреждений, ведавших промышленностью, сельским хозяйством и т.д. Особое место среди письменных источников занимают источники, содержащие топонимы - наименования географических объектов.
Вещественные источники важны для исторической географии, так как точные выводы могут быть сделаны путем привлечения сведений письменных источников в совокупности с другими, в том числе и с материалами археологических находок. С помощью вещественных археологических материалов можно установить место населенного пункта, не сохранившегося до нашего времени, границы расселения этнических групп и т.д.
Методы исторической географии
В исторической географии используются методы, принятые в истории, географии, археологии, топонимике, этнологии и т.д. Одним из основных методов является аналитико-синтетический метод, применение которого целесообразно при изучении территориального роста страны, ее административного устройства, демографических проблем, а также политической и экономической географии. Используются сравнительно-исторический метод, метод ретроспективного анализа, статистический и картографический методы. В последние годы все чаще говорят о новом методе историко-географических исследований – метод относительного пространства, т.е. определении места объекта в пространстве относительно установленных в науке ориентиров.
История возникновения и развития исторической географии
В России историческая география как особая дисциплина ведет свое начало с XVIII в. Ее основоположником был В.Н. Татищев. Он наметил задачи, связанные с изучением природных факторов экономической жизни, древней географии народов и государств, истории населенных пунктов. В своих «Предложениях о сочинении истории и географии Российской» он указал, что история без географии не может дать «совершенного удовольствия к знанию». Его «Лексикон российской исторической, географической, политической и гражданской» уточнял задачи исторической географии, которая разделяется на древнюю, среднюю и новую, или настоящую. В «Истории Российской» ученый заложил основы изучения миграции народностей на территории Восточной Европы, уделяя главное внимание славянам.
По своим взглядам на место исторической географии в общеисторических работах к Татищеву примыкает М.В. Ломоносов. В труде «О слоях земли» ученый говорил о связи историографии исторической и географии современности: «Видимые телесные на земле вещи и весь мир не в таком состоянии были с начала от создания, как ныне находим…что показывают история и древняя география, с нынешнею снесенная…».
Непосредственное отношение к исторической географии имеет теория о роли климата в развитии человеческого общества. Развернутые суждения на эту тему имеются у просветителей Монтескьё и Гердера. Менее подробные, но более стройные высказывания на эту тему принадлежат русскому историку, находившемуся под несомненным их влиянием, – И.И. Болтину. Он изложил свои воззрения на роль климата в истории человеческого общества в первом томе своих «Примечаний на историю древния и нынешния России Г. Леклерка». Согласно И.Н. Болтину, климат является главной причиной, определяющей «человеческие нравы», а прочие причины или усиливают, или сдерживают его действие. Он считал климат «первенственною причиной в устроении и образовании человека».
В целом в XVIII в. содержание исторической географии сводилось к определению на карте мест исторических событий и прекративших существование географических объектов, изучению изменения политических границ и расселения народов.
В первой половине XIX в. наиболее интересными историко-географическими исследованиями были работы Н.И. Надеждина, З.Я. Ходаковского, К.А. Неволина.
Во второй половине XIX в. – начале XX в. историческая география стала формироваться как отрасль исторической науки. В начале XX в. появилось несколько сводных курсов исторической географии, прочитанных в Петербургском и Московском археологических институтах, Их авторами были С.М. Середонин, А.А. Спицын, С.К. Кузнецов, М.К. Любавский. Середонин считал, что задачей исторической географии является изучение проблем взаимоотношения человека и природы в прошлые исторические периоды. А.А. Спицын видел основное значение исторической географии в создании фона «для уяснения совершающихся событий и развития исторических явлений».
В качестве общей задачи исторической географии ученые выдвигали изучение взаимоотношений человека и природы в разные исторические периоды. В подходе к этой проблеме заметны детерминистские тенденции. В связи с этим надо упомянуть о концепции географического детерминизма, основоположниками которой считаются Монтескье и Ратцель. Это натуралистическое учение приписывает первостепенную роль в развитии общества и народов их географическому положению и природным условиям. Концепция сыграла отрицательную роль, так как согласно ей исключительно природно-географические особенности определяют историю народа.
Роль географического фактора в силу объективных условий России гораздо больше, чем на Западе. Поэтому русские историки уделяли большое внимание этой проблеме, но часто преувеличивали роль географического фактора. Впервые в России концепцию географического детерминизма отстаивали представители «государственной школы» в историографии Б.Н. Чичерин и К.Д. Кавелин. Наиболее полно воплотил ее в жизнь С.М. Соловьев. На них повлияла, безусловно, концепция Л.И. Мечникова, который связывал основные периоды развития мировых цивилизаций с влиянием рек (Египет – Нил и т.д.).
Историческая география в это время становится наиболее популярной и динамично развивающейся исторической дисциплиной. Среди прочих исследователей следует назвать Ю.В. Готье. В книге «Замосковный край в XVII в.» он подчеркивал тесную связь между природными условиями и экономической жизнью населения. П.Г. Любомиров одним из первых попытался наметить экономические районы России в XVII и XVIII вв. Проблема экономико-географического районирования была им поставлена, но не была решена (до него ограничивались делением на исторические области).
На рубеже XIX – XX вв. изучались в основном проблемы исторической политической географии, исторической географии населения. Историко-географические исследования играли вспомогательную роль по отношению к исторической науке: локализовались места исторических событий, выяснялись торговые пути и т.п. Явно недостаточное внимание уделялось исторической географии хозяйства и развитию исторической картографии. Исторические карты были в основном учебными и военными и отражали историю политических границ и войн. Дореволюционная наука не создала сводного очерка исторической географии России. В понимании задач исторической географии не было единства. Постоянен был интерес к проблеме влияния природной среды (географической среды) на развитие общества.
В 1920-1930-х гг. историческая география как наука была забыта, и в течение многих лет термин «историческая география» не употреблялся.
Рубежным для развития исторической географии стал 1941 год, когда появилась статья В.К. Яцунского «Предмет и задачи исторической географии». За несколько лет произошел прорыв в изучении основных проблем науки. Было возобновлено чтение курса исторической истории в вузах. Ко второй половине XX в. историческая география заняла свое место среди вспомогательных исторических дисциплин, но научной работой в области исторической географии занимались, по выражению Яцунского, «кустари-одиночки» – М.Н. Тихомиров, Б.А. Рыбаков, С.В. Бахрушин, А.И. Андреев, А.Н. Насонов, И.А. Голубцов, Л.В. Черепнин. Активизировалась работа в области исторической картографии.
Развитие советской исторической географии шло по двум основным направлениям: продолжалась разработка традиционной тематики, началось изучение проблем географии производства и хозяйственных связей.
Самая большая заслуга в возрождении исторической географии, в становлении ее как науки принадлежит В.К. Яцунскому. С его именем связана разработка теоретических основ исторической географии и изучения историко-географических источников. Большое значение он придавал методологической базе исторической географии, решению вопроса о ее положении на стыке истории и географии и об использовании информации, полученной историками и географами науки с помощью научных методов каждой из наук. Ученый не только разработал теорию науки, но и провел конкретные исследования историко-географического характера, создал ряд картографических пособий по истории народного хозяйства России с пояснительными текстами. Значителен его вклад в изучение истории исторической географии.
В.К. Яцунским была предложена структура исторической географии. Он выделил четыре элемента содержания исторической географии:
историческую физическую географию;
историческую экономическую географию, или историческую географию хозяйства;
историческую географию населения;
историческую политическую географию.
Эта структура нашла отражение во многих справочных и учебных изданиях, хотя ряд исследователей, поддерживая в целом определение «исторической географии», данное Яцунским, не во всем с ним соглашались. Например, в 1970 г. состоялась дискуссия об определении понятия «историческая география». В ходе дискуссии предлагалось исключить из определения В.К. Яцунского, например, физическую географию. В 1970-х гг. большое внимание уделялось содержанию учебного курса «Историческая география» и его преподаванию. Появились новые учебные пособия. Таким пособием была «Историческая география СССР», изданная в 1973 г. И.Д. Ковальченко, В.З. Дробижевым и А.В. Муравьевым. До настоящего времени оно остается единственным пособием столько высокого уровня. В нем впервые давалась обобщенная характеристика историко-географических условий развития России с древнейших времен до наших дней. Авторы определяли историческую географию так же, как и В.К. Яцунский. Материал приводился в хронологическом порядке по историческим периодам.
Со многими спорными положениями выступал В.С. Жекулин, занимавшийся теоретическими проблемами и конкретными вопросами исторической географии. Он, в частности заявил о существовании двух научных дисциплин под одним названием, не имеющих ничего общего между собой: исторической географии как географической науки и исторической географии, относящейся к циклу исторических дисциплин.
Интересу к исторической географии в последние десятилетия способствовал Л.Н. Гумилев, разработавший теорию этногенеза и пассионарного толчка и применивший ее в исторических исследованиях. Теория связала воедино представления о человеке как биологическом виде Homo sapiens и движущей силе истории. По Л.Н. Гумилеву, этнос «вписан» в окружающую его ландшафтную, а природные силы – один из двигателей истории.
В последнее десятилетие значительным исследованием, раскрывающим влияние климата и почв на российский исторический процесс, стала монография Л.В. Милова «Великорусский пахарь и особенности российского исторического процесса» (1-е изд.: М., 1998; 2-е изд.: 2001).
В целом историческая география не смогла развиться как сугубо самостоятельная наука. Ряд работ, созданных в XX в., носил вспомогательный характер, в основном исследовались локальные проблемы, причем чаще по средневековой истории России. Заслугой отечественной исторической географией надо признать использование новых источников, например, географических описаний.
1. Аверьянов К.А. О предмете исторической географии // Проблемы исторической географии и демографии России. Вып.1. М., 2007.
2. Гольденберг Л.А. К вопросу о картографическом источниковедении
3. Дробижев В.З., Ковальченко И.Д., Муравьев А.В. Историческая география СССР
4. Ковальченко И.Д., Муравьев А.В. Труды по взаимодействию природы и общества
5. Милов Л.В. Природно-климатический фактор и особенности российского исторического процесса //Вопросы истории. 1992. № 4-5.
6. Петрова О.С. Проблемы исторической географии в «Трудах Археологических съездов» (вторая половина XIX – начало XX вв.) // Проблемы методологии и источниковедения. Материалы IIIнаучных чтений памяти академика И.Д. Ковальченко. М., 2006.
7. Шульгина О.В. Историческая география России XX в.: социально-политические аспекты. М., 2003.
8. Яцунский В.К. Историческая география: история ее возникновения и развития в XIV - XVIII вв. М., 1955.
Ломоносов М.В. Избранные философские труды. М., 1950. С.397. 1
Детализирующие понятия:
Географическая среда
Историческая карта ; Топоним ; .
География ; Природные ресурсы и природопользование ;
Детализирующие понятия:
Историческая карта ; Карта ; Экономико-географическое районирование .
Историческая география - это специальная историческая дисциплина, комплексная историко-географическая область знания, изучающая пространственные аспекты исторического процесса, а также историческое развитие отдельных стран, народов, регионов.
Историческая география также - это отрасль знаний на грани истории и географии; география какой-либо территории на определенном этапе ее развития. Она изучает изменения, происходившие в географической оболочке Земли.
Поскольку историческая география - это комплексная наука, то свои определения ее предмета имеют географы и этнологи.
Так, общепризнанным у географов является определение исторической географии как науки, изучающей последний (после появления человека) этап в развитии природы.
Свое определение с народоведческой точки зрения дал исторической географии известный русский ученый Л. Гумилев. "Историческая география, - писал он, - наука о послеледниковый ландшафт в динамическом состоянии, для которого этнос является индикатором".
В итоге назовем синтетическое определение исторической географии, приведенное в Украинской Советской энциклопедии. Историческая география - это отрасль географических знаний, изучающая в плане пространственно-хронологических изменений и взаимосвязей природные и социально-экономические территориальные системы. Историческая география исследует физическую, экономическую, политическую, этническую географию прошлого от появления человеческого общества до настоящего времени, взаимосвязь природы и общества, влияние на разных исторических этапах хозяйственной деятельности на геогрефичне среду, а географических факторов на политику, производство и этногенез.
Предмет исторической географии неоднократно выяснялось в ходе научных дискуссий, в итоге чего в 1932 году в Лондонской школе экономики было установлено четыре составляющих части предмета, а именно: историческая география политических границ, влияние природы на ход исторического процесса, влияние событий на географические явления; история географических открытий.
В отечественной историко-географической науке сложилась иная точка зрения относительно предмета. Так, например, история географических открытий относится к другой области знаний, а именно: истории географии. Составными частями предмета исторической географии являются: историческая физическая география, историческая география населенния, историческая этническая география, историческая география городов и сел, историческая топография городов, историческая политическая география.
В целом в исторической географии выделяют шесть главных направлений.
1. Историческая география как вспомогательная историческая дисциплина, изучающая местонахождение поселений, топографию городов, памятники различных исторических событий, пути связи и другие вопросы, имеющие важное, но вспомогательное значение.
2. Историческая география как наука, изучающая экономическую географию прошлых исторических перода. В этом направлении она включает в себя историческую географию населения и историческую демографию.
3. Историческая политическая география как наука, изучающая границы государств, вопросы административно-территориального устройства, народные движения, войны и т.д..
4. Историческая этническая география как наука, изучающая историю народов в связи с особенностями географической среды - это учение о хозяйственно-культурные типы народов, историко-географическое районирование и др..
5. Историческая география как наука, изучающая историю развития, освоения и изменения географической среды и ландшафта.
6. Историческая география как объединенная дисциплина, изучающая особенности природы, населения, хозяйства прошлых эпох, а именно: Древний мир, Средние века, новое и новейшее время.
ИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ
Историческая география как научная дисциплина
Определение предмета исторической географии
Историческая география – это наука, изучающая взаимодействие природы и общества на разных этапах исторического развития. Ее главной задачей является изучение взаимосвязанного процесса воздействия человека на природную среду и влияние этих изменений на развитие самого человеческого общества. Кроме того, задачей ИГ является изучение путей приспособления человеческих коллективов к естественно-географическому, социально-экономическому и этнокультурному окружению, характеристика различных способов их экономической, социальной, культурной адаптации.
Говоря о взаимодействии ИГ и исторической науки в целом, о необходимости выделения ИГ в самостоятельную науку, нужно отметить, что предмет ИГ лежит в несколько иной плоскости. Образно сравнивая эти две науки, можно сказать, что если историк должен вникать в каждую деталь отдельных исторических событий, то для специалиста по ИГ главным представляется выделение основных тенденций развития человеческого общества и его взаимодействия с окружающей средой. ИГ и историю сближает то, что у них общие исторические источники. Но главное отличие в том, что методы их изучения у каждой из этих наук являются разными. Главным для историка является источниковедческий метод, для ИГ основным является историко-картографический метод, т.е. выяснение того, как данные того или иного источника отражаются на географической карте. ИГ конкретизирует наши исторические представления хронологически и связывает их с географией. Необходимо четко представлять себе разницу между исторической географией и историей географии. История географии или история географических знаний изучает историю географической мысли, географические представления людей в разные исторические эпохи, историю географических открытий, путешествий, экспедиций. Объектом исторической географии является проблемы, которые могут найти отражение и в истории географии, но не более того.
2. Основные элементы исторической географии:
1) историческая физическая география занимается изучением физико-географической среды прошедших эпох и происходивших с ней в исторический период времени изменений. Физико-географическая среда – это совокупность природных условий, находящихся в исторической практике человечества (рельеф, климат, водные ресурсы, почва, полезные ископаемые, растительный и животный мир и т.д.). Географическая среда – это необходимое и постоянное условия материальной жизни общества, оказывающая влияние на его развитие. Географическая среда может как благоприятно, так и отрицательно влиять на развитие общества. При изучении географической среды перед ИГ стоят следующие задачи:
Реконструировать физико-географический ландшафт исторического прошлого
Проанализировать изменения географических условий изучаемой территории за исторический период времени, а также изучить влияние природных условий на экономическую и политическую географию в каждом из исторических периодов.
Значительного внимания также требуют изменения природных условий под влиянием человеческой деятельности. Так, выделение человека из мира животных происходило много тысяч лет тому назад не по всему земному шару, а в определенных зонах, отличающихся теплым и влажным климатом. Не меньшее значение географическая среда имела и в процессе исторического складывания групп людей, объединенных общностью происхождения, выражающейся в общности наследственных признаков строения тела. Географическая среда играла и играет важную роль на всех этапах развития человеческого общества. Однако эта роль на каждом этапе неоднозначна. Непосредственное влияние географической среды на человеческое общество ослабевает, изменяется по мере развития производительных сил. Например, изменение характера развития техники земледелия приводит к появлению возможности введения в хозяйственный оборот ранее непригодных для этой цели участков земли. Также водные пространства, служившие преградой на пути к новым землям и общению людей с возникновением средств передвижения превратились в важнейшие пути сообщения. В общем, человек все шире и многообразнее привлекает географическую среду на службу обществу. Это выражается не только в перенесении деятельности на новые территории, водные пространства, но и в более глубоком, всестороннем взаимодействии с природой на базе современного развития производства и техники. Особенности географической среды отдельных континентов, стран, районов по-разному оказывали и оказывают влияние на жизнь людей. Наряду с обширными регионами, характеризуемыми определенными общими признаками (леса, степи, горы, пустыни и т.д.) имеются более мелкие подразделения, где под влиянием многих исторически сложившихся условий имеются свои отличия. Районы, имеющие одинаковую географическую среду, могут различаться способами производства материальных благ и характером общественного строя.
2) историческая география населения (историческая демография) призвана рассмотреть процесс формирования населения той или иной территории, а также важнейшие пространственно-демографические особенности (плотность населения, уровень грамотности, динамика численности, перемещение, размещение населения, этнический состав и т.д.). Некоторые специалисты выделяют самостоятельную отрасль – историческую этническую географию, которая конкретно исследует вопросы расселения и миграции племен и народностей в различные исторические периоды.
3) историко-экономическая география (география хозяйства) изучает географию производства и хозяйственных связей с отраслевой и порайонной характеристикой: география ремесла и промышленности, сельского хозяйства, транспорта, путей сообщения, землевладения, торговых связей и т.д.
4) историко-политическая география занимается выяснением границ государств, внутреннего административно-территориального деления, определением территорий и районов, выделяющихся в историческом отношении, установлением места нахождения городов, установления маршрутов походов, определением мест сражений и т.д.
5) география культуры изучает ареалы религий, распределение объектов, имеющих культурное и историческое значение (храмы, монастыри и т.д.).
Иногда выделяются и другие элементы ИГ. Например, историческая география населенных пунктов, историческая топография, историческая картография, историко-географическое страноведение и др.
3. Методы исторической географии
Методологическая база ИГ включает в себя большинство методов, используемых в исторических исследованиях:
1) аналитико-синтетический метод . ИГ призвана найти историко-географическое выражение как отдельных фактов, так и суммы этих фактов (явлений), а также выявить признаки для соответственного выражения процессов и их взаимосвязей. И естественно, если в основе каждого исторического явления лежат конкретные исторические факты, то их отбор, группировка и обработка имеют важнейшее значение для хода исследования. Аналитико-синтетический метод как раз предусматривает выявление фактов, их систематизацию, обобщение, определение сущности явлений при четкой локализации в пространстве и времени . Применение этого метода наиболее целесообразно при изучении территориального роста страны, ее административного устройства, исследования пространственно-демографических проблем, а также экономической географии.
2) сравнительно-историческийметод предусматривает использование историко-генетических и историко-типологических сравнений, дающих возможность осуществить реконструкцию общественно-географических явлений прошлых эпох. Под историко-генетическим сравнением подразумевается способ установления родственных явлений, порожденных общностью развития разных народов, включенных в единое историко-географическое пространство (государство, ландшафтные зоны). Историко-типологическое сравнение предполагает установление сходства явлений генетически не связанных между собой, но сформировавшихся одновременно у разных народов. Выявление фиксация однородных генетических явлений и установление типологического единства явлений позволяет раскрыть корни многоукладности народов России. С другой стороны, данный метод совершенно необходим для выявления экономических, политических и культурных связей, сближавших народы России и порождавших общность их исторических судеб.
3) значительное место в исследованиях по ИГ занимает метод ретроспективного анализа , который позволяет воссоздать отдельные общественно-географические явления не путем установления их генетических связей, а на основании установления их обратной связи. Этот метод часто используется для определения внутренних административно-территориальных границ, а также ареалов обитания, расселения племен и народов в случаях недостаточности информации в современных источниках. В этом случае на основе данных более поздних источников производится ретроспективный анализ и картографирования. Например, писцовые книги не содержат многих данных, позволяющих осуществить привязку основных показателей к местности, что затрудняет определение границ уездов XVII века, местоположение поселений и размещение населения на этой территории. Необходимые сведения можно почерпнуть из материалов более позднего времени: окладные книги, межевые документы, подворные переписи конца XVII – начала XVIII вв. Составленные на подобном основании таблицы, содержащие списки населенных пунктов и показывающие изменениях их названий и состав населения за ряд лет позволяет выполнить ретроспективный анализ и картографировать на его основе полученные данные и, соответственно, установить административно-территориальные границы. Довольно успешно данным методом пользовался М.В. Витов (нанес на древнюю карту более 90% территории Заонежья). Ретроспективный анализ позволяет не только установить точные данные о поселениях и привязать их к местности, но и выявить устойчивость существования этих поселения в условиях феодального периода России. Этот метод также наиболее плодотворен в сочетании с методами археологии, аэрофотосъемки, полевыми исследованиями. Д.В. Седов проделал работу по сплошному обследованию археологических памятников Смоленщины, дал точные данные о заселенности определенных территорий и увязал это с платежами, зафиксированными в грамотах князей
4) статистический метод наблюдения предусматривает регистрацию фактов в форме переписей, отчетов, выборочных обследований, составлении сводок для выявления качественно типичных явлений и закономерностей, исчисление средних величин и т.д. Особенно широко приемы статистического наблюдения применяются при изучении географии хозяйства. Проведение статистического анализа требует наличия ряда условий, главное из них заключается в том, чтобы данные статистики имели четкую локализацию, географическую привязку. Чем последняя будет более детализирована, тем легче будет локализовать изучаемые области, районы, населенные, промышленные пункты и т.п. Результаты обобщения статистических данных и, что важно, не выборочного случайного, а сплошного обследования могут быть положены в основу историко-географических исследований, отражающих процессы экономического развития отдельных районов, крупных регионов или всей страны, а также составить соответствующие этим вопросам карты.
5) метод картографирования . Использование картографического метода для решения историко-географических проблем привело к успешному применению различных типов исторических карт для более полного раскрытия основных закономерностей общественной жизни. Простейшей формой картографирования является составлений картограмм, которые демонстрируют исторические явления на конкретной территории в определенное время. Например, расположение государств и народов в определенное время, размещение с/х культур, плотность населения и т.д. Более сложным видом картографирования является составление исторических карт и атласов, раскрывающих процессы общественного развития (историко-экономические карты, карты, характеризующие административно-территориальное деление в разные периоды, военно-исторические карты и т.д.).
3. Источники исторической географии:
1) Для исторической, экономической, политической географии, географии народонаселения наиболее полные сведения дают письменные источники . Однако не каждый письменный источник является источником по ИГ. Среди источников выделяются, прежде всего, такие специфические виды документов, как карты и историко-географические описания. Система условных знаков, масштабов, иллюминации (раскраски) позволяют сконцентрировать в картографических материалах большую сумму сведений. По своему характеру карты делятся на политические, экономические, физические и смешанного вида. Для ИГ наиболее ценными источниками являются различного рода описания территории со всесторонней их характеристикой. Кроме того, важнейшие сведения содержатся в экономических примечаниях, составлявшихся в ходе генерального межевания в России во второй половине XVIII – начале XIX вв. Они содержат огромное количество информации по ИГ территории: границам земельных владений и их принадлежности, информация по оценке качества земли, видов угодий, населенным пунктам и их расположению, хозяйственно-промысловым застройкам, занятиям населения и т.д. Большое количество сведений по ИГ содержится в разного рода историко-географических описаниях: хожения, сочинения иностранцев о России, особенно много подобных сведений появляется с XVIII века в описаниях путешествиях и экспедиций В. Беринга, П.С. Крашенникова, Петра Симона Пауэлса, И.И. Лепехина, П.Ф. Челищева и др. Также создаются описания отдельных территорий (например, «Топография Оренбургская» П.И. Рычкова), появляются географические словари («Лексикон географический» В.Н. Татищева, «Географический лексикон Российского государства» Ф.А. Полунина, «Большой географический словарь Российского государства» А. Щекатова). Кроме того, сведения историко-географического порядка дает летописи, писцовые, межевые, таможенные, переписные книги, материалы переписей и ревизий, памятники актового характера (духовные, договорные грамоты, мирные договоры, акты землевладения) и т.д.
2) вещественные источники . По ним устанавливают существование определенных археологических культур. Метод археологического картографирования помогает определить географическое размещение археологических культур, взаимосвязи и взаимовлияние этих культур, размещение и распределение отдельных видов производства, с/х культур, торговые пути, экономические связи и т.д. В ряде случаев с помощью вещественных археологических материалов можно точно установить место населенного пункта, который упоминается в историческом источнике, но не сохранился до наших дней, границы расселения этнических групп, сырьевые источники отдельных ремесел и промыслов, древнюю топографию городов.
3) этнографические данные позволяют обнаружить состав, происхождение и расселение отдельных этнических групп, народов, особенности их экономической, культурной жизни
4) лингвистические источники позволяют определить районы, занимаемые теми или иными народами в определенный период времени, направление движения населения, процессы их взаимовлияния. Например, говоры старожильского населения Сибири по своему характеру относятся к северорусским => заселение Сибири происходило из Поморья. Большое значение для исторической географии имеют данные топонимика – специальная лингвистическая, географическая, историческая дисциплина, которая занимается изучением географических названий. «Топонимика – это язык земли, а земля – есть книга». Необходимость установления постоянных названий географических объектов появилась рано. Многочисленность географических объектов, их повторяемость вызвала необходимость обозначения по возможности каждого объекта. В этих названиях могли быть обозначены как признаки, свойства обозначаемого географического предмета, его местоположения по отношению к других объектов, исторические события и т.д. Историческая география использует данные топонимики, исходит из положения, что географические названия в подавляющем большинстве мотивированны и устойчивы. При всех возможных случайностях возникновения названий есть свои закономерности, историческая обусловленность, устойчивость. Историк, занимающийся ИГ, должен отличать действительную основу возникновения названия от различного рода домыслов по поводу отдельных географических названий. Использование материалов в топонимике усложняется тем, что не всегда название может быть объяснено. В ряде случаев первоначальное значение слова приобрело другой смысл, одно и то же слово может быть использовано по-разному. Многие названия требуют исторического объяснения. Например, один из районов Русского государства носил название Заволжье – это район среднего течения Волги, лежавший к северу от Углича. Заволжьем этот район был по отношению к центру Русского государства и название это отвечало историческому складыванию территорий, их освоению, движению населения. В XVI – XVII вв. понятие «Заволжье» распространилось на левобережье среднего и нижнего течения р. Волги. Объясняя название этого района и подобных районов, их территорию мы должны учитывать процесс их исторического складывания и выделения в определенные области, а также последующие изменения. Очень важны данные топонимики в установлении расселения людей, их движения, освоения новых территорий. Известно, что названия гор, озер, рек отличаются бóльшей древностью, чем названия населенных пунктов, поэтому они имеют значение для определения древнего населения. Особенно устойчивы названия больших рек. Также топонимика дает возможность установить историю путей сообщения. Такие названия, как Волоколамск, Вышний Волочек, Заволочье свидетельствуют о том, что тут существовали волоковые пути. Топонимические сведения могут быть использованы при изучении экономической, политической географии, географии народонаселения.
5) данные антропологии важны для изучения происхождения рас и народов. Современная историческая наука придерживается гипотезы о происхождении всех людей от одного вида ископаемых антропоидов. Это значит, что между прежними и новыми расами нет прямой преемственности, что современные расы возникали внутри вида homo sapiens. Их расселение по территории Старого Света, а затем переход на другие континенты было длительным и сложным и привело к появлению трех основных рас. Процесс соотношения рас, их частей, связей между ними, взаимовлияния далеко не ясен. Границы между расами вообще не отличаются четкостью и не всегда совпадают с границами языков. Расы могут быть различными у близких между собой народов и, в то же время, одна раса может быть у разных народов. Например, тюркские народы (татары, башкиры, узбеки, казахи, киргизы, чуваши, туркмены, якуты, азербайджанцы и др.) имеют близкие между собой языки. Однако по антропологическому типу они отличаются. Первоначальный антропологический тип больше сохранился у казахов и киргизов. У узбеков он сильно смягчен, а у азербайджанцев черты этого типа трудно обнаружить. Следовательно, данные антропологии могут подтвердить смешение народов.
6) сведения естественных наук имеют особое значение при реконструкции исторической физической географии. Например, при установлении в прошлом границы между лесом и степью, при выяснении площадей, в свое время покрытых лесом и сведенных человеком. Например, известно, что ландшафт степи сильно изменился. Каким образом происходил этот процесс письменные источники объяснить не смогут. Большую роль играет почвенный анализ. Материалы естественных наук позволяют установить древние русла рек, что важно для исторической географии хозяйства, транспортных связей, особенно тех районов, где сейчас наблюдается большая подвижность рек (напр., Средняя Азия).
Развитие исторической географии России как научной дисциплины
Зарождение исторической географии в России относится к первой половине XVIII века и самым тесным образом связана с развитием исторической науки. Хронологически первым разработкой проблем историко-географического характера в России стал заниматься Г.З. Байер (1694-1738). В Петербурге он активно начинает заниматься проблемами русской истории и уже в I томе «Комментариев» Академии он публикует свои сочинения о скифах и Скифии. В первом из них Байер делает попытку выяснить происхождение скифов и определить места их древнейших поселений. Во втором он дает описание Скифии времен Геродота. В нем он указывал широту, долготу территории скифов, давал характеристику рек и описание скифских племен. Рассказывая об их расселении, он старался приурочить места обитания скифов к современной ему географической карте. Например, упоминаемых Геродотов скифов-земледельцев он помещал в пределы одно из воеводств Брацлавского тогдашней Речи Посполитой. Позднее Байер публикует работу «География России и соседних стран около 948 г. по Константину Багрянородному», где анализирует географические данные сочинения византийского императора «Об управлении империей». Продолжением этого исследования стало его же «География России и соседних стран около 948 года по данным северных писателей». Работы Байера сделали большой вклад, и хотя в них содержится большое количество неточностей, но введение им в научный оборот большого количества историко-географических сведений имело очень большое значение. Труды Байера послужили основой для дальнейших изысканий историков XVIII и XIX вв., в частности, В.Н. Татищева , который уделил весьма значительное место проблемам историко-географического характера.
В целом, историки XVIII века понимали предмет исторической географии чрезвычайно узко, видя в ней, прежде всего, вспомогательную историческую дисциплину, с помощью которой можно было определить на современной им карте политические границы прошлого, местонахождение древних городов, поселений, мест исторических событий. Такое понимание задач исторической географии вытекало из тех взглядов на предмет самой исторической науки, когда ее основной задачей считалось изучение истории, политических событий и, главным образом, описание войн, рассказ о деятельности правителей и т.д. Чтобы рассказ был лучше понятен читателю, при описании войн был необходим показ движения войск, мест и хода сражений, повествование о деятельности правителей становилось более понятным при указании на изменения границ государства, при обосновании административно-территориального устройства и т.д. Но наряду с этим исследователи XVIII века осознавали, что задачи исторической географии этим не ограничиваются и должно существовать другое, более широкое определение предмета исторической географии. Его первая формулировка в российской науке принадлежит В.Н. Татищеву и содержится в изданном после смерти ученого «Лексиконе»: «География гисторическая или политическая описует пределы и положения, имя, границы, народы, переселения, строения или селения, правления, силы, довольства и недостатки и она разделяется на древнюю, среднюю и новую или настоящую» . В составленном им предложении о сочинении истории и географии российской выясняется, что изучение истории немыслимо без знания исторической географии.
XVIII век являлся временем становления исторической географии.
Конец XVIII – первой половины XIX вв. стали временем накопления историко-географических наблюдений. Соответственно, начали выходить обобщающие работы. Отдельные мелкие заметки и указания по локализации тех или иных пунктов Древней Руси содержались в различных трудах того времени. В первую очередь стоит отметить «Примечания к Истории государства Российского» Н.М. Карамзина, в различных энциклопедических словарях (словарь Афанасия Щекатова, В.Н. Татищева и др.). Однако все эти наблюдения к середине XIX века оказались разбросанными в настолько разных изданиях, что вскоре многие из них стали уже библиографической редкостью, что в итоге сделало их недоступными для большинства исследователей. С этой трудностью столкнулся Н.П. Барсов , который изучал географию Древней Руси. По совету академика Петербургской академии наук И.И. Срезнёвского он решился свести воедино все данные по географии Древней Руст до середины XV века в единое целое. Однако результатом работы Барсова стали его «Очерки русской исторической географии. География начальной летописи», а также «Географический словарь Русской земли IX – XV столетия». В словаре Барсов попытался дать привязку к современной ему карте более 1200 объектов (озера, реки, города, села и т.д.), которые упоминались в летописях и других источниках того времени. Механическое сведение воедино всех ранее сделанных историко-географических наблюдений еще не означало их качественного превращения в науку. Это осознавал и сам Барсов. В предисловии к своей работе он с горечью вынужден был констатировать, что «Историческая география Русской земли – предмет далеко еще не разработанный. Все, что сделано для нее, ограничивается по большей части отрывочными заметками и первыми попытками группировки географических фактов в той или другой системе».
Другое направление в понимании задач ИГ представлял Леонид Николаевич Майкóв (1839 – 1900). В своей рецензии на книгу Барсова он указывал, что для исторической географии «Есть немало задач глубокого интереса, через решение которых она может внести существенный вклад в общую сокровищницу исторической науки. ИГ неизбежно должна выйти за пределы простого описания и должна показать влияние внешней природы на развитие человечества или отдельных особей его – народов» . Мысль Л.Н. Майкова отразила те перемены в осмыслении ИГ, которые начали осознаваться с середины XIX века. Толчком к этому стало то, что исследователи того времени обратили внимание на роль географического фактора в историческом процессе. Сергей Михайлович Соловьев (1820 – 1879) в «Истории России с древнейших времен» выдвинул тезис о решающем значении географических условий России для ее исторического развития. По его мнению «Ход событий постоянно подчиняется природным условиям» . Во введении к своему курсу он писал: «Однообразие природных форм исключает областные привязанности, ведет народонаселение к однообразным занятиям; однообразность занятий приводит однообразие в обычаях, нравах и верованиях; одинаковость нравов, обычаев и верований исключает враждебные столкновения; одинаковые потребности указывают одинаковые средства к их удовлетворению; и равнина как бы ни была обширна, как бы ни было в начале разноплеменное ее население рано или поздно станет областью одного государства, отсюда понятно обширность русской государственной области, однообразие частей и крепкая связь между ними». Далее Соловьев говорит, что в истории можно найти и немало случаев, когда возникало государство еще более крупное, чем Россия, но тут же он утверждает, что Монгольская империя просуществовала недолго и вскоре распалась на ряд мелких государств. По его мнению, Россия представляет более устойчивое образование, причиной такой устойчивости он называет опять же географические особенности.
Идеи Соловьева в дальнейшем развивал Василий Осипович Ключевский (1841 – 1911). По его мнению, географические условия стали определяющими для всего дальнейшего развития России. В историко-географическом введении к «Курсу русской истории» он писал: «История России есть история страны, которая колонизуется , область колонизации расширялась вместе с государственной территорией. То падая, то поднимаясь, это вековое движение продолжается до наших дней» . В позднейших набросках к своему труду Ключевский развивал мысль о роли географического фактора в истории: «Ход и качество народной жизни зависят от направления и характера исторического труда, данные ему исторической и географической обстановкой. Россия заброшена между Европой и Азией, вдали от старого и современного мира. Два главных дела: первичная разработка неподатливой земли и изнурительная оборона от хищных степных соседей. Научные знания, технические средства перехватывались спешно и случайно через русского купца, а потом через византийского священника».
Таким образом, мы видим, что во второй половине XIX века главная задача исторической географии начинает формулироваться как изучение взаимного влияния общества и природной среды. Наряду с этим ИГ продолжала развиваться и в прежнем направлении, т.е. в виде работ по истории отдельных княжеств Древней Руси, где помимо прочих проблем поднимались и вопросы исторической географии. Наибольшее распространение эта деятельность получила в Киевском университете, где в 60-90-х гг. XIX века появилась целая серия региональных исследований по истории различных земель Древней Руси. Примерно тогда же подобные же исследования появились в других местах. Во многом это было связано с тем, что в русских дореволюционных университетах курс исторической географии вырастал из курса русской истории. Щапов, Соловьев, Ключевский свои курсы по истории России предваряли историко-географическими введениями – определенными обзорами Русской равнины, ее географических условий.
Важным этапом в оформлении ИГ как самостоятельной научной и учебной дисциплины стало начало XX века. Вслед за курсом Барсова по географии ПВЛ, читавшемся в Варшавском университете, появляются первые учебники и лекционные курсы по исторической географии. ИГ выделяется в самостоятельную дисциплину, когда становится ясным, что ее проблемы начали перерастать свои первоначальные рамки т.н. предварительных условий исторического развития и введения в историю государства. Практически одновременно курсы ИГ появляются в высших учебных заведениях Петербурга и Москвы. Например, в Петербургском археологическом институте курс читали Середонин, А.А. Спицын, в Москве – К.С. Кузнецов и М.К. Любавский. М.К. Любавский (1860 – 1936; преподавал в Московском университете и Московском археологическом институте; его курс, основанный только на письменных источниках, охватывал все периоды истории России с восточных славян вплоть до XIX века) обратил внимание на огромные размеры территории России и относительно небольшую плотность населения. Именно это обстоятельство сыграло, по его мнению, важнейшую роль в историческом развитии страны, явилось фактором, определившим отставание России от других европейских стран. «Нельзя не признать, что разбросанность населения России была и продолжает быть сильным тормозом в ее историческом, культурным и политическом развитии. При разбросанности жителей затрудняется процесс обмена продуктами. Экономическая жизнь при разбросанности населения всегда идет медленным темпом. … Разбросанность была и есть одной из задержек гражданского развития нашей страны. … История слишком долго разделяла русских людей пространством» . Охарактеризовав влияние географических условий на ход исторического развития России, он приходит к заключению о том, что содержание ИГ отнюдь не исчерпывается рамками вспомогательной исторической дисциплины, а гораздо шире. «Если разбросанность русского населения по обширной территории является таким сильным тормозом в его культурном развитии, то чрезвычайно важно уяснить, как создавалось подобное положение вещей, что заставило русский народ так распространиться, так разбрестись розно по необъятной территории. Ведь это, в сущности, кардинальный вопрос нашей истории» . Крайне важным представляется вывод о том, что «выяснение влияния внешней природы на человека является преимущественной задачей ИГ.
Курс видного русского археолога Александра Андреевича Спицына был опубликован в 1917 г. как учебное пособие. Обзор географических условий Восточной Европы занимает в нем отдельное место, а хронологически доходит до XVII века.
Всё это позволяет констатировать, что к началу XX века отечественная историческая наука подошла к осознанию того, что содержание ИГ как науки гораздо шире, нежели понимание ее как совокупности приемов и методов, позволяющих локализовать на карте те или иные объекты. Привычная оценка ИГ как одной из множества в.и.д. или же необходимого введения к общему курсу истории, резко ограничивала возможности исторической географии. К 1917 г. отечественная историческая мысль пришла к выводу, что основным предметом этой науки должно являться взаимодействие природной среды и человеческого общества.
К сожалению, последовавшие вскоре бурные политические и революционные события не самым лучшим образом сказались на развитии ИГ. Традиции, только что начавших складываться курсов ИГ были утрачены в связи с реорганизацией высшей школы в 1918 г. В 20-е годы среди прочих исторических дисциплин ее объявили ненужной. ИГ ушла в забвение. За два десятилетия между Первой и Второй мировыми войнами вышла всего одна работа историко-географического характера – исследование Любавского «Образование основной государственной территории великорусской народности, заселение и объединение центра» (Ленинград, 1929 г.).
Первым, кто пытался возродить интерес к ИГ в советской историографии был Виктор Корнельевич Яцунский (1893-1966) – российский историк, специалист в области ИГ и экономической истории России. Он окончил экономическое отделение Московского экономического института в 1915. В 1916 – историко-филологический факультет Московского университета. Доктор исторических наук, профессор с 1950. С 1921 – преподавал в коммунистическом университете им. Свердлова, а также в Московском государственном педагогическом институте. С 1947 и вплоть до 1965 он был профессором кафедры вспомогательных исторических дисциплин Московского государственного историко-архивного института. С 1946 – старший научный сотрудник института истории АН СССР, где был затем руководителем секции по ИГ. В своих трудах 40-50-х гг. Яцунский сделал попытку дать определение предмета и задач ИГ, проследить ход ее развития как самостоятельной науки. В своей статье в 1941 «Предмет и методы ИГ» Яцунский провел анализ, который привел его к выводу о том, что, хотя ИГ считается подсобной дисциплиной исторической науки, она выходит за эти рамки и развивается в отдельную науку. Однако, в 1950 в статье «ИГ как научная дисциплина» Яцунский был вынужден отказаться от определения ИГ как науки, специально уточнив, «что, хотя ИГ является уже определенной системой знаний, представляющей для историка самостоятельный интерес, ее значение, как вспомогательной исторической дисциплины, этим не аннулируется». Спустя 5 лет, в своей монографии «ИГ. История ее возникновения и развития в 14-18 вв.» Яцунский возвратился к привычному определению ИГ, как вспомогательной исторической дисциплины. В результате идеологического прессинга в условиях господства идеологии одной партии, когда единственно правильным представлялось марксистское понимание хода истории, мысль Любавского о том, что «выяснение влияния внешней природы на человека является преимущественной задачей ИГ», не могла быть развита. Поэтому Яцунский предпочел, хотя и с оговорками, возвратиться к привычному определению ИГ, как вспомогательной исторической дисциплины. Заслуга Яцунского состоит в том, что ему удалось вернуть ИГ из забвения. Взлета интереса к историко-географическим исследованиям пришелся на 50-начало 60-х гг. 20 века: Насонов А.Н. «Русская земля и образование территории Древне-русского государства», М.Н. Тихомиров «Россия в 16 столетии» М. 1962, Гурянова Е.М. «Этническая история Волго-Окского междуречья». В конце 1962 была создана группа ИГ в институте истории АН. Курсы ИГ начал читаться в Московском университете, в Московском историко-архивном институте и других. Но при этом следует отметить, что развитие историко-географических исследований в нашей стране после долго вынужденного перерыва во многом повторяла путь ее предшествующего развития. В качестве одной из вспомогательных исторических дисциплин ИГ развивалась по двум направлениям. с одной стороны, в работах мы видим совершенствование методики локализации объектов прошлого на современной карте, с другой стороны, ИГ по-прежнему рассматривалась, как необходимое историко-географическое введение к общему историческому курсу (Тихомиров). Тем не менее, логика развития научного знания приводила ученых к осознанию того, что ИГ не должна замыкаться в рамках ВИД, а сама должна отвечать на те вопросы, ответы на которые не может дать ни история, ни география. Определенный шаг в этом понимании дали создатели теории евразийства. Свой законченный вид эта концепция получила в конце 80-х, когда русская интеллигенция осмысляла последствия крушения, казалось бы, незыблемой империи и задавала вопросы о дальнейшем развитии страны (Меллер-Закомельский, Бромберг и др.).
Развитие получили идеи Соловьева : если Австро-Венгрия состояла из нескольких частей, которые разделены были географическими преградами, то Россия представляла собой огромные равнины, между которыми нет практически никаких преград. И тем самым, казалось бы, подтверждалась мысль Соловьева о том, что как бы ни было разнообразие населения этих равнин, как бы они не были обширны, рано или поздно они должны стать областью одного государства. При этом создатели евразийства отметили, что Российская империя, Советский Союз не были единственными из когда-либо существовавших на этом пространстве государственных образований. Вся история громадного региона, протянувшегося от границ Польши до Великой Китайской стены, представляет собой не что иное, как историю особого исторического и географического мира на протяжении нескольких тысячелетий. Важен тот подход на предмет ИГ, который отнюдь не должен замыкаться в рамках одной из ВИД. Несмотря на жесткие идеологические запреты, к началу 1960-х подобные суждения начинают проникать и в среду советских ученых. Идея о том, что главным предметом внимания ИГ должно являться изучение взаимодействия общества и природы все более и более находило своих сторонников, в первую очередь, среди представителей исторических дисциплин, где идеологический нажим был не так силен. Все это послужило толчком для дискуссий к.60-х – н. 70-х о предмете, задачах и сущности ИГ. Результатом ее стало фактическое разделение дисциплины под единым названием на 2 самостоятельные части. Одна из них развивалась в рамках исторической науки. Развитие другой – в рамках географической науки. Здесь главной задачей стало изучение изменений природной среды под воздействием человеческой деятельности. Выбор основного предмета исследований во многом был сделан под влиянием взглядов Вернадского (1863-1945), который выдвинул учение о «ноосфере» = новое эволюционное состояние биосферы, при котором деятельность человека становится решающим фактором ее развития. Заслугой Вернадского стало то, что он развил идею о ноосфере в материалистическом плане как качественно новой форме организованности, возникающий при взаимодействии природы и общества. При этом он обратил внимание на тесную связь между законами природы и тенденциями в социально-экономической и политической жизни человека.
Идеи Вернадского пытался развить Л.Н. Гумилев . Он говорил о том, что пролистывая историю, нельзя не заметить, что в определенный момент вдруг какое-то государство начинает расширяться за счет своих соседей. Из курса эволюционной теории известно, что существующее на планете многообразие биологических видов объясняется тем, что накапливающиеся на протяжении длительного периода изменения в животных организмах, в итоге приводят к мутации. И поскольку каждый этнос представляет собой совокупность людей, является очевидным, что теорию мутогенеза можно приложить и к человеческому обществу. Если это так, то становится понятным, что, как и биологические виды, этносы переживают периоды рождения, развития, расцвета, старения и упадка. Для объяснения причин подобных процессов Гумилев вводит понятие «пассионарность». Это появление в той или иной человеческой среде определенной массы деятельных людей, следствием чего является возвышение того или иного этноса на фоне других. Гумилев не учел того обстоятельства, что географическими, биологическими условиями не всегда можно объяснить изменения в политической, социально-экономической и других сферах.
В настоящее время интерес к ИГ растет, но это проявляется в развитии ее в качестве учебного курса среди прочих вспомогательных исторических дисциплин. Научная составляющая ИГ испытывает недостаток в специалистах. Ощущается дефицит масштабных исследований по данному предмету. Из специалистов современного периода большой вклад в развитие ИГ внес Загоровский в исследование по истории засечных черта Российском государстве 16-17 вв. и освоения русскими людьми центрального Черноземья. Заслуживают внимания работы Милова, Бориса Николаевича Миронова (его многочисленные труды по социальной истории). Монография Максаковского «ИГ мира» 1997.
Географический детерминизм
Детерминизм - это учение о движущих силах.
Проблема движущих сил в истории является одной из самых фундаментальных теоретических проблем. Без нее не обходился до сих пор ни один вариант общих теоретических представлений об истории. Некоторые исследователи считают, что географические особенности России решающим образом повлияли на ее историческое развитие и формирование социально-политических институтов. По их мнению, низкая агротехническая культура, небольшая запашка, низкий уровень производительности труда в сельском хозяйстве (Московский и императорский периоды) были вызваны низким естественным плодородием почвы, а главное – недостатком рабочего времени, т.к. климат позволял выполнять сельскохозяйственные земли лишь в течение 5 месяцев (с начала мая до конца октября), в то время как в западноевропейских странах нерабочими месяцами были только декабрь и январь. Поскольку страна была аграрной, то и низкий объем совокупного прибавочного продукта имел тот же источник. Для изъятия небольшого прибавочного продукта у производителей, с целью его перераспределения в интересах всего общества, а также для регулирования социальных и экономических отношений пришлось установить режим крепостничества, а чтобы этот режим поддерживать, необходимо было сильное государство. Низкие урожаи приводили к постоянному недоеданию. Вплоть до начала XX века крестьянин потреблял около 1500-2000 ккал в день при норме в 3000.
При малодоходном, неустойчивом и рискованном хозяйстве можно было выжить только в случае солидарности крестьянства. В результате образовались общинные формы жизни в деревне. Таким образом, развитие частной собственности на землю у нас в стране задержалось. Т.о., все проблемы России – в ее климате и почве.
Роль географической среды, в которой происходило развитие России, велика, особенно на ранних стадиях. Например, бесспорно влияние климата на земледелие, животноводство и другие виды сельскохозяйственной деятельности, непосредственно связанные с биосферой. Среда обитания оказывает определенное влияние на социальные процессы. Как полагают сейчас ученые-социобиологи на популяционную генетику человека, на социальное поведение, социальную и этническую психологию. Однако, это влияние отнюдь не решающее . Кроме того, влияние климата и географии вообще на общественные и политические институты, социальные отношения, политику, цены и т.д. опосредованно и усложнено воздействием других факторов, отделить которые друг от друга, представить количественно, статистически не представляется возможным. В силу этого общие соображения о влиянии географической среды на отдельные институты, модели поведения, социальные и экономические процессы и политические явления в жизни общества носят спекулятивный, а часто просто гадательный характер, т.к. это не может быть подтверждено эмпирическими данными. Например, суровость климата - это факт. Канадские метеорологи сравнили климат в России и в Канаде. В 1920 г. среднестатистический житель России жил на территории, где средняя температура января составляла -11 градусов, а в 1925 г. – при -11,9 градусах. В Канаде - -10,1 и -8,9 градусов. Но если суровость климата имеет для России решающее фатально негативное значение, то как объяснить, что народы ряда западноевропейских стран (Финляндия, Норвегия, Исландия и др.), проживая в таких же, либо еще более суровых природных условиях не испытали их травматического воздействия. Как объяснить, что народы Германии, Дании, Канады, Нидерландов, Швеции, северной Англии, Ирландии, находясь примерно в таких же условиях, знали реформацию, просвещение, намного раньше они расстались с общинными отношениями, коллективной собственностью, крепостным правом, раньше возникла частная собственность на землю, демократия, интенсивный труд и т.д. Во многих случаях сторонники географического детерминизма используют несостоятельные предпосылки для своих построений. Например, возьмем тезис о хроническом недоедании, из которого выводилась склонность к солидарности и общинным формам жизни. По биологическим законам невозможно чтобы представители человеческого общества в течение нескольких столетий хронически и стабильно на 30-50% потреблял меньше, чем это требует физиологическая норма. В этом случае он бы просто вымер, а не колонизировал бы коло 21 млн. кв. км. территории. По мнению иностранных наблюдателей и путешественников XVI-XVII вв. в России был здоровый климат, продукты питания производились в избытке, русские отличались выносливостью, физической силой, здоровьем и долговечностью. Наблюдения Адама Алиари подтверждаются современными данными. В XV – XVI вв. сельское хозяйство, агротехника, урожаи, продуктивность животноводства России и европейских стран со сходными природными условиями (Польша, Германия и др.) находились примерно на одинаковом уровне и лишь в последующем, особенно в XVIII-XIX вв. наметилось отставание. Крестьянство самой северной части Русского государства в XV-XVI вв. обеспечивало хлебом и себя, и городское население, и некоторый объем даже вывозился в другие регионы. Не страдали дистрофией российские жители и в XVII веке и имели рост примерно такой же, как их соседи в странах Центральной, Восточной и Западной Европы. Противоречит фактам и основной тезис о недостатке рабочего времени для сельскохозяйственных работ как о решающем факторе экономической отсталости. По данным на конец XIX века в самом северном губернском городе России Архангельске в году было 185 дней с температурой выше 0 градусов и 125 дней с температурой выше +6 градусов, при которой происходит рост злаков. В Москве соответственно 220 и 160 дней, в Одессе – 285 и 225, в Ялте – 365 и 285. Значит, сельскохозяйственные работы в течение года в нечерноземной полосе могли производиться 6-7 месяцев в году, а в черноземной – от 7 до 9 месяцев. В остальное время крестьяне могли заниматься неземледельческими промыслами, т.к. в России, в отличие от многих других европейских стран, закон не запрещал им заниматься торговлей, ремеслом, кустарной промышленностью. Тезис о недостатке рабочего времени также находится в противоречии с тем, что православные русские люди имели большее число праздников, чем протестанты, католики и мусульмане. Так, в начале XX века вместе с воскресными днями их было от 120 до 140 в год против 80 и 120 в других странах.
Достоинством концепции географического детерминизма является то, что она ищет объяснение истории в ней самой, а не в каком-то ином мире трансцендентальных сущностей, а в реальных природных условиях жизни людей. Источником уязвимости этой концепции является, прежде всего, стремление ее авторов и сторонников усматривать в географическом факторе первопричину и даже основу истории в целом. Стремление установить непосредственную связь исторических событий с географической средой зачастую было безрезультатным в виду того, что прямая связь этой среды и различных сторон человеческой деятельности не прямая, а опосредованная. Определяется это не в ходе абстрактного теоретического мышления, а в результате поиска конкретных причин, столь же конкретных явлений или процессов. Простое сопоставление логики развития истории и состояния природно-географических условий свидетельствует о несостоятельности концепции географического детерминизма. Фундаментальные перемены в жизни и развитии человечества не связаны с природно-климатическими условиями. Здесь можно отметить, что для рационального решения проблем сопоставления условий географической среды и развития человеческого общества можно выделить несколько факторов:
1) неприемлемо истолковывать природно-географические условия как единственную первопричину, первооснову деятельности людей. Эти условия – всегда один из факторов, наряду с которыми необходимо учитывать целый ряж других причинно-следственных связей
2) роль этого фактора в разное время была неодинаковой. От максимально выраженной зависимости человека от природы на заре человеческой истории через постепенное ослабление до вторжение людей в природу, которое создает сегодня угрозу ее существованию, а значит и человеческой истории.
3) природно-географическая среда оказывала и оказывает различное влияние на разные сферы человеческой деятельности. Разница состоит в ее прямом или косвенном воздействии на эти сферы. Такое понимание роли географического фактора в общем методологическом плане создает основу для конкретного исторического исследования, в ходе которого только и можно выявить совокупность общего устойчивого, т.е. независимо от времени, в чем и состоит отличие географического фактора от остальных: являясь одной из предпосылок объяснения чего-либо, сам он не нуждается в каком-то объяснении. Впрочем, это не единственное по части природы в истории. Во всех конкретных случаях роль природно-географической среды с неизбежностью будет разной. Объяснять физиологией человека, природной средой изменения в истории невозможно, поскольку на протяжении 35-40 тыс. лет в основных своих чертах они остались неизменными. Речь идет не о том, чтобы разъединить природное и социальное. Очевидно, что есть физиология человека и есть вмешательство в физиологию, которое может иметь крупные социальные последствия. Но как объяснить физиологией человека жадность, стремление разбогатеть. Или как объяснить, что в средние века мерилом ценности человека являлось знатность происхождения? А с переходом к новому времени мерилом ценности человека стало богатство. Понимание прошлого нашего отечества и размышления о его будущем не могут обойтись без опоры на его природно-географическую среду как в частных случаях, так и в проблемах масштабного характера. Например, одна из причин возвышения Москвы в XIII-XIV вв. - выгодное географическое положение. Также сильные морозы в 1812 г. способствовали краху захватнических планов Наполеона. Необычайно крепкий мороз зимой 1941-1942 гг. также стал нашим союзником. В январе температура воздуха достигала -46 градусов, что было непривычно для немцев.
Учет географического фактора не потерял своего значения и сегодня в связи с попытками решения фундаментальных географических проблем:
2/3 территории России и 90% населения находятся в холодном климатическом поясе. Это означает, что выход растительной биомассы с 1 га в России в 2 раза и более меньше, чем в Западной Европе, в 3 раза и более меньше, чем в США. Соответственно, затраты на единицу с/х продукции у нас намного выше, чем на Западе. Отсюда вывод о возможном выравнивании цен для отечественного производителя
Россия занимает территорию 17 млн. кв. км, что в 3,5 раза превышает территорию всей Западной Европы. Обширность территории является проблемой для рынка сбыта любой продукции. Но дело не только в проблемах экономического свойства. Многие исследователи связывают то, что необъятные просторы России влияли и влияют на психологию людей и душевный склад. Многие черты характера и поведения русского человека, конечно, связаны с природными условиями. Но дело не только в психологии, и это особенно важно сегодня. Современная Россия территориально близка к России XVII века. Территориальный распад страны стал проблемой выживания всех народов, т.е. от сохранения целостности российского государства зависит слишком много.
Деятельность человеческого общества протекает в определенных географических рамках, на определенной территории. Характер этой территории, климат, почва, осадки, полезные ископаемые, растительность, профиль поверхности, реки, озера, моря, естественные пути сообщения и т. п. ставят рамки деятельности человеческого общества, его занятиям и развитию. С развитием техники зависимость человеческого общества от географических условий ослабевает, но она, из-за экономических соображений, остается, хотя и в урезанном виде. Например, в настоящее время мы можем в теплицах разводить рис на островах Ледовитого океана, но экономически вряд ли целесообразно использовать эти острова для посевов риса; пути сообщения дают возможность устроить нефтеперегонные и чугунолитейные заводы там, где не добывается ни один пуд нефти или железной руды; представить себе, что добычей нефти занимаются там, где ее нет, при современном состоянии техники возможно, но такая добыча нефти (путем химических процессов) экономически нецелесообразна. Что же касается потребления продуктов, то в настоящее время везде, где существует железнодорожное, воздушное или пароходное сообщение, мы можем, при соответствующих общественных условиях, потреблять продукты самых отдаленных стран.
В отдаленные времена зависимость человеческого общества от географических условий была несравненно большая. Географические условия определяли в более значительной мере не только занятия людей (добывающая и обрабатывающая промышленности) но и потребление продуктов, торговые связи данного общества с другими обществами (в зависимости от путей сообщения) и даже общественную организацию (например, так называемый „азиатский способ производства“). Поэтому историк не может обойти географических условий не только при изучении истории более отдаленных времен, но и последних десятилетий. Например, при изучении истории Азербайджана в XX веке мы никак не можем игнорировать его нефтеносные площади, давшие возможность создать бакинскую нефтяную промышленность с десятками тысяч рабочих.
Но вместе с тем, мы не должны преувеличивать роли географических условий. При изучении той же истории Азербайджана мы должны иметь ввиду, что только при определенной общественной формации, промышленном капитализме, началось развитие нефтяной промышленности и это развитие пошло гигантскими шагами при другой общественной формации, переходной к социализму. Таким образом, основным фактором в историческом процессе являются не географические условия, а развитие производительных сил и соответствующие им производственные отношения.
Общее описание определенной территории историк находит в физической географии, которая занимается рассмотрением данной территории в отношении ее геологии, геофизики, метеорологии, палеонтологии, флоры, фауны и т. д. Деление земного шара в настоящий момент между существующими государственными организациями, деление государств на административные единицы, расположение последних и существующих населенных пунктов в пространстве историк находит в политической географии, изучающей существующие государства, их границы, население, города и т. п.
Каково в настоящее время состояние промышленности, торговли сельского хозяйства, транспорта и т. п. в отдельных государствах и областях, историк узнает из экономической географии, которая основывает свои выводы на статистике. Но во всех этих областях особенно применим принцип „все течет, все изменяется“. Границы государств теперь совершенно иные, чем они были в 1914 году; экономическое развитие делает каждый год скачек наверх или вниз; там, где 50 лет тому назад существовала вотская деревня, находится теперь русское село без единого вотяка; где существовал лес, может оказаться голая степь, а на месте последней - прекрасная роща; река может оказаться в другом русле и т. д., и т. д.
Какие же из этих изменений должны рассматриваться историей, какие исторической географией?
До настоящего времени историческая география, которую большинство ученых определяет как науку, изучающую взаимоотношения людей и природы в прошлом, занимается вопросами расселения людей и отдельных обществ на территории земного шара, установлением местонахождения отдельных поселений (городов, крепостей, селений и пр.), границ между государствами и их административными единицами, путей сообщения, распространения отдельных промыслов и занятий и т. п. в прошлом. Некоторые историки предлагают создать еще особую,культурно-историческую географию“, занимающуюся вопросами о распространении отдельных культур, например, мусульманской культуры.
Если понимать широко взаимоотношения человека и природы, то пропадает всякая разница между исторической географией и историей. Обычно, поселения возникают там, где имеются более удобные природные условия (питьевая вода, удобные пути сообщения, почва, растительность), или, реже, там, где это необходимо по политическим соображениям (охраны границ, места ссылки и др.). Но и в последнем случае имеют значения природные условия. Если взять производственную деятельность людей, то она вся состоит из взаимоотношений людей и природы, из воздействия людей на природу. Должна ли поэтому вся эта деятельность (производственная, общественно-политическая и культурная) изучаться исторической географией? Если да, то история должна превращаться просто-напросто в историческую географию.
Так когда-то и было. История и география являлись одной общей наукой. Но постепенно происходило отделение от истории, вследствие быстрого развития естественных наук, физической географии; вследствие развития экономических наук возникла экономическая география. Наибольшую связь с историей сохранила политическая география, но так как буржуазные историки часто не желали касаться истории последних десятилетий, предоставляя эту область политикам, социологам и экономистам, то самостоятельное от истории существование получила и политическая география.
Можем ли мы создать самостоятельные историко-географические науки, соответствующие перечисленным частям географии? Можем ли мы также выделить в особую науку культурно-историческую географию?
Мы имеем в настоящее время ряд курсов исторической географии, которые можно назвать курсами исторической политической географии. Они рассматривают изменение границ между отдельными государствами, областями, нациями, местонахождение городов и поселений, развитие торговых путей и т. п. в течение веков. Но можно ли эти вопросы рассматривать вне исторического развития отдельных общественных единиц (государств, наций и пр.)? Нельзя. Указывая, что граница между двумя государствами в XV в. проходила здесь, а в XVI веке-там, изучающий изменение границ должен указать причины этого явления. Но это означает, что он должен дать историю отдельных государств. С другой стороны, историк, рассматривая историю отдельных общественных организаций, не может не рассматривать и их границ, расположения городов, торговых путей и проч. Следовательно, историческую политическую географию мы не можем отделить от истории. Еще менее мы можем отделить от истории историческую экономическую географию и культурно-историческую географию, ибо экономическое и культурное развитие на определенной территории нельзя отделить и рассматривать изолированно от общего исторического процесса общественных организаций, существовавших на данной территории.
Источники для истории и исторической политической, экономической и культурной географии одни и те же: хроники, летописи, государственные акты, описания путешествий и т. д. Единственные источники, которые можно было бы выделить в группу источников для собственно исторической политической географии, это: географическая номенклатура и географические карты, но и эти источники неизбежно должны быть использованы историком той или иной эпохи.
Неразрывная связь исторической политической, экономической и культурной географий и истории объясняет нам и то обстоятельство, что нет ни одного специалиста по этим дисциплинам. Ими занимались исключительно историки соответствующих эпох. Середонин, Любавский, Барсов, Беляев, Киперт, Фриман и др., давшие курсы и очерки исторической географии, все – историки.
Чем же объясняется в таком случае появление особой дисциплины политической исторической географии и стремление создать экономическую и культурную исторические географий? Отчасти, конечно, перенесением в более отдаленные эпохи существующих самостоятельных политической и экономической географий. Основная же причина - взгляд, что история занимается простым установлением фактов. Если стать на эту точку зрения, то можно создать особые политическую, экономическую и культурную исторические географии, определяющие изменения в границах и пр., не задаваясь целью объяснить причины этих изменений. Но это будет не наука, ибо последняя рассматривает явления в их причинной зависимости. Как только исторические политическая, экономическая и культурная географии начнут объяснять причинную зависимость фактов, они превращаются в историю.
Таким образом, существование научных исторических политической, экономической и культурной географий невозможно. Всякая такая попытка будет или сборником фактов или политической, экономической или культурной историей.
Историческая география, как вспомогательная историческая наука, будет и должна существовать. Но ее научное содержание должна быть совершенно другое. Под исторической географией мы должны подразумевать науку о геофизических изменениях данной территории под воздействием человеческого общества и сил природы. Такая наука, определяющая изменения, совершившиеся в течение веков в профиле поверхности, в качествах почвы, в количестве осадков, в фауне и флоре, в реках, озерах, морях и т д., и устанавливающая причины этих изменений, должна быть наукой естественной и являться одной из отраслей физической географии. Только такая историческая география полезна для историка и имеет смысл существования. Политическая, экономическая и культурная исторические географии же должны стать тем, чем они только могут быть, - неразрывной составной частью истории - и прекратить свое самостоятельное, правда, недолговечное, существование.
Из научной (физической) исторической географии историк мог бы черпать весьма полезные для его работы сведения о почве, лесах, лугах, природных путях сообщения и о других географических условиях, в которых протекала деятельность рассматриваемой историей общественной организации в определенную эпоху. Но, к сожалению, такая историческая география еще не разработана, и историку при изучении более отдаленных эпох приходится при определена географических условий пользоваться непроверенными со стороны специалистов-естественников отдельными указаниями общих исторических источников. Разработка исторической географии - дело будущего.
ЛИТЕРАТУР А:
Д. Геттнер. География, ее история, сущность и методы. Перевод Е. Я. Торнеус. под редакцией Н. Баранского. 1930 г. Н. Барсов. Очерки русской исторической географии. 1885 г. Ю. Готье. Материалы к исторической географии Московской Руси. 1906 г. Кузнецов. Русская историческая география. 1910 г. Любавский. Историческая география. А Н. Майков. Заметки по древней географии. 1874 г.
С М. Середонин. Историческая география. 1916 г. Спицын. Русская историческая география. 1917 г. Г В. Плеханов. Основные вопросы марксизма. 1928 г. К.Маркс. Капитал, т. 1. 1930г. П. Иванов. Опыт исторического исследования омежевании земель в России. 1846 г. R. Kötzshke. Quellen und Grundbegriffe der istorischen Geographie Deutschlands und seiner Nachbarländer. R. Sieger. Zur Behandlung
der historischen Länderkunde. „Mitteilungen des Instituts für österreichische Geschichtsiorschung“, B. 28, 1907 г. H. Beschorner. Wesen und Autgaben der historischen Geographie. „Geograph. Historische Vierteljahrsschrift“, B. 9, 1906 r. O. Redlich. Histor.- Geograph. Probleme. „Mitteilungen des Instituts für österreichische Geschichtsforschung“ B. 27, 1905 r. E. Freemann. Historical geography of Europe 1903 г. К. Lamprecht. Zur
Organisation der Grundkartenforschung. 1900 г. A. Westren-Doll. Urkundliche livische und kurische Ortsnamen. „Sitzungsberichte der Gelehrten Estnischen Gesellschaft“ 1924 г. A. Westren-Doll. Grundworter in estnischen Siedlungsnamen. „Sitzungsberichte der Gelehrten Estnischen Gesellschaft“, 1926 г.