Требовалось большое терпение в поисках добычи по иссохшим буеракам и облысевшим логам. Выслеживая запутанные до головокружения, суетливые пробежки мелкой землеройной твари, то лихорадочно разгребая сусликовую нору, то выжидая, чтобы притаившийся под обмыском старой промоины крохотный тушканчик выпрыгнул наконец на открытое место, где его можно было бы придавить в два счета, мышкующая голодная лисица медленно и неуклонно приближалась издали к железной дороге, той темнеющей ровнопротяженной насыпной гряде в степи, которая ее и манила и отпугивала одновременно, по которой то в одну, то в другую сторону, тяжко содрогая землю окрест, проносились громыхающие поезда, оставляя по себе с дымом и гарью сильные раздражающие запахи, гонимые по земле ветром.

К вечеру лисица залегла пообочь телеграфной линии на дне овражка, в густом и высоком островке сухостойного конского щавеля и, свернувшись рыже-палевым комком подле темно-красных, густо обсеменившихся стеблей, терпеливо дожидалась ночи, нервно прядая ушами, постоянно прислушиваясь к тонкому посвисту понизового ветра в жестко шелестящих мертвых травах. Телеграфные столбы тоже нудно гудели. Лиса, однако, их не боялась. Столбы всегда остаются на месте, они не могут преследовать.

Но оглушительные шумы периодически пробегающих поездов всякий раз заставляли ее напряженно вздрагивать и еще крепче вжиматься в себя. От гудящего пода всем своим хрупким тельцем, ребрами она ощущала эту чудовищную силу землепроминающей тяжеловесности и яростности движения составов и все-таки, превозмогая страх и отвращение к чуждым запахам, не уходила из овражка, ждала своего часа, когда с наступлением ночи на путях станет относительно спокойнее.

Она прибегала сюда крайне редко, только в исключительно голодных случаях…

В перерывах между поездами в степи наступала внезапная тишина, как после обвала, и в той абсолютной тишине лисица улавливала в воздухе настораживающий ее какой-то невнятный высотный звук, витавший над сумеречной степью, едва слышный, никому не принадлежащий. То была игра воздушных течений, то было к скорой перемене погоды. Зверек инстинктивно чувствовал это и горько замирал, застывая в неподвижности, ему хотелось взвыть в голос, затявкать от смутного предощущения некой общей беды. Но голод заглушал даже этот предупреждающий сигнал природы.

Зализывая намаянные в беготне подушечки лап, лиса лишь тихонько поскуливала.

В те дни вечерами уже холодало, дело шло к осени. По ночам же почва быстро выхолаживалась, и к рассвету степь покрывалась белесым, как солончак, налетом недолговечного инея. Скудная, безотрадная пора приближалась для степного зверя. Та редкая дичь, что держалась в этих краях летом, исчезла кто куда – кто в теплые края, кто в норы, кто подался на зиму в пески. Теперь каждая лисица промышляла себе пропитание, рыская в степи в полном одиночестве, точно бы начисто перевелось на свете лисье отродье. Молодняк того года уже подрос и разбежался в разные стороны, а любовная пора еще была впереди, когда лисы начнут сбегаться зимой отовсюду для новых встреч, когда самцы будут сшибаться в драках с такой силой, какой наделена жизнь от сотворения мира…

С наступлением ночи лисица вышла из овражка. Выждала, вслушиваясь, и потрусила к железнодорожной насыпи, бесшумно перебегая то на одну, то на другую сторону путей. Здесь она выискивала объедки, выброшенные пассажирами из окон вагонов. Долго ей пришлось бежать вдоль полотна, обнюхивая всяческие предметы, дразнящие и отвратительно пахнущие, пока не наткнулась на что-то мало-мальски пригодное. Весь путь следования поездов был засорен обрывками бумаги и скомканных газет, битыми бутылками, окурками, искореженными консервными банками и прочим бесполезным мусором. Особенно зловонным был дух из горлышек уцелевших бутылок – разило дурманом. После того как раза два закружилась голова, лисица уже избегала вдыхать в себя спиртной воздух. Фыркала, отскакивала сразу в сторону.

А того, что ей требовалось, ради чего она так долго готовилась, перебарывая собственный страх, как назло, не встречалось. И в надежде, что еще удастся чем-то подкормиться, лиса неутомимо бежала по железной дороге, то и дело шмыгая с одной стороны насыпи на другую.

Но вдруг она замерла на бегу, приподняв переднюю лапу, точно бы застигнутая чем-то врасплох. Растворяясь в чахлом свете высокой мглистой луны, она стояла между рельсами как призрак, не шелохнувшись. Настораживающий ее далекий гул не исчез. Пока он был слишком далек. Все так же держа хвост на отлете, лиса нерешительно ступила с ноги на ногу, собираясь убраться с пути. Но вместо этого вдруг заторопилась, принялась шнырять по откосам, все еще надеясь наткнуться на нечто такое, чем можно было бы поживиться. Чуяла – вот-вот налетит на находку, хотя неотвратимо надвигались издали всевозрастающим грозным приступом железный лязг и перестук сотен колес. Лиса замешкалась всего на какую-то долю минуты, и этого оказалось достаточно, чтобы она заметалась, закувыркалась, как ошалевший мотылек, когда вдруг с поворота полоснули ближние и дальние огни спаренных цугом локомотивов, когда мощные прожекторы, высветляя и ослепляя всю впереди лежащую местность, на мгновение выбелили степь, безжалостно обнажая ее мертвенную сушь. А поезд сокрушительно катил по рельсам. В воздухе запахло едкой гарью и пылью, ударил ветер.

Лисица опрометью кинулась прочь, то и дело оглядываясь, припадая в страхе к земле. А чудовище с бегущими огнями долго еще грохотало и проносилось, долго еще стучало колесами. Лисица вскакивала и снова бросалась бежать со всех ног…

Потом она отдышалась, и ее опять потянуло туда, к железной дороге, где можно было утолить голод. Но впереди на линии снова завиднелись огни, снова пара локомотивов тащила длинный груженый состав.

Тогда лисица побежала в обход по степи, решив, что выйдет к железной дороге в таком месте, где не ходят поезда…

Поезда в этих краях шли с востока на запад и с запада на восток…

А по сторонам от железной дороги в этих краях лежали великие пустынные пространства – Сары-Озеки, Серединные земли желтых степей.

В этих краях любые расстояния измерялись применительно к железной дороге, как от Гринвичского меридиана…

А поезда шли с востока на запад и с запада на восток…

В полночь кто-то долго и упорно добирался к нему в будку стрелочника, вначале прямо по шпалам, потом, с появлением встречного поезда впереди, скатившись вниз с откоса, пробивался, как в пургу, заслоняясь руками от ветра и пыли, выносимых шквалом из-под скоростного товарняка (то следовал зеленой улицей литерный состав – поезд особого назначения, который уходил затем на отдельную ветку, в закрытую зону Сары-Озек-1, там у них своя, отдельная путевая служба, уходил на космодром, короче говоря, потому поезд шел весь укрытый брезентами и с воинской охраной на платформах). Едигей сразу догадался, что это жена спешила к нему, что неспроста спешит и что есть на то какая-то очень серьезная причина. Так оно потом и оказалось. Но по долгу службы он не имел права отлучиться с места, пока не прокатился мимо последний хвостовой вагон с кондуктором на открытой площадке. Они посигналили друг другу фонарями в знак того, что все в порядке на пути, и только тогда полуоглохший от сплошного шума Едигей обернулся к подоспевшей жене:

– Ты чего?

Она тревожно глянула на него и шевельнула губами. Едигей не расслышал, но понял – так и думал.

– Пошли сюда от ветра. – Он повел ее в будку.

Поезда в этих краях шли с востока на запад и с запада на восток...

А по сторонам от железной дороги в этих краях лежали великие пустынные пространства - Сары-Озеки, Серединные земли жёлтых степей. Едигей работал здесь стрелочником на разъезде Боранлы-Буранный. В полночь к нему в будку пробралась жена, Укубала, чтобы сообщить о смерти Казангапа.

Тридцать лет назад, в конце сорок четвёртого, демобилизовали Едигея после контузии. Врач сказал: через год будешь здоров. Но пока работать физически он не мог. И тогда они с женой решили податься на железную дорогу: может, найдётся для фронтовика место охранника или сторожа. Случайно познакомились с Казангапом, разговорились, и он пригласил молодых на Буранный. Конечно, место тяжёлое - безлюдье да безводье, кругом пески. Но все лучше, чем мытариться без пристанища.

Когда Едигей увидел разъезд, сердце его упало: на пустынной плоскости стояло несколько домиков, а дальше со всех сторон - степь... Не знал тогда, что на месте этом проведёт всю остальную жизнь. Из них тридцать лет - рядом с Казангапом. Казангап много помогал им на первых порах, дал верблюдицу на подои, подарил верблюжонка от неё, которого назвали Каранаром. Дети их росли вместе. Стали как родные.

И хоронить Казангапа придётся им. Едигей шёл домой после смены, думал о предстоящих похоронах и вдруг почувствовал, что земля под его ногами содрогнулась. И он увидел, как далеко в степи, там, где располагался Сарозекский космодром, огненным смерчем поднялась ракета. То был экстренный вылет в связи с чрезвычайным происшествием на совместной советско-американской космической станции «Паритет». «Паритет» не реагировал на сигналы объединённого центра управления - Обценупра - уже свыше двенадцати часов. И тогда срочно стартовали корабли с Сары-Озека и из Невады, посланные на выяснение ситуации.

Едигей настоял на том, чтобы хоронили покойного на далёком родовом кладбище Ана-Бейит. У кладбища была своя история. Предание гласило, что жуаньжуаны, захватившие Сары-Озеки в прошлые века, уничтожали память пленных страшной пыткой: надеванием на голову шири - куска сыромятной верблюжьей кожи. Высыхая под солнцем, шири стискивал голову раба подобно стальному обручу, и несчастный лишался рассудка, становился манкуртом. Манкурт не знал, кто он, откуда, не помнил отца и матери, - словом, не осознавал себя человеком. Он не помышлял о бегстве, выполнял наиболее грязную, тяжёлую работу и, как собака, признавал лишь хозяина.

Одна женщина по имени Найман-Ана нашла своего сына, превращённого в манкурта. Он пас хозяйский скот. Не узнал её, не помнил своего имени, имени своего отца... «Вспомни, как тебя зовут, - умоляла мать. - Твоё имя Жоламан».

Пока они разговаривали, женщину заметили жуаньжуаны. Она успела скрыться, но пастуху они сказали, что эта женщина приехала, чтобы отпарить ему голову (при этих словах раб побледнел - для манкурта не бывает угрозы страшнее). Парню оставили лук и стрелы.

Найман-Ана возвращалась к сыну с мыслью убедить его бежать. Озираясь, искала...

Удар стрелы был смертельным. Но когда мать стала падать с верблюдицы, прежде упал её белый платок, превратился в птицу и полетел с криком: «Вспомни, чей ты? Твой отец Доненбай!» То место, где была похоронена Найман-Ана, стало называться кладбищем Ана-Бейит - Материнским упокоем...

Рано утром все было готово. Наглухо запелёнутое в плотную кошму тело Казангапа уложили в прицепную тракторную тележку. Предстояло тридцать километров в один конец, столько же обратно, да захоронение... Впереди на Каранаре ехал Едигей, указывая путь, за ним катился трактор с прицепом, а замыкал процессию экскаватор.

Разные мысли навещали Едигея по пути. Вспоминал те дни, когда они с Казангапом были в силе. Делали на разъезде всю работу, в которой возникала необходимость. Теперь молодые смеются: старые дураки, жизнь свою гробили, ради чего? Значит, было ради чего.

За это время прошло обследование «Паритета» прилетевшими космонавтами. Они обнаружили, что паритет-космонавты, обслуживавшие станцию, исчезли. Затем обнаружили оставленную хозяевами запись в вахтенном журнале. Суть её сводилась к тому, что у работавших на станции возник контакт с представителями внеземной цивилизации - жителями планеты Лесная Грудь. Лесногрудцы пригласили землян посетить их планету, и те согласились, не ставя в известность никого, в том числе руководителей полёта, так как боялись, что по политическим соображениям им запретят посещение.

И вот теперь они сообщали, что находятся на Лесной Груди, рассказывали об увиденном (особенно потрясло землян, что в истории хозяев не было войн), а главное, передавали просьбу лесногрудцев посетить Землю. Для этого инопланетяне, представители технически гораздо более развитой цивилизации, чем земная, предлагали создать межзвёздную станцию. Мир ещё не знал обо всем этом. Даже правительства сторон, поставленные в известность об исчезновении космонавтов, не имели сведений о дальнейшем развитии событий. Ждали решения комиссии.

А Едигей тем временем вспоминал об одной давней истории, которую мудро и честно рассудил Казангап. В 1951 г. прибыла на разъезд семья - муж, жена и двое мальчиков. Абуталип Куттыбаев был ровесник Едигею. В сарозекскую глухомань они попали не от хорошей жизни: Абуталип, совершив побег из немецкого лагеря, оказался в сорок третьем среди югославских партизан. Домой он вернулся без поражения в правах, но затем отношения с Югославией испортились, и, узнав о его партизанском прошлом, его попросили подать заявление об увольнении по собственному желанию. Попросили в одном месте, в другом... Много раз переезжая с места на место, семья Абуталипа оказалась на разъезде Боранлы-Буранный. Насильно вроде никто не заточал, а похоже, что на всю жизнь застряли в сарозеках. И эта жизнь была им не под силу: климат тяжёлый, глухомань, оторванность. Едигею почему-то больше всего было жаль Зарипу. Но все-таки семья Куттыбаевых была на редкость дружной. Абуталип был прекрасным мужем и отцом, а дети были страстно привязаны к родителям. На новом месте им помогали, и постепенно они стали приживаться. Абуталип теперь не только работал и занимался домом, не только возился с детьми, своими и Едигея, но стал и читать - он ведь был образованным человеком. А ещё стал писать для детей воспоминания о Югославии. Это было известно всем на разъезде.

К концу года приехал, как обычно, ревизор. Между делом расспрашивал и об Абуталипе. А спустя время после его отъезда, 5 января 1953 г., на Буранном остановился пассажирский поезд, у которого здесь не было остановки, из него вышли трое - и арестовали Абуталипа. В последних числах февраля стало известно, что подследственный Куттыбаев умер.

Сыновья ждали возвращения отца изо дня в день. А Едигей неотступно думал о Зарипе с внутренней готовностью помочь ей во всем. Мучительно было делать вид, что ничего особенного он к ней не испытывает! Однажды он все же сказал ей: «Зачем ты так изводишься?.. Ведь с тобой все мы (он хотел сказать - я)».

Тут с началом холодов снова взъярился Каранар - у него начался гон. Едигею с утра предстояло выходить на работу, и потому он выпустил атана. На другой день стали поступать новости: в одном месте Каранар забил двух верблюдов-самцов и отбил от стада четырёх маток, в другом - согнал с верблюдицы ехавшего верхом хозяина. Затем с разъезда Ак-Мойнак письмом попросили забрать атана, иначе застрелят. А когда Едигей вернулся домой верхом на Каранаре, то узнал, что Зарипа с детьми уехали насовсем. Он жестоко избил Каранара, поругался с Казангапом, и тут Казангап ему посоветовал поклониться в ноги Укубале и Зарипе, которые уберегли его от беды, сохранили его и своё достоинство.

Вот каким человеком был Казангап, которого они сейчас ехали хоронить. Ехали - и вдруг наткнулись на неожиданное препятствие - на изгородь из колючей проволоки. Постовой солдат сообщил им, что пропустить без пропуска не имеет права. То же подтвердил и начальник караула и добавил, что вообще кладбище Ана-Бейит подлежит ликвидации, а на его месте будет новый микрорайон. Уговоры не привели ни к чему.

Казангапа похоронили неподалёку от кладбища, на том месте, где имела великий плач Найман-Ана.

Комиссия, обсуждавшая предложение Лесной Груди, тем временем решила: не допускать возвращения бывших паритет-космонавтов; отказаться от установления контактов с Лесной Грудью и изолировать околоземное пространство от возможного инопланетного вторжения обручем из ракет.

Едигей велел участникам похорон ехать на разъезд, а сам решил вернуться к караульной будке и добиться, чтобы его выслушало большое начальство. Он хотел, чтобы эти люди поняли: нельзя уничтожать кладбище, на котором лежат твои предки. Когда до шлагбаума оставалось совсем немного, рядом взметнулась в небо яркая вспышка грозного пламени. То взлетала первая боевая ракета-робот, рассчитанная на уничтожение любых предметов, приблизившихся к земному шару. За ней рванулась ввысь вторая, и ещё, и ещё... Ракеты уходили в дальний космос, чтобы создать вокруг Земли обруч.

Небо обваливалось на голову, разверзаясь в клубах кипящего пламени и дыма... Едигей и сопровождавшие его верблюд и собака, обезумев, бежали прочь. На следующий день Буранный Едигей вновь поехал на космодром.

Повествования рассказа начинается на бескрайних, безлюдных и пустынных пространствах Сары–Озеки. Главным героем является Едигей, рабочим на пути Боранла-Буранный.

Однажды ночью во время очередной смены неожиданно в коморку прибежала его жена, принеся неприятные известия о смерти его лучшего друга Казангапа. Познакомился Едигей со своим товарищем около тридцати лет назад, когда после контузии ему пришлось искать работу, чтобы прокормить себя и свою семью.

Встретившийся ему Казангап предложил ему место стрелочника, правда в пустынном и отдалённом месте. Казангап помогал Едигею и его жене обжиться на новом месте, подарил верблюда. Семьи друзей очень крепко сдружились, их дети были не разлей вода.

С тяжёлым сердцем Едигей осознавал, что именно ему придётся хоронить своего лучшего друга. По пути домой он увидел, что на ближайшем космодроме с невероятной скоростью взлетела ввысь ракета. Это был срочный вылет, так как на станции «Паритет», никто не выходил на связь уже более двенадцати часов.

Едигей принял решение похоронить товарища на родовом кладбище в тридцати километров от их дома. По утру они подготовили тело Казангапа и отправились в путь до кладбища. Всю дорогу Едигей вспоминал их молодость, как они вместе работали и жили.

В свою очередь прилетевшие на станцию космонавты обнаружили, что там совершенно никого нет. А весь экипаж станции отправился на чужеземную планету под названием Лесная грудь. Они хотели подружиться с внеземным разумом и дать ответное приглашения. Комиссия же станции решила не пускать назад исчезнувших космонавтов и дать яростный отпор всем, кто попытается приблизиться к Земле.

А в это время добравшись до кладбища Едигей и вся процессия упёрлись на колючую проволоку, которая загораживала проезд. Охранник объяснил им, что захоронение закрыто и его собираются сносить и строить здесь новые дома. И пришлось тогда с тяжёлым сердцем хоронить своего друга вблизи кладбища. Данная история раскрывает все ценные человеческие качества, которые помогают прожить людям в гармонии и дружбе, не смотря ни на какие преграды.

Картинка или рисунок И дольше века длится день

Другие пересказы для читательского дневника

• Краткое содержание Госпожа Бовари Флобер (Мадам Бовари)

  Главная героиня романа Флобера, собственно, мадам Бовари была провинциалкой с мышлением столичной светской львицы. Она рано вышла замуж за овдовевшего доктора, который лечил перелом ноги у ее отца, а сам ухаживал за молоденькой Эммой - будущей Бовари.

• Краткое содержание Горный мастер Бажов

  В этом рассказе Бажова речь идет о верности, доверии близкому человеку. Главная героиня – Катерина осталась одна, ее жених Данила пропал. Болтали всякое: будто сбежал, будто сгинул

• Краткое содержание балета Лебединое озеро (сюжет)

  Балет начинается с того, что Зигфрид вместе со своими друзьями празднует своё совершеннолетие вместе с очаровательными девушками. В самый разгар веселья появляется мать юбиляра и напоминает парню, что его холостая жизнь сегодня заканчивается

• Краткое содержание Астафьев Монах в новых штанах

  Бабушка наказала своему внуку Вите перебрать на улице всю картошку. Мальчик замерз, сидя в снегу, и единственное, что грело его сейчас – мысли о новых брюках, которые ему должна была сшить бабушка к его дню рождения

• Краткое содержание Бальзак Блеск и нищета куртизанок

  В романе Оноре де Бальзака Блеск и нищета куртизанок описывается жизнь французского высшего общества первой половины 19 века.

содержимое:

В этих краях поезда шли с запада на восток и обратно. По обе стороны от железной дороги находилась великая пустынная степь — Сары-Озеки. На разъезде Боранлы-Буранный стрелочником работал Едигей. Ночью, чтобы сообщить о смерти Казангапа, к нему в будку прокралась жена, Укубала. Едигея демобилизовали тридцать лет назад, после контузии, в конце сорок четвертого года. Врач ему сказал, что через гол он будет здоров. однако пока физическую работу он делать не мог. И они с женой тогда подались на железную дорогу, решив, что возможно там есть место сторожа или охранника для фронтовика.

С Казангапом они познакомились случайно, разговорились, и он позвал на Буранный. Место там оказалось тяжелое — ни людей, ни воды, но это все-таки лучше чем быть без крова и работы. Увидев разъезд, Едигей расстроился, так как на пустынном месте было несколько небольших домов, дальше везде степь. Не думал он тогда, что на этом месте пройдет вся его оставшаяся жизнь. И тридцать лет — рядом с Казангапом, который им очень много помог в начале — подарил верблюдицу и верблюжонка, которого звали Каранаром. И дети их росли вместе. Стали они все. как родные. И им, также, придется хоронить Казангапа. Едигей возвращался домой после смены, думал о предстоящих похоронах. как неожиданно почувствовал, что земля под ногами пошатнулась. Он увидел, как далеко-далеко в степи, в том месте, где находится Сарозекский космодром. как огненный смерч, поднялась ракета. Это был незапланированный полет в связи экстренным происшествии на станции под названием Паритет. Это станция советско-американская. «Паритету» из центра управления — Обценупра — уже больше двенадцати часов подавали сигналы, на которые он ни как не реагировал. И тогда с Сары-Озека стартовали срочно корабли, которые послали для выяснения ситуации.

Едигей настоял. чтобы похоронили покойного на кладбище Ана-Бейит. Это кладбище родовое, у него имелась своя история. По преданию жуаньжуаны, захватившие Сары-Озеки в прошедшие века, уничтожили память пленных очень страшной пыткой: надевали на голову шири — это кусок кожи. Кожа это сыромятная и верблюжья. Когда кожа высыхала под солнцем, то шири стискивал голову раба, словно стальной обруч, при этом раб лишался рассудка и становился манкуртом. Манкурт ничего не помнил, не знал откуда он, не помнил ни отца, ни мать. В общем не чувствовал себя человеком. Он был послушным, как собака, выполняя при этом тяжелую и грязную работу, не помышляя о бегстве. Так одна женщина, имя которой Найман-Ана нашла сына своего, которого превратили в манкурта. Он занимался тем, что пас хозяйский скот. Он не мог ее узнать, не мог вспомнить имя свое, не мог вспомнить имя отца своего. Тебя зовут Жоламан».- причитала мать.

Умоляла вспомнить свое имя Они разговаривали, а тем временем жуаньжуаны заметили женщину. Она успела убежать, но пастуху сказали, что женщина приехала за тем, чтобы отпарить ему голову (услышав эти слова, парень побледнел- потому, что для манкурта это самая страшная угроз, страшнее которой не бывает). Они ушли, оставив рабу лук и стрелы. Найман-Ана снова пришла к сыну, что бы уговорить его бежать. Озираясь, смотрела. Но тут она почувствовала смертельный удар стрелы. Мать упала с верблюдицы, но при этом с нее упал белый платок, который превратился в птицу и полетел, кричал и молил о том, чтобы сын вспомнил кто он, чей. Твой отец времени Бейит — Материнским упокоем. Ранним утром все уже было готово. Тело Казангапа наглухо запеленали в плотную кошму и уложили в тракторную прицепную телегу. Надо было ехать тридцать километров, это в одну сторону и тридцать в обратную, да еще захоронение Самым первым ехал Едигей, он указывал дорогу, за ним трактор с прицепом, а замыкалась процессия экскаватором.. Всякие мысли крутились в голове у Едигея, пока он ехал. Вспомнил те дни, когда они с Казангапом были сильные. На разъезде делали всевозможную работу. которая возникала.

Молодые теперь над ними посмеиваются — дураки старые, жизнь только свою гробили, а ради чего. Видимо, было ради чего. . За это время произошло обследование «Паритета» прилетевшими космонавтами. Обнаружилось. что паритет-космонавты, которые обслуживали станцию, куда-то исчезли. Затем обнаружилась, которую оставили хозяева в вахтенном журнале. Смысл этой записи состоял в том. что у людей, которые работали на станции, произошел контакт с жителями планеты Лесная Грудь-это представители внеземной цивилизации. Инопланетяне пригласили землян на их планету, а те ответили согласием, но при этом никого не поставили в известность. Теперь люди сообщили. что находятся планете Лесная Грудь, рассказали о том, что увидели (удивились, что они никогда... ни с кем не воевали). но самое главное было то, что они передали просьбу лесногрудцев о посещении Земли. Инопланетяне, более развитой технически цивилизации, чем земная, предлагают создать межзвездную станцию. Миру об этом было еще неизвестно. Даже правительство обеих сторон, которым сообщили об исчезновении космонавтов, ничего не знали о дальнейших развитиях событий. поставленные в известность об исчезновении космонавтов, не имели сведений о дальнейшем развитии событий. Ждали, что решит комиссия. .

А Едигей в это время вспоминал об одной очень давней истории, эту историю честно и мудро рассудил Казангап. В 1951 г. на разъезде поселилась семья — отец, мать и двое мальчиков. Абуталип Куттыбаеву было столько же лет, как и Едигею. В сарозекскую глухомань они приехали не от хорошей жизни: Абуталип, совершил побег из лагеря немцев, потом в сорок третьем попал к югогславским партизанам. Домой он возвратился без поражения в правах, но вскоре взаимоотношения с Югославией были испорчены, и, узнали о его прошлом, то велели подать заявление об увольнении по собственному желанию. Попросили и в одном месте, и в другом. Много раз переезжал с одного места на другое. Абуталип с семьей остановился на разъезде Боранлы-Буранный. Силой его вроде никто не оставлял здесь, а получилось, что застрял в сарозеках на всю жизнь. Эта жизнь для них была тяжела: от всех оторваны, климат, не подходящий для них. Едигеюй почему-то больше всего жалел Зарипу. Но. однако, семья Куттыбаевых на редкость была дружна. Абуталип был отличным отцом и мужем, а дети были сильно привязаны к родителям. На новом месте им помогли, и постепенно они прижились. Абуталип стал теперь не только работать и заниматься домом, но и стал писать воспоминания о Югославии. Об этом на разъезде знали все.

К концу года, как всегда, приехал ревизор. И, как бы невзначай, спрашивал об Абуталипе. А спустя какое-то время. 5 января 1953 г. на Буранном сделал остановку пассажирский поезд, не имевший здесь остановку. из поезда вышли трое человек и арестовали Абуталипа. Потом. в конце февраля, стало известно, что Куттыбаев был под следствием, а потом умер. Сыновья каждый день ждали. что отец возвратиться. А Едигей постоянно думал о Зарипе, готовый придти к ней на помощь в любую минуту. Тяжело было притворяться, делая вид, что он к ней равнодушен. Как-то он ее спросил. «Зачем тебе так изводиться. Ведь мы все тобой (он подразумевал — я)».

Начались холода и Тут снова взъярился Каранар, так как у него начался гон. Едигей с утра вышел на работу, и поэтому он выпустил атана. На следующий день стало известно. где-то Каранар забил двух самцов — верблюдов и от стада отбил четырех маток, где-то — прогнал с верблюдицы хозяина, ехавшего верхом. Потом письмом попросили забрать атана с разъезда, иначе застрелят. Но когда Едигей появился дома. то узнал, что Зарипа с детьми уехали совсем. Он с жестокостью бил Каранара, повздорил с Казангапом, но Казангап дал ему совет поклониться в ноги Укубале и Зарипе, ведь они спасли его от беды. Вот он этот Казангап, человек, которого они в данный момент ехали хоронить. Но вдруг они неожиданно наткнулись на изгородь в колючей проволоки.

Солдат, стоявший на посту, сказал что не пропустит их, если у них нет пропуска. Об этом сказал и начальник караула, а еще они сказали, что кладбище Ана-Бейит вообще ликвидируют, а на этом месте построят новый микрорайон. Как не уговаривали их, ничего не получилось Уговоры не привели ни к чему. Казангапа пришлось похоронить близко от кладбища, на том месте, где плакала Найман-Ана. . Комиссией, которая обсуждала предложение Лесной Груди, было решено: не допустить, чтобы возвратились бывшие паритет-космонавты; от контактов с Лесной Грудью отказаться, а пространство около Земли изолировать от всевозможного инопланетного вторжения, обручем из ракет. Все участники похорон поехали на разъезд, а сам вернулся к караульной будке, он хотел, что бы большое начальство его выслушало. Он стремился объяснить эти людям, чтобы до них дошло. нельзя разорить кладбище. на котором похоронены твои предки.

До шлагбаума оста совсем немного, но рядом взлетела в небо яркая вспышка грозного пламени. Это взлетела боевая. самая первая ракета-робот, которая рассчитана на уничтожение всех предметов, которые приблизятся к земному шару. Потом за ней метнулась ввысь вторая, потом еще и еще. Ракеты стремились в дальний космос, создавая вокруг Земли обруч. Небо обваливалось на голову, образуя клубы кипящего пламени и дыма. Едигей со своей собакой и верблюдом, рванули прочь. Но завтра Буранный Едигей снова вернулся на космодром.

Дебютный роман Чингиза Айтматова иллюстрирует самое тяжкое из всех мыслимых и немыслимых злодеяний человека, по мнению автора, — отнятие у живого человека его памяти. К ней же относится и забвение народом своих культурных традиций, что непременно приводит к его упадку.

Параллельно путешествию главного героя и его моральной деградации, при соприкосновении с современной цивилизацией, Чингиз Айтматов демонстрирует, как эти действия отражаются на самом народе, — родной деревне Едигея.

История создания

«И дольше века длится день» — это не только строка из знаменитого стихотворения Бориса Пастернака «Единственные дни», но и дебютный роман русско-киргизского писателя Чингиза Айтматова. Впервые произведение было издано в 1980 году, в журнале «Новый мир». Затем публиковалось под названием «Буранный полустанок».

В 1990 году, в дополнение к основному роману, вышла повесть «Белое облако Чингисхана», которое впоследствии стало частью главного произведения. В начале 2000-х роман стал вновь выходить под именем «И дольше века длится день». А в 2013 был включен министерством образования РФ в список «100 книг для школьников».

Описание произведения

В центре сюжета — небольшой железнодорожный разъезд, расположенный в глухой степи средней Азии. Местные жители ведут здесь спокойную, размеренную жизнь. Единственная связь с внешним миром — разъезд, на котором время от времени проносятся громыхающие поезда.

Начинается произведение с описания переезда, где читатель знакомится с главным героем романа — Едигеем, который везет тело своего мудрого друга Казангапа на древнее родовое кладбище, дабы исполнить последнюю волю умершего и отдать дань заветам предков.

Прибыв на место, герой обнаруживает, что на месте кладбища, на прахе многих поколений народа Едигея, построен ракетный полигон. Те, кто задумал и осуществил его строительство, были далеки от того, чтобы уважать чужие могилы и уж тем более традиции. На обнесенный колючей проволокой космодром, Едигея не пускают. Так и начинается повествование романа, органично переплетающегося с древними притчами и легендами.

Главные герои

Едигей Буранный — главный герой романа. Всю свою жизнь он работает на заброшенном железнодорожном полустанке. Будучи персонажем, полностью связывающим свою жизнь с окружающей действительностью, он видит своей судьбой, своим предназначением всеобщее благо. Поэтому полностью готов взять на себя ответственность не только за свои действия, но и за все происходящее вокруг. Всеми своими действиями и желаниями стремится сохранить в мире гармонию и добиться того, чтобы никому в мире не было плохо.

Казангап — друг Едигея. Главный мудрец всего села, из-за чего его знали не только местные жители, но и близлежащих деревень.

Каранар — верблюд Едигея, которого он воспитал и который сопровождает его на протяжении всего пути. Вместе с Едигеем объединяют в себе свое природно-родовое миропонимание, столько тесно переплетающееся с мифологией средней Азии.

Анализ произведения

Роман удивительным образом сочетает в себе черты магического реализма, глубокое повествование и философские раздумья, которые сопровождают читателя на протяжении всего произведения.

Сюжет развивается плавно, поэтому всего можно выделить четыре главных уровня. Первый знакомит читателя с главным героем романа, описывает похороны Казангапа и окружающую природу.

Второй уровень, как раз в стиле магического реализма, начинает развиваться параллельно с первым. Здесь Едигей впервые знакомиться с чуждой для себя цивилизацией, прибывает на место древнего родового кладбища, на котором теперь построен Космодром.

На третьем уровне читатель знакомится с легендами о манкуртах, древними притчами и сказаниями. Проводится параллель между реальностью и мифологией. Показывается переход от традиций к современности, через строительство космодрома на древнем родовом кладбище.

Четвертый уровень повествует о дальнейшей судьбе Едигея и всей деревни по возвращению в родные края. Основное действие здесь разворачивается в послевоенные годы.

Так, всего за несколько этапов, на протяжении которых читатель знакомится с мифологией средней Азии, Айтматов иллюстрирует изменение моральных нравов общества и закат народа через уход и отказ от традиционных ценностей своей культуры.