Серьезная духовная и одновременно психологическая проблема, требующая поиска способов решения на разных уровнях – проблема пастырского «выгорания». Данный феномен мало изучен в православной среде, что вынуждает обращаться к опыту Католической Церкви, где изучением этого синдрома активно занимаются последнее десятилетие. Проректор по научно-богословской работе МДАиС доцент протоиерей Павел Великанов предпринимает попытку рассмотрения «выгорания» с точки зрения христианской аскетики.

Есть одна тема, крайне неприятная для церковного обсуждения – расцерковление духовных лиц. К сожалению – а, быть может и наоборот, к нашему счастью – мы не располагаем официальной статистикой о том, какое число священнослужителей за определённый период времени ушло из клира, а порой и из Церкви, по разным причинам. В докладе будет предпринята попытка соотнести достаточно проработанное в современной психологии понятие «выгорания» с кризисом пастырского служения. С одной стороны, мы будем опираться на опыт Западной Церкви в профилактике и терапии «пастырского выгорания», с другой – предпримем попытку рассмотрения феномена «выгорания» с точки зрения христианской аскетики.

При всем многообразии определений «выгорания» – термина, введённого в 1974 г. американским психиатром Х.Дж.Фрейденбергом – в этом феномене выделяют три основных компонента: эмоциональное, а нередко и сопутствующее физическое истощение, которое приводит к невозможности отдаваться работе в прежней мере; деперсонализация, то есть исполнение своих обязанностей без внутреннего участия или напротив, с негативной эмоциональной реакцией, или «дегуманизация» общения; и последний, третий компонент – редукция личных достижений, или другими словами, угнетающее осознание собственной профессиональной некомпетентности. Как правило, «выгорание» как психосоматический синдром, состояние внутреннего слома, чаще всего сопутствует представителям сферы обслуживания – менеджеры, врачи, учителя в силу своих служебных обязанностей должны находиться в состоянии постоянной мобилизации душевных сил для доброжелательного и отзывчивого общения с клиентами.

Неудивительно, что и духовенство также попадает в эту «зону риска». В западной психологии феномен «выгорания» в среде духовенства последние десять лет активно изучается, проводятся статистические исследования, организуются особые институции для оказания психологической и духовной помощи пастырям, оказавшимся в таком непростом положении. Стефен Мьюз говорит даже об «эпидемии ухода с пастырского служения» и приводит цифру в 1500 пасторов, которые ежемесячно становятся жертвами «выгорания личности» среди всех христианских конфессий в США. Свойства личности, наиболее благоприятные для развития «выгорания», а именно перфекционизм, идеализм, ангажированность, потребность в социальном признании, готовность без остатка «раствориться» в работе – для хорошего священника являются обязательными чертами характера.

Заинтересовавшись проблемой «выгорания» в среде духовенства, наша редакция направила своего сотрудника – – в Германию познакомиться с двумя реабилитационными центрами – католическим центром «Дом обретения новых сил» (Recollectio-Haus), расположенным на территории бенедектинского аббатства в Мюнстершварцахе, и евангелическим центром «Дом отдохновения» (Haus Respiratio), который находится вблизи Вюрцбурга на горе Шванберг. Поскольку в православной среде этот феномен является малоизученным, мы вынуждены опираться в описании «выгорания» духовенства главным образом на опыт Католической Церкви.

Прежде чем перейти к специфике пастырского «выгорания» в понимании западных исследователей, необходимо отметить, что сам феномен «выгорания», как правило, рассматривается и как результат, и как процесс. Начальная стадия характеризуется чрезмерной активностью и отказом от потребностей, не связанных с работой, что постепенно приводит к усталости и истощению. Далее развитие синдрома профессионального «выгорания» приводит к снижению уровня собственного участия в профессиональной деятельности и нарастающему отчуждению по отношению к коллегам и общей неудовлетворённости работой. Затем следуют перемежающиеся депрессивная и агрессивная эмоциональные реакции, переходящие в фазу деструктивного поведения, когда заметно понижаются интеллектуальные способности выполнять сложные задания, инициативность замещается полным безразличием к работе. Формальный подход к выполнению требований вместе с предельной самоизоляцией от окружающих достигают апогея. Психоэмоциональный надлом личности приводит к соматическим расстройствам – постоянному напряжению, неспособности к расслаблению, бессоннице, повышению давления, головным болям, снижению иммунитета, а также прогрессированию различных видов зависимостей (алкогольной, наркотической, игровой, интернет-зависимости и др.). Дном, на которое опускается окончательно «выгоревший», является «экзистенциальное отчаяние», всепоглощающее чувство беспомощности и бессмысленности жизни, которое иногда может закончиться суицидом.

Что же представляет собой эта «профессиональная деформация личности», как иногда также называют синдром «выгорания», в случае с духовенством? Основными вопросами, на которые мы попробуем дать ответ, являются следующие:

1. Тождественен ли кризис пастырского служения синдрому «выгорания»?

2. Может ли синдром «выгорания» быть транслирован на язык святоотеческой аскетики?

В целом сохраняя основные черты «выгорания», в случае с духовенством на первое место выходит ценностно-смысловой кризис, особенно остро протекающий у священника. Автор книги «Пути выхода из выгорания», диакон Питер Абель, основная деятельность которого и связана с реабилитацией «выгоревших» священников в Мюнстершварцахе, пишет: «Выгорание всегда сопряжено с ослаблением «харизмы», как затухание изначального импульса, как испарение Бога среди суеты повседневной занятости священника. Чувство отчаяния может привести к утрате веры, к потере доверия к жизни и исчезновению доверия к Божественному Промыслу. Это ведет к отступлению от собственного предназначения, к утрате душевной силы и к духовной апатии». Архимандрит Киприан (Керн) в «Пастырском православном служении» среди пастырских искушений подробно описывает, что собой представляет такой кризис: «Притупление интереса к своей работе, иногда происходящее от неудач и от косности среды, может привести к тому, что пастырь, в особенности если он чрезмерно надеялся на свои собственные силы, сложит руки, духовно захиреет, впадет в уныние и безнадежное отношение к своему служению. Появляется тогда нежелание молиться, избегание служения литургии, потеря интереса к духовной жизни - и все это часто объясняется разными благовидными причинами нездоровья, усталости и проч. Почти незаметно подкрадывается известное в аскетике “окамененное нечувствие.” Когда-то ярко горевший огонь ревности потух. Священник становится тогда формалистом, чиновником, только отбывающим номер, “отслуживающим, отчитывающим, отпевающим” и вообще отделывающимся от скучной работы. У такого утомленного, разочарованного, унывающего пастыря очень часто рождается противление Уставу, церковной традиции, иерархии ценностей, аскетике: “Все это устарело, все это уже не для нас, надо многое пересмотреть и реформировать” и т.д. Вместо того чтобы самому равняться на требования церковного строя, пастырь в таком состоянии хочет измерять церковность своим настроением и принижать церковные установления по своей лени и нерадению. Если же пастырь в своей молодости особенно сильно полагался на свое “призвание” или по своей природе подвержен скорым очарованиям и разочарованиям, то при такой духовной депрессии он близок к отчаянию и может даже совершенно оттолкнуться от того, чему он прежде поклонялся. Это может привести к снятию сана и духовной смерти».

Специфическими признаками собственно религиозного «выгорания» являются ропот, сомнение в истинности веры, утрата смысла религиозных действий (обрядов) и законоположений, расцерковление и сомнение в бытии Бога и Его благости. Несомненно, что как таковой «духовный кризис» имеет непосредственную связь с «выгоранием» в любой сфере деятельности, но в случае с духовенством он проявляется самым очевидным образом.

Если сравнить основные внешние причины профессионального выгорания с той ситуацией, в которой находится большинство священнослужителей, то мы встретим много общего. Основными причинами выгорания, как считает доктор Абель, являются следующие:

1. Значительное повышение требований, предъявляемых к специалисту, постоянное расширение круга обязанностей (в случае с духовенством – нелинейное возрастание нагрузок вместе с изменением условий прохождения пастырского служения соответственно вызовам времени).

2. Прессинг со стороны работодателя, предполагающий готовность постоянно жертвовать свободным временем, семьей, здоровьем ради блага дела (священство по своей природе – жертвенное служение, о чём ему регулярно и напоминают).

3. Пресыщенность работой (главный враг духовной жизни – «привычка ко святыне»).

4. Общая фрагментированность жизни, невозможность уединиться и сосредоточиться по причине необходимости быть постоянно «на связи», отвечать на звонки и письма электронной переписки (аналогичная ситуация в случае с духовенством).

В исследовании, проведённом доцентом статистических наук Падуанского университета Маркантонио Кальтабиано в 2004 – 2005 гг., приводятся интересные статистические данные о группах духовенства, наиболее подверженных «выгоранию». Прежде всего, наибольшее число «выгоревших» среди относительно молодых священников – 25 – 29 лет, на втором месте – возрастная группа 60 – 69 лет; остальные распределяются более или менее равномерно. (Таблица 1). «Выгоранию» также более подвержены священники с низким уровнем образования; и духовное, и светское образование способствует, как свидетельствует исследование, появлению своеобразного «защитного эффекта» (Таблица 2). Неудивительно, что среди священников с разным количеством лет служения больше всего «выгоревших» опять-таки среди молодых (до 10 лет), и напротив, меньше всего среди имеющих 30 – 39-ти летний опыт служения. Итак, основными факторами являются образование и опыт служения, при этом «образование является независимой переменной, которая среди других оказывает особое влияние на «выгорание»». Статистические исследования среди духовенства Западной Церкви позволили выявить следующие основные причины выгорания: «отсутствие поддержки со стороны официальных лиц и/или противоречия с ними (26%); конфликт противоборствующих потребностей, ведущий к «выгоранию» (12%); конфликт между требованиями, которые предъявляются пастырю служением в церкви и нуждами семьи и детей (11 %); конфликт с членами церкви (9%); конфликт со старшими священниками (8%) и конфликт среди церковного персонала». По мнению о. Питера Абеля внешние причины не являются лишь «спусковым крючком» для запуска созревшего внутри духовно-нравственного кризиса: в случае с выгоранием имеет место «нездоровая синергия» работодателя и исполнителя: человек работает столько, сколько его нагружают, а нагружают его потому, что он всё равно работает.

Но являются ли внешние обстоятельства – излишняя нагрузка, переутомление, непонимание со стороны священноначалия, материальные и семейные проблемы, конфликты внутри клира и прихода – основной причиной кризиса пастырского служения? Ограничивается ли этот кризис теми же показателями, которые имеют место и при обычном «профессиональном выгорании»? Имеет ли «выгорание» кроме психологического, ещё и духовно-нравственное измерение?

Нетрудно заметить, что понимание феномена «выгорания» со стороны психологии ограничивается исключительно внешними проявлениями, впрочем, как и терапия не выходит за пределы секулярного мышления: меньше работать, больше отдыхать, чаще бывать наедине с собой, наслаждаться природой, красивой музыкой, приятным общением. В то же самое время очевидно, что корни «выгорания» гораздо глубже и прежде всего затрагивают личность человека, его сердце – вместилище страстей и добродетелей.

Если посмотреть на феномен «выгорания» глазами святых отцов, мы получим более чем интересную картину. Прежде всего, признаки «выгорания» почти во всём повторяют признаки уныния: «Уныние есть изнеможение души, а душа в изнеможении не имеет того, что ей естественно, и не выдерживает мужественно искушений»(Авва Евагрий). Однако если ещё внимательнее посмотреть на анализ святыми отцами этой поистине «жестокой» страсти, всплывает один примечательный факт. Преподобный Иоанн Лествичник говорит, что находящийся в унынии в телесном служении крепок как железо и в рукоделии безленостен. То есть состояние гиперактивности, которое и считается отправной точкой в рассмотрении синдрома «выгорания», является ни чем иным как свидетельством об уже хорошо развившемся унынии, от которого и стремится убежать человек путём предельного насыщения своей жизни работой и обязанностями. Далее неизбежно следует изнеможение, «гипотония» физических и душевных сил. Как точно отмечает Евагрий, «уныние – это продолжительное и одновременное движение яростной и вожделеющей части души. Первая неистовствует по поводу того, что находится в ее распоряжении, вторая, напротив, тоскует по тому, чего ей недостает». Уныние делает человека «самопоедателем» – печаль и ярость, в нормальном состоянии обращённые в прямо противоположные стороны (печаль по Богу и отвращение ко всему недолжному, греховному) при унынии соединяются и превращают человека в объект «короткого замыкания» души. говорит о «внутреннем параличе», «удушии ума», которое будто колпаком накрывает все жизненные способности души и у человека «перехватывает» дыхание, даже на физическом уровне. О том же говорит и преподобный Исаак Сирин: «Ибо в иное время душа наша задыхается и бывает как бы среди волн, и, читает ли человек Писание, совершает ли службу, во всяком деле, каким бы ни начал заниматься, принимает он омрачение за омрачением. Он оставляет молитву и не может даже приблизиться к ней. Он совершенно неспособен представить, что наступит изменение и он опять будет в мире. Этот час исполнен отчаяния и страха, надежда на Бога и утешение веры в Него совершенно отходят от души, и вся она всецело исполняется сомнения и страха».

Между унынием и «выгоранием» есть немало и других общих черт. Если уныние, как пишут аскеты, «гонит монаха из кельи», то «выгорание» подталкивает его к перемене места работы или даже рода занятий, постоянно убеждая в профессиональной непригодности и некомпетентности. В случае с духовенством к вышесказанному добавляется ещё и соблазн снятия сана или монашества и возвращение к мирской жизни. Спасительная «теснота» священнического служения сродни воспетому отцами келейному уединению: сиди в келье твоей и она тебя всему научит. Та же «теснота» профессионального служения является главной целью «выгорания» как процесса деформации личности. Другим общим местом «выгорания» и уныния является «минимализм»: в отношении профессиональной деятельности он представляет собой формальное отношение к своим обязанностям, а при пастырском кризисе – сокращение молитвенного делания до предела или же вообще полное оставление келейного правила и вообще сведение до минимума исполнения церковных установлений.

Особую остроту проблемы при «профессиональной деформации личности» в случае со священником придаёт то, что при «выгорании» всё более усиливается внутренний конфликт между тем, что должен священник представлять собой «вовне» и его настоящими внутренними ценностно-смысловыми ориентирами. В такой ситуации глубокого внутреннего разлада «закваска фарисейская и садуккейская» – лицемерие и театральность – становятся неотъемлемой стороной исполнения священником своих «профессиональных обязанностей». Оборотной стороной «выгорания» становится цинизм, который выступает здесь уже в качестве последнего «защитного механизма», оберегающего оставшиеся сокровенные тайники души от проникновения распространившейся по всему человеку лжи, выжигающей святыню.

Если посмотреть на уныние с богословской точки зрения, нетрудно заметить, что именно это состояние души наилучшим образом соответствует падшему человечеству, отвернувшемуся от Бога, обособившемуся, лишившегося непосредственного участия в Божественном бытии: «уныние как итог всех страстей является … чистейшим и наиболее «духовным» выражением самости Адама: чтобы обернуться к себе, он отвернулся от Бога и в тот же миг утратил самого себя».

Рассматривая феномен «выгорания» и кризиса пастырского служения, нельзя обойти вниманием и проблему «богооставленности» как особого периода духовного становления. Архимандрит Софроний (Сахаров) этому вопросу уделяет немало места практически во всех своих трудах. Опыт отцов свидетельствует, что после периода явного действия Божественной благодати неизбежно должно произойти отнятие ощутимой благодати и обострение духовной брани со страстями. Таким образом подвижнику даётся возможность проявить свою веру и верность Христу исполнением заповедей без явного утешения и поддержки. В третьем периоде благодать не оставляет подвижника уже до самой смерти. О состоянии богооставленности постоянно говорит и преподобный Исаак Сирин, при этом непосредственно связывая богооставленность с унынием: «Что есть наказание? То, чтобы от этого впал ты в отчаяние из-за богооставленности, родившейся от неверия твоего. Отчаяние же предаст тебя унынию, а уныние передаст тебя расслабленности, последнее же уведет тебя от надежды твоей. Из того, что может случиться с тобой, нет ничего хуже». Отметим, что преподобный причиной богооставленности называет неверие.

Духовная жизнь человека есть постоянная реакция, живой отклик личности на изменяющуюся канву жизненных обстоятельств. «Выгорание» есть прежде всего духовный кризис личности, «вложившей» себя во что-то без остатка, но не получившей предполагаемого и желанного «дивиденда». Результатом этого «духовного банкротства» становится душевное истощение и состояние «внутренней оппозиции» по отношению к Богу, причём это противостояние зачастую является неосознанным, находя своё проявление в нераскаянных нарушениях заповедей и правил благочестивого поведения, а внутри – молчаливом отказе Богу в общении с Ним через сердечную молитву.

Можно предположить, что «выгорание» представляет собой частный случай кризиса веры, которая может быть и нерелигиозной. Пошатнувшаяся вера в ценности или смысл лишает человека опоры, он оказывается в экзистенциальной невесомости и от испуга съёживается, сжимается внутрь себя. Выход из этого состояния возможен только один: новое обретение веры, причём эта вера должна уже быть качественно иного уровня, нежели чем была до кризиса. Возможно, в этом и заключается смысл «выгорания»: когда человеческого материала уже не остаётся – когда всё выжжено и стало пустыней – человек призывается стать «купиной неопалимой», невыжигаемым носителем Божественного Света.

Пастырское служение по преимуществу есть постоянное истощение себя до предела, до какой-то немыслимой и даже страшной душевной пустоты – но в то же самое время священство есть непрестанное восполнение или даже переполнение Божественной благодатью. Это чередование ощущения полного духовного опустошения, Богооставленности с переживаниями подъёма являются естественным и нормальным ритмом духовной жизни: «временами искушение и временами утешение - и в таком состоянии пребывает человек до исхода своего. А чтобы совершенно стать чуждым этому и совершенно утешиться - не будем на это и надеяться здесь» – говорит преподобный Исаак Сирин. Главная ошибка, которая и запускает порочный круг «выгорания», состоит в оборачивании назад, в искании прежних душевных и духовных состояний, что свидетельствует только об одном – потере веры в Божественное водительство и попытке подменить Живого Бога богом, который создаётся воспоминаниями и фантазией по своему образу и подобию, вполне знакомому и близкому.

Основная причина уныния – уязвлённое «эго» человека, вызвавшее человека на изматывающее единоборство с самим собой. Но в этой борьбе человек может обрести главное оружие против уныния – веру как вверенность Богу, полную преданность Ему. Главное лекарство от уныния – «осознанное ожидание Бога» в терпении и смирении среди мрака неверия и отчаяния: «выйти из инфернального круга уныния можно только тогда, когда человек способен проломить брешь в темнице собственного «Я», своей безысходной обособленности, чтобы открыться навстречу подлинно личностному существованию для другого, и тем самым открыть свое сердце для подлинной любви – вновь обрести себя самого в даре другому». Такое смиренномудрие подрубает корни уныния и размыкает казавшийся самодостаточным внутренний мир человека навстречу Богу.

Можно предположить, что феномен «выгорание» есть не более чем бунт падшей человеческой природы, направленный против попытки разрушить тотальную власть эгоизма. В какой бы области ни трудился человек, «выгорание» будет неизбежным постольку, поскольку работа будет занимать место в душе, уготованное только одному Богу. В этом смысле можно сказать, что «выгорание» есть начало посещения Богом человека, Его решительное свидетельство о том, что ничем иным, кроме как Творцом, душа насытиться не может. «Выгорание» действительно выжигает душевных идолов, ложные подпорки, и тем самым поставляет человека перед лицом экзистенциального кризиса. И этот кризис тем жёстче, тем ближе к исполнению Божией заповеди о любви к ближнему деятельность человека: альтруизм заканчивается выгоранием, если под ним нет фундамента веры и стремления выполнять Божественные повеления.

Таким образом, синдром «профессионального выгорания» и кризис пастырского служения представляют собой несколько отличающиеся по форме, но очень схожие по сути разновидности ценностно-смыслового кризиса личности, оказавшейся в духовной самоизоляции. Подобные состояния были прекрасно известны святым отцам-аскетам, и в их понятийном аппарате «выгоранию» наиболее соответствуют уныние и окамененное нечувствие. В то же самое время для отцов уныние – явление комплексное, собирающее в единый клубок едва ли не все остальные страсти, отчего и отождествляется некоторыми с богооставленностью. Однако в самой богооставленности подвижники видели особое педагогическое действие Промысла Божия, побуждающего аскета к ещё большему совершенству в вере, любви и терпении.

Сегодня необходимо признать, что кризис служения, впрочем, как и «выгорание» в более широком смысле слова, имеют место и в среде духовенства. Нам трудно оценить эффективность реабилитационных учреждений для духовных лиц Западной Церкви, тем более говорить о целесообразности использования этого опыта в нашей среде. Однако хотелось бы надеяться, что в ближайшее время обозначенная проблема найдёт отклик среди богословов, патрологов и пасторологов и получит фундаментальный анализ с позиций православной аскетики.

Приложение. Социологические исследования синдрома «выгорания» среди духовенства Падуанского диоцеза.

Таблица 1.

Таблица 1.

Возрастные группы (%)	25-29	30-39	40-49	50-59	60-69	70-80
Уставшие	5,9	9,0	4,4	3,5	4,0	10,8
Выгоревшие	64,7	34,3	39,7	35,1	41,3	32,4
Неудовлетворенные	–	11,9	5,9	3,5	10,7	16,2
Все прекрасно	29,4	38,8	36,8	43,9	41,3	32,4
Довольствующиеся своей ролью	–	3,0	5,9	7,0	–	5,4
Терпящие	–	3,0	7,4	7,0	2,7	2,7
Целое	100,0	100,0	100,0	100,0	100,0	100,0

Таблица 2.

Уровень образования (%)	a	b	c	d	e
Уставшие	2,4	6,0	6,1	6,5	11,1
Выгоревшие	57,1	38,8	34,3	32,6	33,3
Неудовлетворенные	7,1	6,0	9,1	13,0	16,7
Все прекрасно	26,2	39,7	43,4	37,0	38,9
Довольствующиеся своей ролью	2,4	5,2	2,0	6,5	–
Терпящие	4,8	4,3	5,1	4,3	–
Целое	100,0	100,0	100,0	100,0	100,0

a = Диплом высшей средней школы или ниже.

b = Начальные богословские курсы (без степени бакалавра).

c = Бакалавриат.

d = Аттестат по церковным дисциплинам или диплом гражданского вуза.

e = Докторат по церковным дисциплинам или постдипломная специализация.

Таблица 3.

Годы служения (%)	<10	10-19	20-29	30-39	>39
Уставшие	6,7	7,8	1,7	7,7	5,5
Выгоревшие	43,3	35,9	42,4	33,8	38,4
Неудовлетворенные	10,0	7,8	1,7	6,2	16,4
Все прекрасно	35,0	40,6	33,9	49,2	34,2
Довольствующиеся своей ролью	1,7	3,1	11,9	–	2,7
Оперативные терпящие	3,3	4,7	8,5	3,1	2,7
Целое	100,0	100,0	100,0	100,0	100,0

См.: Matthias Burisch. Das Burnout-Syndrom: Theorie der inneren Erschöpfung. Zahlreiche Fallbeispiele. Hilfen zur Selbsthilfe. Springer, Hamburg. 2006. P. 26.

С.Мьюз. Духовенство и кризис: когда человеческих сил недостаточно. //Московский психотерапевтический журнал, 2007, № 3, с. 8. «Крупномасштабное исследование духовенства (324 000 респондентов) из 6 900 конгрегаций Австралии, как протестантских, так и католической деноминаций, выявило значительный уровень «выгорания» в этой среде (Каldоr, Bullpitt, 2001). 19% священников, по результатам данного исследования, оказались строго в зоне синдрома «выгорания», 56% признали себя находящимися «на границе» этого состояния. Лишь в пятой доле случаев (21 %) обследуемые показали, что проблема «выгорания» их не затрагивает» // Там же, с. 1. Ср.: Baptist Sunday School Board: ежемесячно около 135 священников в SBC находятся в состоянии профессионального кризиса; в действительности эту цифру следует умножить как минимум в два раза (http://mtmfoundation.org/News/news02.htm). В течение 2006 года 1300 пасторов Южного Баптистского Согласия сложили с себя священнические обязанности (http://www.bpnews.net/bpnews.asp?id=24977). См. также: Charlotte Frank. Priester mit Seelsorgen Burn-out-Syndrom. http://www.sueddeutsche.de/jobkarriere/973/464572. На этом фоне утверждение С.Мьюза о числе «выгорающих» священников уже не выглядит фантастическим.

Priester mit Seelsorgen. Burn-out-Syndrom. Von Charlotte Frank http://www.sueddeutsche.de/jobkarriere/973/464572

Matthias Burisch, p. 39 – 42.

Абель, с. 87.

Архим. Киприан (Керн). Православное пастырское служение. С. 37 – 38.

С. Мьюз. Духовенство и кризис: когда человеческих сил недостаточно // Московский психотерапевтический журнал, 2007. № 3. с. 12

Абель, с. 31.

Добротолюбие. М., 1900. Т. 2, с. 257.

«Уныние есть расслабление души, изнеможение ума, пренебрежение иноческого подвига, ненависть к обету, ублажатель мирских, оболгатель Бога, будто он немилосерд и нечеловеколюбив; в псалмопении оно слабо, в молитве немощно, в телесном же служении крепко как железо, в рукоделии безленостно, в послушании лицемерно».

Ср.: «Душевная неустойчивость ведет к неутомимой активности, внешне принимающей окраску христианской любви. Опасность такого самообмана состоит в том, что плотно заполненное расписание дня позволяет хоть как-то отвлечься от собственной внутренней опустошенности. Такая активность тем разрушительнее, что прикрывается самыми возвышенными чувствами, и от этого становится неуязвимой. Чем дольше она длится, тем более разрушительными оказываются ее последствия. Ибо рано или поздно наступает страшный момент пробуждения. И тогда либо в упадке духа бросают все то, в чем до сих пор находили смысл жизни, либо ищут спасения во всевозможных развлечениях» (Бунге, с. 72).

Цит. по: Бунге, с. 50. «Всецело находясь в области алогичного, уныние как феномен в высочайшей степени иррационально. Конкретно это проявляется в том, что впавший в уныние негодует против всего, что ни попадается ему на пути (ярость) и тоскует обо всем, чего он лишен (вожделение)… Все доступное – ненавистно, все недоступное – вожделенно» (там же, с. 54).

Бунге, с. 57.

Цит. по: Епископ Иларион (Алфеев). Духовный мир преподобного Исаака Сирина. Гл. 3:2.

Ср.: «Дух уныния гонит монаха из жилища его; а кто имеет терпение, тот всегда пребывает в безмолвии» (преп. Нил Синайский, Добротолюбие. Т. 2, с. 257). «Не должно во время искушений, оставлять келлии, изобретая какия-нибудь благословные предлоги; но надо сидеть внутри и терпеть, мужественно встречая всех нападающих» (Евагрий, Добротолюбие, т. 1, с. 573.)

Подобное происходит и с монашествующими: см. случай с Палладием: « Однажды я шел к духовному отцу Келлии Макарию Александрийскому, удрученный унынием, и говорю ему: «Отче, что мне делать, ибо я осаждаем помыслами, которые мне внушают: ты ничего не делаешь! Уходи прочь!» И авва ответил: «Скажи им, я остаюсь в этих стенах ради Христа!» (Бунге, с. 66).

См. «Подвижническое слово старца Симеона благоговейного», Добротолюбие, т. 5, с. 61.

Бунге, с. 59.

Софроний (Сахаров), архим. Духовные беседы. «Паломник», 2003. Т.2, с. 26.

Цит. по: Архиепископ Иларион (Алфеев). Духовный мир преподобного Исаака Сирина. СПб., из-во Олега Абышко, 2010. Гл. 3:2.

Демон уныния, – пишет Евагрий, – «тягостнее всех, но зато более всех делает душу и опытною. Если бегать или обходить борьбу; то ум останется неопытным, робким и легко обращающимся в бегство» (Добротолюбие, т. 1, с. 573.)

Архиепископ Иларион (Алфеев). Духовный мир преподобного Исаака Сирина. СПб., из-во Олега Абышко, 2010. Гл. 3:2.

См. Бунге, с. 69.

Бунге, с. 129.

Ср.: «Невозможно содружится с Богом нам, бунтующим против Него страстьми и охотно платящим дань греха злому тиранну и губителю душ, диаволу, если прежде не восстанем решительною войною против этого лукаваго. Ибо дотоле мы состоим врагами и противоборцами Богу, несмотря на то, что прилагаем к себе имя верных, пока самоохотно рабствуем страстям безчестия» (прп. Максим Исповедник, Добротолюбие, т. 3, с. 253)

См. подробное исследование: Лучиано Маникарди. Кризис среднего возраста в жизни пресвитера (Luciano Manicardi. La crisi dell’età di mezzo nella vita del presbitero. Ardere, non bruciarsi. Studio sul «burnout» tra il clero diocesano. Edizioni Messaggero Padova, 2008.

Un’indagine sul burnout nei presbiteri diocesani. Giorgio Ronzoni. Ardere, non bruciarsi. Studio sul «burnout» tra il clero diocesano. Edizioni Messaggero Padova, 2008.

Православные священнослужители о трагических событиях 1917 года …

В российском церковном сообществе в год столетия революции не ведется глубокой дискуссии о причинах трагедии, произошедшей в 1917 году. К такому выводу пришли авторы медиа-исследования, представленного в Москве.

Презентация медиа-исследования Аналитического центра S-t-o-l.com «Церковь о революции» прошла в рамках одноименного круглого стола с участием экспертов. В рамках исследования был проведен анализ высказываний церковных спикеров - священников, преподавателей духовных академий, членов православных объединений, людей, подчеркивающих свое православное вероисповедание. Эмпирической базой стали «Первый канал» («Слово пастыря»), «Российская газета», «НГ-Религии», телеканал «Спас» («Консервативный клуб»), радио «Вера», «Журнал московской патриархии», журнал «Фома», интернет-ресурсы pravmir.ru, pravoslavie.ru, radonezh.ru - с ноября 2016 года по май 2017 года. Его авторами стали доцент кафедры журналистики Московского гуманитарного университета Алина Гарбузняк и журналист, кандидат филологических наук Ольга Солодовникова.

«Главный вывод, который мы сделали - что дискуссия оказалась поверхностной. И это печально», - сказала Ольга Солодовникова. По ее словам, «хоть какой-то анализ и обсуждение причин революции есть в менее чем трети проанализированных текстов. Большинство текстов ограничиваются констатацией, повторяют шаблонные фразы "это была трагедия", "нужно усвоить уроки", но нет никакой попытки размышления о том, какие именно уроки, почему именно произошла трагедия и так далее».

Интеллигенция - вот кто чаще всего (32%) называется представителями церковного сообщества в числе виновников трагедии 1917 года, говорится в исследовании. В 16% случаев речь идет о том, что «виновато все общество, в том числе духовенство, весь народ». В 10% - внешние силы. В числе виновников называются также великосветские дамы, французские гувернантки, Петр Первый и даже Бог, который «попустил беззакония», пишет пресс-служба Культурно-просветительского фонда «Преображение».

Среди причин чаще всего (31%) называется «духовный кризис (формализация православной веры, секуляризация общества)». Чуть реже (26%) говорится об идеологическом расколе. По другим, менее популярным версиям причинами были социальный, экономический и политический кризис, просчеты власти, раскол страны и даже отмена обязательной исповеди в армии.

Размышляя о том, какие действия нужно предпринять в свете столетнего юбилея, представители церковного сообщества высказывают в первую очередь (34%) мнение, что необходимо консолидировать Россию: «достичь национального примирения, поддерживать единство российской нации, недопускать потрясений, укреплять государство». В 20% высказываний спикеры призывали к изучению подвига новомучеников. И в 8% текстов речь шла о необходимости «извлечения уроков для власти: без Бога нет государства».

«Люди спорят о предметах, о значении которых они заранее не договорились, поэтому нормальной дискуссии о том, нужно ли покаяние, не происходит, как и по другим аспектам, которые касаются революции», - сказала Солодовникова. Поэтому, по ее словам, и «само слово "покаяние" оказывается весьма конфликтным». «То есть те, кто выступает против покаяния, предполагают, что это некоторый инструмент "покаять другого", чтобы свести счеты, найти виноватых, прижать к стене», - пояснила Ольга Солодовникова.

«Согласны ли вы, что в Церкви сколько-нибудь глубокий разговор о революции и ее причинах так и не состоялся? Что и кого вы сами назвали бы главной причиной революции и ее главным виновником?» - с такими вопросами корреспондент Regions.ru обратился к священнослужителям.

Протоиерей Александр Кузин , клирик храма Космы и Дамиана в Шубине, отметил, что в первую очередь революция была вызвана духовным кризисом.

«Причем нельзя говорить о том, что в нем виновата Церковь. Под Церковью чаще всего понимают церковные структуры, но если говорить о вине Церкви, то имеется ввиду совокупность народа Божьего. Так что главной причиной был духовный кризис. Подступиться к этим разговорам в структурах Московского патриархата не решаются, потому что, на мой взгляд, еще не созрела эта дискуссия, - а она полезна, когда приводит к единству мысли, веры и сознания. Сейчас может начаться такая дискуссия, от которой хоть святых выноси. Поэтому упаси Бог от таких рассуждений, пока нет конструктива», - продолжил он.

«Остальные причины - социальные, политические, династийные - второстепенны. Первичен все-таки духовный кризис народа-богоносца, как говорил Достоевский. Народ не вынес тяжести своей ответственности. Но многое из того, что стало причиной и последствием кризиса, народ смыл кровью жертв революции, Гражданской и Великой Отечественной войн. Дай Бог, чтобы этой крови хватило, чтобы не продолжились кровавые события. Люди удовлетворятся тем, что есть, ужаснутся и с благоговением отнесутся к своей истории. Вразумятся и пойдут дальше путем истинного православия. Это главный урок и главная задача в свете страшных революционных лет. Сумеем - значит, урок усвоили», - заключил священник.

Протоиерей Игорь Шумилов , настоятель Воскресенской церкви д. Васильевское Рузского р-на Московской области, отметил, что разговор о причинах революции ведётся чаще всего на идеологическом поле.

«А на этом поле разные члены Церкви играют в разных командах. Церковь (христианская) это община поверивших в проповедь о Христе Спасителе, Сыне Божием воплощённом. А во всем, что касается идеологии, политики, здесь существуют разные мнения. Например, некоторые считают, что христианин обязательно должен быть монархистом - хотя евангельского обоснования такому утверждению нет. Причем мнения существуют настолько разные, что прийти к согласию не представляется возможности», - сказал священник.

«Так что идеологическая оценка событий 1917 года всегда будет разной. Однако очевидно, что новый режим со всей яростью обрушился на Церковь и имел намерение полностью уничтожить Её. Это декларировалось и в начале революции её идеологами: "Мы должны бороться с религией. Это азбука всего материализма и, следовательно, марксизма" (В.И. Ленин) И это еще очень "мягкая" цитата. А борьба, как мы знаем, велась кроваво и беспощадно. Поэтому любой верующий человек, любящий Бога, совершенно однозначно должен оценивать это событие в духовном плане. Я сам не возьмусь однозначно называть главную причину и виновника события. Мне видится целый комплекс причин и далеко не один виновник - причем как со стороны "исполнителей", так и со стороны пострадавших от них», - заключил о. Игорь.

Протоиерей Андрей Спиридонов , клирик храмов Благовещения Пресвятой Богородицы в Петровском парке и святителя Митрофана Воронежского на Хуторской в Москве, отметил, что из-за революции наш русский народ очень сильно пострадал, но, похоже, так и не вразумился.

«Возможно, в этом как раз причина того, что по прошествии 100 лет так и нет серьезного осмысления революции. Одна из проблем в этой связи - до сих пор не осужденная человеконенавистническая и богоборческая коммунистическая идеология. Меня в этой связи поразила дискуссия в СМИ, где многие современные аналитики, журналисты, публицисты высказывались с симпатией о Ленине, называвшие его великим мыслителем России. С моей точки зрения Ленин - один из самых великих злодеев и тиранов последнего столетия. Он обладал бесовским нравом и виновен в уничтожении миллионов людей. Он желал мирового потрясения, мировой революции. И если бы это ему удалось, сколько бы было жертв!» - восклицает священник.

«Но в революции виновен не он один. Еще одна из причин - духовное оскудение, в котором не Церковь виновата, а власть. Еще во времена Петра I начали проводить политику секуляризации, подчинения Церкви государству и превращения Церкви в министерство по духовным вопросам по протестантскому образцу. Отсюда возникла интеллигенция, которая сформировалась как безбожная и проявила интерес к оккультизму и сектантству. Внешние силы тоже виноваты в революции, это уже ни для кого не секрет. Но главное в том, что наше общество до сих пор не нашло в себе сил осудить коммунистическую идеологию как одну из причин революции. Коммунизм пытался воспитать особого советского человека, который оказался бы охоч до стяжания материальных благ, и ему это удалось. Не все еще осознали, но это следствие революции», - подчеркнул о. Андрей.

Протоиерей Александр Куцов , настоятель храма Преображения Господня в Орске, благочинный, ректор православной гимназии, отметил, что судить, состоялась ли по этому вопросу в Церкви дискуссия, сложно.

«Однако я тоже склонен полагать, что он должен быть поднят, если до сих пор беспокоит людей. Да, высказываются неоднозначные суждения по поводу событий столетней давности. Церковь должна ответить, прежде всего, самой себе: что она об этом думает, как поступать дальше, чтобы избежать подобного. Церковь - знамя, совесть народа, и ей последуют многие. Поэтому она должна высказаться недвусмысленно. В принципе такой недвусмысленный ответ уже прозвучал, но возможно, ему не хватило силы убеждения», - продолжил он.

«Что касается причин произошедшего, на мой взгляд, причина одна - это безнравственный образ жизни всех слоев общества. Все остальное уже следствие - и конфликты слоев, и внешний заговор, и многое другое. И покаяние действительно необходимо - не только перед царем, который стал жертвой, но прежде всего перед Богом, чтобы Он пощадил наше отечество, дал мудрость его правителям. Наше отечество не должно затеряться в истории, как очень многие некогда славные, могущественные государства. Ему необходимо двигаться вперед. А для этого нужно блюсти нравственность. Именно это должно стать отправной точкой. Остальное, как говорится в Евангелии, приложится - созреет ум, чтобы сделать нужные выводы и расставить правильно акценты», - заключил о. Александр.

Иерей Святослав Шевченко , председатель комиссии по вопросам семьи, защиты материнства и детства Благовещенской епархии, отметил: «Чтобы придать дискуссии определенный градус, тема должна быть неоднозначной, нужны разные точки зрения. А с революцией все понятно, и у Церкви было время это понять. С точки зрения христианства подобное потрясение стало возможным из-за упадка веры в народе, из-за неправильных действий, - в том числе и Церкви. Например, известно: до революции чиновникам определенного ранга была необходима справка, что он исповедовался и причащался. То есть их заставляли делать это из-под палки. Понятно, что в ход шли взятки, другие нехорошие вещи. Церковный деятель, митрополит Вениамин (Федченков) (впоследствии он стал духовником представителей Белого движения) вспоминает: перед революцией в духовных семинариях верующий преподаватель был экзотикой. Вы только вдумайтесь в эти слова!»

«И когда произошла революция, красные флаги водружали в первую очередь над духовными семинариями. Это делали вчерашние семинаристы. По сути, русский народ потерял веру и в результате получил по заслугам. Вера стала ширмой, приложением, "культурным бонусом" - но никак не душой народа. В этом виноваты все слои общества - в том числе погрязшая в роскоши аристократия. Я прочитал много воспоминаний людей, живших в то время. Духовное состояние русского общества перед революцией было ужасным. Происходили и "оранжевые сценарии" - к примеру, большевистскую идею импортировали в пломбированных вагонах. Западу никогда не нужна была сильная Россия. Как сказал про революцию Столыпин, "Вам нужны великие потрясения, нам - великая Россия"», - продолжил он.

«Людей, которых тогда называли интеллигенцией, сегодня бы назвали либералами. Это они - причина кровавой страницы истории нашей страны. А потом эти люди дружно эмигрировали в спокойные страны. Больше 90% членов временного правительства встретили спокойную, сытую старость и окончили свою жизнь за границей. В общем, в среде православных христиан этот вопрос уже обсужден, и расставлены точки над i. Мы не тешим себя иллюзиями, что сегодня ситуация стабильна. Иногда история повторяется, и, если сменится политический ветер, к власти могут прийти революционным или иным путем люди, которые в очередной раз зальют страну кровью. С другой стороны, во времена гонений Церковь очищалась от скопившегося в ней шлака», - заключил о. Святослав.

Священник Димитрий Лин , клирик Храма святителя Николая на Трех Горах, заявил, что не согласен с тем, что обвиняют интеллигенцию.

«На мой взгляд, главная причина произошедшего - отступление от евангельских, христианских норм, от Бога, атеизм, который был свойственен высшим представителям интеллектуальной элиты. Поэтому если мы понимаем под интеллигенцией представителей атеистического направления, то, конечно, эти люди ответственны за произошедшее. Но, к сожалению, и люди искренне верующие не всегда понимали: задачи, которые стоят перед обществом, Церковью, изменились, стали слишком сложны. Это можно сравнить с воспитанием ребенка - вначале он послушный, верит во все, что говорят взрослые, а потом все подвергает сомнению, начинает критически осмысливать, и возникает бунт, который называется "подростковый" или "пубертатный" период. Нечто подобное, пожалуй, тогда происходило со всем обществом. Оно тоже перерастало выстроенные ранее отношения. Наверное, нужна была некоторая гибкость», - добавил он.

«Ну а попытка сделать Церковь частью государственного аппарата привела к тому, что все те критические вопросы, которые были обращены к государству, обратились и к Церкви. Церковь была слишком тесно связана с государством. Так что ситуация была трагическая. Однако я хочу защитить интеллигенцию, которая понимала весь трагизм и опасность пойти по пути отступления от Бога, христианских норм. Это тоже была интеллигенция, хотя, быть может, ее голос не был так хорошо слышен, как голос революционеров. Поэтому, к сожалению, невозможно указать конкретного виновника всех этих событий, можно лишь констатировать печальную ситуацию, связанную с тем, что и низы, и верхи не смогли с ней справиться», - продолжил священник.

«Оказалось слишком наивным, малограмотным крестьянство. Это означает, что духовного просвещения было недостаточно. Одна из причин революции, на мой взгляд, заключается в том, что общество было православным по своим внешним убеждениям и образу жизни, но глубинного перерождения через христианство все-таки не произошло. Не было необходимой жертвенности, исповедания веры, как у первых христиан. Все было как-то слишком обыденно и бюрократизировано. Отсюда и такое отношение крестьян - они формально считали себя православными христианами, но не выразили несогласия с тем, что Церковь разрушали (я сейчас имею в виду не здания, а духовную сущность), уничтожали священников. Так что я не могу назвать виновных в произошедшем, однако, как мне кажется, могу указать главную причину - недостаточное духовное просвещение всего русского народа», - заключил священник.

Иерей Иоанн Воробьев , клирик Николо-Кузнецкого храма, преподаватель ПСТГУ, зам.директора по воспитательной работе Православной Свято-Петровской школы, согласен с тем, что разговор о революции не состоялся - хотя обычно серьезные дискуссии широко и не обсуждают в СМИ.

«Их ведет научное сообщество, которое ограничено в масштабах распространения информации. В этом году проводятся научные исторические конференции о революции, в них участвует и Церковь. Например, в ПСТГУ целый лекторий посвящен событиям 1917 года, и лекции очень интересные. А в федеральных СМИ чаще всего дискуссия поверхностная, чтобы людей немного зацепить, но не более. И даже если приглашают серьезного эксперта, ему не дают аргументировано высказать свое мнение, потому что находится несколько человек, которые будут кричать и не давать вставить слово. Конечно, это печально, что широкие массы не знакомятся с темой по-настоящему. Должна быть специальная программа, но Церковь одна не может это организовать. Есть у нас рабочие группы, созданные к празднованию 100-летия Всероссийского Церковного Собора. Я знаю, что будет служба в Кремле. Но опять же для обывателя это не очень заметная информация. Так что этот вопрос должно поднимать государство, говорить правду. Но у меня впечатление, что государство не очень заинтересовано в этом, оно старается не бередить рану», - продолжил он.

«Да что говорить! У нас Ленин повсюду стоит в памятниках и лежит на Красной площади, говорить о нем отрицательно все боятся, а говорить положительно - смешно, ведь всем понятно, что это неправда. Остается только молчать, вот и молчат. И, на мой взгляд, лучшим подарком к 100-летнему юбилею был бы снос памятников Ленину или хотя бы его захоронение. Единственное, что он сделал для Москвы - это разрушил огромное количество святынь и памятников истории. Кроме него, столько не сделал никто», - отметил священник.

«Кто виноват в революции? Вопрос сложный. Виноваты все. Назначить виноватым Ленина и еще 30 евреев, которые приехали с ним в пломбированном вагоне в 1917 году, будет неверно. Да, некоторые люди стали проводниками модных и актуальных для России идей того времени. Но так же можно сказать, что правительство Николая II и в последствии Временное правительство не смогло уловить настроения и тенденции, в которых оказалось общество. Конечно, резко изменилась социально-экономическая ситуация, и политика была неадекватна к этим изменениям. Первая мировая война сыграла колоссальную отрицательную роль. О духовных причинах тоже нужно говорить, потому что Церковь, которая должна быть основной государственного строя и вообще веры народной, не смогла сыграть тогда эту роль. За 200 лет Синодального периода государство подмяло под себя Церковь, которая жаждала освободиться от гнета власти. И еще: революции бы не произошло, если бы не сами русские люди, которые пошли рушить свои святыни вслед за призывами Ленина, выкидывать мощи и убивать своих же братьев в Гражданской войне. К сожалению, большевики сыграли на низменных качествах людей. Так что виноватых много, и не стоит зацикливаться на том, кто именно виноват. Но, разумеется, надо сделать выводы, которые могут помочь нам сегодня не допустить повторения. Не надо закрывать глаза и делать вид, что ничего не было», - заключил о. Иоанн.

Что такое настоящий христианин?

Господь смотрит на нас, ждет от нас подтверждения нашей веры. Потому мы должны быть активными, живыми христианами.

Не скажу, что я особо активный, но было и у меня в жизни время гонений. В церковь ходил, молился, и власти очень восстали против: юноша пришел из армии, занимается спортом и вдруг - ходит в церковь! Молится! В газетах были статьи, по радио несколько передач, где говорилось о нашей семье. Когда пришло время, я принял сан священника, я в рясе везде был: и в отпуске, к на каникулах. Где бы ни был, везде в священнической одежде. Ни с кем специально в разговор, агитирующий за веру, не вступал, но сам вид действовал на людей как проповедь за веру Христову.

Ехал как-то в поезде, сидел в купе, мне начали вопросы задавать. Люди сами интересовались. Я отвечал. Весь вагон приходил послушать, поспрашивать. Люди сменяли друг друга. А в Минводах утром в четыре часа сошел, оглянулся - по окнам вагона все встали, руками машут: "До свидания, батюшка!" Друг друга разбудили, чтобы проводить. Это трогательно. В этом я увидел, что люди тянутся к Богу. А веры я им не навязывал, просто отвечал на вопросы. Внешний вид, церковное одеяние, монашеская одежда говорили сами за себя.

Человек может быть таким, что сам образ его жизни будет проповедовать Христову веру. В миру я ездил по многим монастырям, видел многих монахов. Бывало, и не разговаривал с ними, но сразу видел, что они за люди - их духовное состояние отражалось на внешнем облике. Однажды был я во владимирском соборе г. Киева. Мне подсказали, чтобы я подошел к одному священнику. Он уже тогда был слепой, старый. Попросил я у него благословения. Сидел он в уголочке на маленькой скамеечке. Спросил:

Как тебя звать?

Александром.

Он меня осенил крестом, и я почувствовал от него благодать такой силы!.. После этого благословения всю службу простоял в духовной радости. Этот дух я до сегодняшнего дня помню. Это - Дух Христов. Он отпечатывается в людях и отражается на их душах.

Многих встречал, кто не имел сана, но прекрасно знал Священное Писание. Они не навязывали своего знания о Боге. Им вопрос задаешь, они отвечают, а Господь на эти ответы Свою благодать дает, и все это запечатлевается в душе. Вот это и есть проповедь Христова.

Что такое свобода?

"Мучимся мы на земле и ищем свободы. Но мало кто знает, в чем свобода, где она. И я тоже хочу свободы, и день и ночь ищу ее. Я познал, что она у Бога и от Бога дается смиренным сердцам, которые покаялись и отсекли свою волю перед Ним. Кающимся Господь дает мир и свободу любить Его. И нет ничего лучшего в мире, чем любить Его и ближних. В этом душа обретает покой и радость". Это слова преподобного Силуана Афонского.

Свобода, по апостолу Павлу, есть свобода духа. Свобода от греховных привязанностей, страстей и пороков. Человек, связанный страстями, впадает в уныние, в отчаяние, в тоску и часто кончает жизнь самоубийством.

Когда человек в таком тяжелом состоянии приходит в церковь, покается в грехах, ему сразу становится легче. Все потому, что груз греховный сброшен. Душа обретает свободу. Человеку духовно, внутренне свободному, т.е. живущему свято, исполняющему заповеди, не страшно вдруг оказаться в изоляции. И в тюремной камере он чувствует себя свободным.

Апостолы часто бывали в заточении, в оковах, в тюрьмах, но они были свободны. Они проповедовали Распятого Христа, а им запрещали, угрожали. Апостолы говорили: "Справедливо ли пред Богом - слушать вас более, нежели Бога?" (Деян. 4,19). Их били палками, камнями, выбрасывали полумертвых за город. Но с помощью благодати Господней они оживали, вставали и шли проповедовать имя Христово. Они проповедовали свободу.

Недавно мы были в женской колонии, где около девятисот осужденных человек. Провели с ними беседу. А потом подходит одна осужденная и говорит: "Батюшка, у нас в изоляторе, в санчасти женщина от рака умирает. Придите к ней".

Пришли. Она лежит и уже еле-еле дышит. Глаза приоткрыла, увидела, что священник пришел. Закрыла снова. Поисповедовал я ее. Она покаялась. Сидела за убийство мужа, он напал на нее с ножом. Она защищалась, ударила его какой-то деревяшкой и убила. Дали ей четыре года.

Она благочестивая, добрая. Не постоянно, но в церковь ходила.

Спрашиваю:

Причаститься желаешь?

Конечно, - еле проговорила.

Быстренько съездил, взял Святые Дары, вернулся к ней. А она уже совсем угасает. Причастил и сказал при всех, кто там был:

Самое главное, самое ценное в жизни человека раскаяться во всех грехах и соединиться с Богом - принять в себя Живого Христа! Выше этого ничего на земле нет!

Вечером мне позвонили и сказали, что она уже отошла. Звать ее Любовь, Царство ей Небесное. В день причастия, если умирает человек, то душа не проходит мытарства. Главное, что она перед смертью искренне покаялась и с большим желанием причастилась. Думаю, что достойно.

Спросил администрацию, почему ее, такую больную, не выпустили на волю умирать. И мне ответили, что родственников у нее нет: "Ну, куда мы больного человека отпустим? Умрет на стороне - кому нужна. А здесь мы ее похоронили. Она сама просила, чтобы ее никуда не отправляли".

Можно быть свободным в тюрьме и не иметь свободы, владея миллиардами. Люди увлеклись земными благами и думают: "Вся жизнь только здесь".

Те, у кого огромные суммы денег, как бы имеют власть, но не имеют свободы. Они рабы своих денег, своей власти, достатка: "Кто кому служит, тот того и раб".

Видел я как-то очень интересную открытку. На ней изображено озеро, на берегу которого растет большое дерево.

Под деревом две мыши - черная и белая - грызут это дерево. Грызут так, чтобы дерево упало в озеро, а в озере - крокодилы! Уже открыли свои пасти. На дереве демон и человек. Показывает злой дух человеку: "Вот, этот хороший плод, и вот этот". Тот тянется за одним, за другим, не замечает опасности. Мыши - это день и ночь, а дерево - это наша жизнь.

Дни жизни летят незаметно, съедают нашу жизнь. Если слишком увлекаемся земным (враг нас отвлекает от самого главного - служения Господу), то мы попадаем в ад - это озеро. И демоны-крокодилы забирают наши души.

Самое главное для человека, живущего на земле, всецело отдаться Господу. Это не значит, что все надо позабыть-позабросить: и работу, и воспитание детей, и учебу. Нет, надо детей воспитать в православном духе, самим быть нравственными, добрыми, чистыми, святыми. Верующие люди не только верят, они живут в Боге. И в Боге обретают свободу.

Я согласна, что все происходит с нами по воле Бо-жией. Но где воля Божия, а где моя, как это разграничить?

Когда мы стремимся к добру, к Богу, молимся, исполняем Его заповеди, то наша воля согласована с волей Божией. Мы не противоречим ей. А когда мы стремимся

исполнять свои желания, а заповеди евангельские нарушаем, то ставим свою волю выше Божией и наша воля становится исполнением козней злых духов. Почему трудности в жизни называются крестом? Мысленно представьте: воля Божия о спасении всех нисходит сверху. Наша воля, если идет поперек воли Божией, образует крест, тогда и начинаются наши страдания, муки.

Допустим, мы не можем устроиться на работу. Нам трудно, и мы начинаем обвинять всех подряд. А ведь надо вспомнить, как мы жили раньше. И работа была, и одежда, и питание, а Богу не служили, в церковь не ходили, утопали в пороках, в страстях. А нынешнее время пришло - про Бога вспомнили. Он нашу веру в Него, в Его заботу о нас испытывает, попускает нам искушения, и смотрит, как мы поведем себя: на Него понадеемся, вверим себя Его промыслу или же сами, по-мирски действовать начнем.

Как стать духовно богатым?

Надо начать с покаяния, Одна вера еще ничего не дает: и бесы веруют в Бога, знают, что Он есть, трепещут перед Ним, но в огонь пойдут, потому что в гордыне своей утратили способность перед Ним каяться.

Вера дает человеку право переступить через порог храма. Без исповеди человек пойдет по дороге спасения с завязанными глазами, связанными руками и ногами. Далеко ли он так уйдет? Нет. Священник должен дать наставления: что читать, какие молитвы, какие книги, как бороться с той или иной страстью.

Душа с молитвой оживет, возрадуется. Молитва напитает ее, если человек постоянно будет обращать свой ум к Богу. Господь даст нам жизнь духовную, а украсят ее добрые дела, совершенные нами во славу Божию. Мы всем должны помогать, жить уже не для себя, а для других, и тогда наша жизнь наполнится смыслом, духом, любовью. Богатство будет накапливаться в нашей душе. Человек, живущий свято, откликается на зов ближнего, на его горе и радость, вместе с ним переживает. "Моя хата с краю" - это принцип людей, живущих без Бога. А люди святые богатство своих душ посвящают Господу, отдают Ему свои жизни. Так сбываются слова Божий: "Царство Божие внутрь вас есть" (Лк. 17,21).

Дай, Господи, всем нам прожить так, чтобы мы могли сказать вслед за апостолом: "Умею жить и в скудости, умею жить и в изобилии; научился всему и во всем, насыщаться и терпеть холод, быть и в обилии, и в недостатке. Все могу во укрепляющем меня Иисусе Христе" (Фил. 4, 12-13).

Как человек может контролировать свою духовную наполненность или бездушие?

Очень просто. Господь говорит: "Царство Божие внутри вас есть"... Если в душе человека мир, тишина, покой, молитва, если душа его тянется в Церковь, к Причастию, если человек постоянно очищает свою совесть на исповеди, любит Бога и ближних, он духовно полон.

Тот человек, у которого внутри нет любви к Богу, нет любви к ближнему, если он постоянно скандалит, ругается, осуждает, пустословит, если он любит смех, шутки, вольность, дерзость, старается обмануть ближнего, он духовно нездоров, в его душе - мрак, уныние, отчаяние. И часто такие люди стремятся залить пустоту водкой.

Имею ли я право учить людей тому, что сама знаю о вере, о Боге? Рассказывать ли им то, что читаю в Евангелии, в духовной литературе? Не грех ли это?

Если Вы проповедуете, рассказываете людям, а сами тщеславитесь, гордитесь своими знаниями, то, конечно, это грех. И каяться в этом надо. А если говорите не от себя, не в свою славу, а во славу Божию, со смирением, то греха в этом нет.

Вера - от слышания, а слышание от Слова Божия. Лишь бы Ваша проповедь не противоречила Священному Писанию, а то некоторые так "проповедуют": "комаров, тараканов, клопов убивать нельзя; если в святом источнике искупался, три дня нельзя мыться; часы на руке носить нельзя, фотографироваться нельзя, а для удачи дома надо повесить подкову". Когда люди не знают Слова Божия, они постепенно переходят к язычеству. Люди такую "проповедь" охотно принимают и начинают верить, хотя об этом нигде в Священном Писании не написано, а самое главное - любить Бога, ближнего, не осуждать его - это между ушей пропускают.

По-своему толкуют Священное Писание. На Западной Украине был такой благочестивый старец Леонтий. Он открыто говорил о советской власти, о том, что эта власть демоническая, проповедовал Слово Божие. Очень много назидательного говорил. И люди, которые никогда Слова Божия не слышали, стали его обожествлять, и дошли до такого безумия, что "нашли" в Священном Писании пророчество о нем: в последние времена придет пророк Илия. Это надо понимать так: пророк или Я, т.е. господь Леонтий. Эта секта "леонтьевцев" до сегодняшнего дня живет и проповедует. Ставят его портрет в святом углу вместе с иконой Спасителя, выше Матери Божией.

Как приучить ребенка к духовной жизни?

Надо с детства приучать дитя к молитве, к Церкви, к службам. Многие родители приводят маленьких детей на службу в церковь. Детишки стоят, слушают церковные молитвы, сами Бога о чем-то просят, исповедуют свои детские грехи. Некоторые подходили на исповедь, говорили:

Батюшка, я маму и папу не слушался, плевался, кусался, ногами бил.

Недавно один мальчик двух с небольшим лет впервые сказал свои грехи:

Маму не слушался, топал на нее ножкой.

Господь принимает такую исповедь.

Помню одну семью. Там родители учили детей добру. Мальчику три года было, маленький еще. Он любил Господа, Матерь Божию, святителя Николая. Каждый раз, когда мама ему что-то хорошее говорила, он подходил в святой угол и молился. А приложиться мог только к иконе святителя Николая, она была пониже других.

Однажды родители вышли в огород. Он в доме играл с дверным крючком. Раз, и крючок захлопнулся! Он тогда пошел в ванную, открутил кран, а закрутить не смог. Вода уже в комнату пошла. Родители увидели, что вода через порог на улицу течет, стали дверь открывать, а она заперта. Попали через окно. Смотрят, сынок лежит в постели сухой. Воды много, до колен! Спрашивают:

Сыночек, как же ты спасся-то?

Он отвечает:

А меня дедушка посадил на кровать.

Какой дедушка?

Он и показал на икону святителя Николая.

В статье рассматриваются произведения священника, писателя, этнографа и просветителя Д.Г. Булгаковского, в которых художественно осмысливаются негативные тенденции и духовный кризис российского общества начала ХХ века, приведшие к революции. Исследуется повесть Д.Г. Булгаковского «В стороне от дороги», опубликованная в 1909 году и написанная под влиянием общественного подъема, имевшего место в годы первой русской революции. Произведение можно назвать автобиографическим, поскольку в нем на основе личных переживаний описана драма священника, снимающего с себя сан. Д.Г. Булгаковский в повести «В стороне от дороги» акцентирует внимание на причинах, по которым священники отказывались от духовного сана. В ней вскрываются порочные, но ставшие вполне обыденными явления в духовной среде, такие как стремление к материальному обогащению, сословная замкнутость, оторванность от жизни, разобщенность пастырей и народа, злоупотребление алкоголем, безразличие священников к социальным проблемам и нуждам народа, формализм пастырского служения.

Большую часть ответственности за многие негативные социальные тенденции и духовный кризис российского общества писатель возлагал на духовенство, которое не в должной мере выполняло возложенные на него задачи. Недобросовестные пастыри подрывают у народа веру. Религиозный кризис, связанный непосредственно с нравственным разложением, неминуемо ведет, по мнению, Д.Г. Булгаковского, к революционным катаклизмам. В статье исследуются также публицистические произведения писателя, в которых он размышляет о народном образовании, вере и неверии, противоречиях между христианскими идеалами и жизнью, духовном кризисе общества.

Ключевые слова и фразы: Д.Г. Булгаковский, революция, духовный кризис, Павел Воскресенский, духовенство.

Annotation

The sources of the revolution: the crisis of russian society of the beginning of the XX century in works of D.G. Bulgakovskiy.

The article deals with the works of priest, writer, ethnographer and educator, D.G. Bulgakovskij, in which negative tendencies and spiritual crisis of Russian society of the early twentieth century are conceptualized. These phenomena led to the revolution. The author explores the story of D. G. Bulgakovskij « In the side of the road», published in 1909 and written under the influence of the social upheaval that took place during the first Russian revolution. The work can be called autobiographical because it is based on personal experiences described the drama of a priest refusing the priesthood. D.G. Bulgakovskij focuses in the novel on the reasons why the priests refused holy orders. It reveals a vicious, but quite ordinary phenomena in the spiritual environment, such as the desire for material enrichment, social class isolation, detachment from life, a dissociation of pastors and people, alcohol abuse, indifference of the priests to social problems and needs of the people, the formalism of pastoral Ministry.

The writer laid responsibility for the many negative social tendencies and spiritual crisis of Russian society on the clergy, which is not adequately performed the tasks assigned to it. Unscrupulous pastors undermine people’s faith. Religious crisis associated directly with the moral decay inevitably leads, according to D.G. Bulgakovskij, to the revolutionary cataclysms. The author explores in the article publicistic works of D.G. Bulgakovskij, in which he reflects on the people’s education, faith and unbelief, the contradiction between Christian ideals and life, the spiritual crisis of society.

Key words and phrases: D.G. Bulgakovskij, revolution, spiritual crisis, Pavel Voskresenskij, clergy.

О публикации

¹ Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ и Администрации Липецкой области в рамках проекта №17-14-48001

Д.Г. Булгаковский – священник, писатель и просветитель, чьи литературно-просветительские, историко-этнографические, агиографические, религиозно-дидактические, педагогические, антиалкогольные, а также патриотические произведения на военную тематику выходили многотысячными тиражами в конце XIX – начале ХХ века. Уроженец Липецкой земли, волею судьбы оказавшийся в Белоруссии, где в течение многих лет нес пастырское служение, Д.Г. Булгаковский по праву считается как российским, так и белорусским писателем и просветителем. Д.Г. Булгаковский был удостоен при жизни многих наград. В 1873 г. за усердное и добросовестное пастырское служение он был награжден Священным Синодом набедренником и грамотой. В 1888 г. Императорское русское географическое общество наградило его золотой медалью за рукопись этнографического сборника «Пинчуки», ставшего результатом собирательской, фольклорно-этнографической деятельности Д.Г. Булгаковского в бытность его священником в Пинском уезде Минской губернии. В 1900 г. за свой литературно-художественный альбом «Эхо» писатель получил серебряную медаль на Парижской всемирной выставке по отделу социальной экономики. В том же году альбом «Эхо» был выставлен на стенах залы на Международном антиалкогольном конгрессе в Брюсселе. Прослужив несколько десятилетий священнослужителем, он вышел в заштат и поселился в качестве свободного священника в Петербурге, где активно продолжил заниматься литературно-просветительской деятельностью, которая в первую очередь была направлена на борьбу с народным пьянством.

Д.Г. Булгаковский активно и незамедлительно откликался на самые злободневные проблемы современности, будь то вопросы народного просвещения, борьба с пьянством или проблема патриотического и духовно-нравственного воспитания. Наблюдая духовный кризис российского общества, рост общественного движения и революционные события начала ХХ века, он как просветитель и патриот пытался бороться с порочными явлениями общественной жизни посредством печатного слова.

Д.Г. Булгаковский активно выражал свое отношение к негативным социальным тенденциям в своих художественных и публицистических произведениях. Непримиримым борцом с общественными пороками он показал себя еще на заре своей пастырской и литературной деятельности. Работая учителем приготовительного класса в Пинском духовном училище, Д.Г. Булгаковский столкнулся с бесчинством начальства, недобросовестностью подчиненных, лихоимством и круговой порукой. Не желая мириться с подобного рода беззакониями в духовном образовательном учреждении, которое обязано прививать людям нравственность, высокие моральные ценности и добродетели, он написал две заметки: одну – в петербургскую газету «Современность», другую – в газету «Новости». Несмотря на публичную огласку, никаких мер со стороны епархиального начальства не последовало, поскольку у смотрителя училища были сильные епархиальные покровители. Конфликт с училищной администрацией не прошел бесследно для Булгаковского, повлияв на его перевод на новое место службы в город Борисов. Впрочем, этот инцидент не сломал его, не превратил в пассивного наблюдателя порочных общественных явлений.

Стоит отметить, что духовное образовательное учреждение, в котором Д.Г. Булгаковским были выявлены правонарушения, не являлось каким-то уникальным случаем для российской действительности того времени. Священнослужитель Православной Российской церкви, член Святейшего Синода Г.И. Щавельский (1871 — 1951) в своей книге «Русская церковь пред революцией» писал, что консистории имели дурную славу, поскольку в них процветало взяточничество, а правда не уживалась. «Брали там все: и секретарь с чиновниками, и заслуженные протоиреи — члены консисторий; брали и с виновных, и с правых; брали деньгами и натурой: чаем, сахаром, медом, вареньем; всякого рода живностью — индюками, гусями, поросятами и т.д. Поводов к “взиманиям” находилось множество: назначения, увольнения, перемещения, награды, разного рода судные дела, дела бракоразводные, аренды, покупки и продажи, постройки и ремонты и разные иные решавшиеся в консисториях дела тогда проходили гладко и скоро, когда заинтересованными в них ублажались консисторские чины» .

Теневых сторон в предреволюционном прошлом Русской Православной Церкви было немало. Безусловно, существовали люди, не допускавшие наличия никаких недостатков у Церкви и принимавшие за кощунство всякое критическое отношение к церковной деятельности, но Д.Г. Булгаковский не относился к данной категории верующих.

И хотя Д.Г. Булгаковский уже с 1902 г. не состоял в сане священника, все его творчество выражало идею «За веру, царя и отечество» и утверждало христианские принципы и идеалы. При этом, однако, от его критического взгляда не могли укрыться негативные тенденции в церковной и общественной жизни. Будучи чрезвычайно наблюдательным и аналитически мыслящим человеком, близко к сердцу принимавшим происходящие в стране события, он хорошо видел темные стороны человеческого бытия, и понимал, во что могут вылиться страсти и пороки человека, потерявшего веру. Сам более тридцати лет прослужив священником, Д.Г. Булгаковский большую часть ответственности за многие негативные социальные тенденции возлагал на духовенство, которое не в должной мере выполняло возложенные на него задачи. Об этом он размышлял в повести «В стороне от дороги», вышедшей в свет в 1909 году, написанной под влиянием общественного подъема, имевшего место в годы первой русской революции. «Повесть изображает правдивую картину жизни своего времени. Поэтому интересна она не только в бытовом, но и в историческом плане» .

Хорошо знавший Д.Г. Булгаковского писатель Борис Глинский в отзыве на книгу «В стороне от дороги» писал: «Повесть написана, как видно, рукой человека, близко знающего вообще жизнь духовенства и испытавшего на себе многое из того, что выпало на долю его героя, почему не будет большой ошибкой предположить, что повесть «В стороне от жизни» есть в значительной мере произведение автобиографическое» . В ней на основе личных переживаний описана драма священника, снимающего с себя сан. В повести вскрываются многие общественные пороки: стремление к материальному обогащению, винопитие, курение, сословная замкнутость, оторванность от жизни, разобщенность пастырей и народа, безразличие священников к социальным проблемам.

Главный герой повести – молодой священник Павел Воскресенский – искренний, пылкий, с юношеским максимализмом и идеализмом, увлеченный социальными идеями, нацеленными на преобразование народной жизни. Он понимает, что духовенство стоит «в стороне от жизни», не интересуется внутренними потребностями людей, исполняет только формальную сторону своего пастырского служения. «Духовенство, – говорит он священнику Евгению Исполатову, страстному конезаводчику, – обычно занято одной религиозно-нравственной стороною своих прихожан. Между тем люди живут далеко не одним религиозным культом. Мы видим, например, как свирепо и неистово врываются в человеческую жизнь стихийные силы природы и приносят людям разного рода бедствия… А всего ужаснее, что пастырь Церкви пытается уверить людей видеть в стихийных бедствиях благо, посылаемое человеку небесным провидением» . Отца Павла возмущает, когда человеку, столкнувшемуся с трудной проблемой, вместо деятельного участи и помощи священник говорит «мертвые слова» о пользе страдания, о терпении, о кротости. Пастырь, по его мнению, «должен идти рука об руку со светскими борцами, с людьми реальной работы, техники и науки» .

Но, к своему огромному разочарованию и сожалению, вокруг он видит священников, вовсе не разделяющих его взгляды. Большая часть пастырей являются лишь требоисполнителями, у которых душа не болит за простых людей. Один из таких недобросовестных пастырей – молодой священник Дмитрий Троицкий, интересующийся только тем, как бы получше устроиться в жизни, получить подоходнее приход. Еще более безобразный тип представляет собой академист Василий, сын диакона Никодима, который будет служить вместо снимающего с себя сан отца Павла. Этот прагматичный и циничный человек обосновывает свою будущую пастырскую деятельность исключительно на коммерческих интересах. Сам о себе он говорит, что не придерживается никаких взглядов, и Бог избавил его от каких-либо идеалов. Его безнравственные рассуждения сводятся к тому, что народу нужен священник, и он, «восприяв благодать священства», будет предлагать ему услуги и за его счет жить. Причем Василий искренне считает, что Павел Воскресенский ничем от него не отличается. «Только он обслуживает свою должность с разными аксессуарами, а я собираюсь играть свою роль без таковых, и более упрощенным темпом, но результат у меня будет с ним один и тот же» .

Представленные в повести священнослужители, не достойные своего духовного сана, не выдуманы Д.Г. Булгаковским, а взяты из жизни. О подобных недобросовестных священниках писал Г.И. Щавельский: «Не секрет, что наше духовенство, и в особенности сельское, не было свободно от отрицательных типов: встречались в нем не только «храбрые к питью», но и спившиеся; встречались опустившиеся; встречались ставшие вместо пастырей эксплуататорами своих пасомых, вымогавшие за требы, изобретавшие новые обычаи, обряды и праздники, заискивавшие и низкопоклонные пред богатеями, грубые и небрежные в обращении с бедняками» .

Д.Г. Булгаковский словами своего героя Павла Воскресенского говорит о том, что практикуемое духовенством двуличное решение вопроса об отношениях Евангельских истин и земных, материальных потребностей и интересов подрывает доверие к Церкви. Д.Г. Булгаковскому представляется вполне очевидным, что народ потерявший доверие к пастырям, может потерять и саму веру в Бога, что приведет к непредсказуемым последствиям и революционным катаклизмам.

Изображенные в повести представители интеллигенции (агроном, доктор, сельские учителя) настроены достаточно революционно, критикуя и обвиняя духовенство во многих пороках. В повести затрагиваются многие актуальные вопросы, один из которых касается народного образования. В период написания книги в обществе активно обсуждался вопрос, оставить ли церковно-приходские школы в ведении духовного ведомства или передать в ведение Министерства народного просвещения. Павел Воскресенский очень категорично говорит об этих школах. Они для него «снотворные этапы, своего рода громоотводы народного самосознания на пути его развития. Они придуманы Победоносцевым в тех целях, чтобы ими заглушить зарождающееся в народе самосознание. Это кадры черносотенцев» . Эти школы нужно, если и не закрыть, то передать в ведомство Министерства или земства, считает герой.

Противоречие между христианскими идеалами и реальностью порождает глубокий кризис у Павла Воскресенского, в результате которого он решает отказаться от священнического сана, как это сделал сам Д.Г. Булгаковский. Потеря народом веры, а вместе с ней и нравственности, ярко показана Д.Г. Булгаковским, предчувствующим неминуемую трагедию революции 1917 г., гражданской войны и гонений на Церковь.

Не случайно в 1913 г. Д.Г. Булгаковский выпустил брошюру «Живем ли мы по-христиански», в которой после краткого очерка гонений на христиан первых веков и истории христианства на русской земле задается вопросом, дорожим ли мы своей верой, как предки. Отвечая на этот вопрос, автор представляет печальную картину современной ему русской жизни с ее переоценкой ценностей.

Он делится неутешительными размышлениями, что «началось сначала тайное, а потом открытое гонение на христианство, ранее против обрядов религии, а потом стали высмеивать самое вероучение и даже св. таинства. И стали церкви во время Богослужения пустеть – сначала в городах, а после и по деревням» . Д.Г. Булгаковский констатирует, что в результате этого «вдруг людям стало тяжело жить; началось разочарование жизнью, и в томлении духа стали повсюду ощущать пустоту в жизни, чувствовать, что дальше нечем жить, не стало внутреннего содержания. Жизнь потеряла всякую ценность, не стало в ней ничего привлекательного. Отсюда эпидемия самоубийств захватила широким потоком все слои общества» , участились случаи убийства, мошенничества, обмана, растраты казенных денег и многие другие негативные явления, утратились благочестивые семейные традиции. Наступившее в России время религиозного распада, связанное непосредственно с нравственным разложением, неминуемо ведет, по мнению, Д.Г. Булгаковского, к революционным катаклизмам.

Д.Г. Булгаковский был убежден, что «никакие строгие суды и тяжкие наказания за совершенные преступления общественные или государственные не в состоянии удержать людей от преступления… Только одна вера, вера в Бога, вера в загробную жизнь, вера в страшный суд Божий может направить на путь истинный и влить животворящую силу» . Не случайно во всех своих военно-патриотических брошюрах, чрезвычайно востребованных в армии, Д.Г. Булгаковский старался укрепить в новобранцах веру в Бога, в промысел Божий. Обращаясь к солдату, он увещевал: «Люби свою православную Веру с ее обрядами больше всего на свете. Вера твоя – лучший твой друг, это драгоценное, священное сокровище, оно поможет тебе легко перенести все тяжести службы и при встрече с несчастием в ней ты найдешь утешение. Кто соблюдает свою веру, тот соблюдает и царские законы, а стало быть, тот верою и правдою служит Богу и Царю» . Именно вера способна укрепить патриотический дух солдат, возбудить в них любовь к родине и желание ее защищать. Эта мысль, высказанная им еще в 1884 г. в своей первой брошюре на армейскую тематику «Напутное молодому русскому солдату», стала лейтмотивом всех его многочисленных военно-патриотических брошюр, многократно переиздаваемых.

В 1916 г. Д.Г. Булгаковский издал брошюру «Русский солдат на войне в прежнее время и теперь в 1914, 1915 и 1916 гг.», первая часть которой полностью повторяла брошюру «Русский солдат на войне», изданную еще в 1892 г. Во второй части были представлены различные истории, произошедшие во время Первой мировой войны, каждая из которых подходила под определенную рубрику: «Верность присяге», «Неустрашимость», «Храбрость и отвага», «Находчивость». Все названия рубрик призваны были внушить основные качества, которыми должен обладать солдат.

Брошюры Д.Г. Булгаковского на армейскую тематику проникнуты патриотическим духом и наивной верой в то, что «беззаветная преданность делу связывает всю русскую армию в одну дружную семью, несмотря на вероисповедание и племенную разницу» . Он абсолютно был уверен, что «добрые отношения существуют у нижних чинов не только между собою, но и к начальникам их и вообще офицерам» . При этом Д.Г. Булгаковский с убежденностью писал, что дисциплина, «преданность делу, добрые отношения к товарищам, начальникам и старшим, великодушие и сострадательность к побежденному неприятелю русский солдат черпает из религиозного чувства» . Однако именно религиозное чувство постепенно утрачивалось у всего народа.

Д.Г. Булгаковский ясно осознавал все негативные тенденции своего времени и старался бороться с ними посредством печатного слова. К сожалению, все его опасения, о которых он предупреждал в своих произведениях, сбылись. Современный русский писатель, поэт, журналист и кинокритик Д.Л. Быков в своем эссе «Блаженный Булгаковский», посвященном Д.Г. Булгаковскому, писал: «Мне хотелось бы верить, что он умер до 1917 года. Ему незачем было бы смотреть на свою аудиторию, бегом бегущую с фронтов и вспарывающую животы офицерам. Ему ни к чему было переживать начало двадцатых годов в голодном Петрограде. Он был человек добрый и сентиментальный, и сердце его обливалось за несчастную Россию, за попранный образ богоносца, за Бога, который не спас, за убитых и убийц. Он молился бы за тех и за других» .

Однако, ему все-таки довелось увидеть распад старой России, трагические события гражданской войны, междоусобицу, разруху, пережить голод и житейские тяготы. Существует адресованное церковному историку и археологу С.А. Белокурову и датируемое 1918 г. письмо Д.Г. Булгаковского, свидетельствующее о бедственном положении, в котором оказался известный писатель. «Живу теперь в какой-то деревне Пищалине, где от мародеров-крестьян приходится не только пищать, но прямо стонать» . Письмо содержит сетования писателя на дороговизну, отсутствие многих необходимых вещей, среди которых чернила, перья, газеты. «Просто можно с ума сойти. Господи, когда же эти страдания кончатся, и нет никакого просвета», — пишет Д.Г. Булгаковский. .

Можно представить, как тяжело было Д.Г. Булгаковскому, всю свою жизнь посвятившему делу народного просвещения, видеть моральное разложение народа, наблюдать вырвавшиеся наружу во время общественных беспорядков низменные стороны народной души, породившие абсолютно безобразные явления, совершенно уничтожившие то светлое и доброе начало, прививаемое народу в предшествующее время. «Тяжело, видимо, было Булгаковскому пережить и постыдный Брестский мир с его унизительно-кабальными условиями для России. Можно представить, какой скорбью отозвалось это событие в душе писателя, каким унижением стало для его высоких патриотических чувств» .

Таким образом, Д.Г. Булгаковский, наблюдая духовный кризис российского общества начала ХХ века, предчувствовал неминуемые трагические события, связанные с революцией, и активно выражал свое отношение к негативным социальным тенденциям в своих литературно-просветительских произведениях.

Список литературы / References

На русском

1. Булгаковский Д.Г. В стороне от жизни. Повесть из жизни современного духовенства. В 2-х ч. СПб.: Тип. «Народная польза», 1909. — 114 с.
2. Булгаковский Д.Г. Живем ли мы по-христиански? Апология христианства по поводу 1600-летнего торжества христианской веры. СПб.: Тип. М. Пивоварский и А.Типограф, 1913. — 24 с.
3. Булгаковский Д.Г. Напутное молодому русскому солдату. СПб.: Тип. Ф. Елеонского и К, 1884. 15 с.
4. Булгаковский Д.Г. Русский солдат на войне в прежнее время и теперь в 1914, 1915 и 1916 гг. Пг.: Тип. «Т-ва газ. Свет», 1916. — 51 с.
5. Быков Д.Л. Блаженный Булгаковский // Быков Д.Л. Блуд труда // URL : https://public.wikireading.ru/50196 (Дата обращения: 03.06.2017).
6. Глинский Б. Отзыв на книгу «В стороне от жизни». Повесть из жизни современного духовенства в 2-х частях Д.Г. Булгаковского. СПб. 1909 г. // Исторический Вестник, 1909. № 6. С. 1066-1068.
7. Щавельский Г.И. Русская Церковь пред революцией. М.: Артос-Медиа, 2005. — 512 с.
8. Щеглов Г.Э. Печальник о благе народном. Жизнь и литературные труды Дмитрия Гавриловича Булгаковского. Минск: Белорусский Экзархат, 2009. — 272 с.

English

1. Bulgakovskii D . G . V storone ot zhizni . Povest’ iz zhizni sovremennogo dukhovenstva. V 2-kh ch. SPb.: Tip. «Narodnaya pol’za», 1909. — 114 s.
2. Bulgakovskii D.G. Zhivem li my po-khristianski? Apologiya khristianstva po povodu 1600-letnego torzhestva khristianskoi very. SPb.: Tip. M. Pivovarskii i A. Tipograf, 1913. — 24 s.
3. Bulgakovskii D.G. Naputnoe molodomu russkomu soldatu. SPb.: Tip. F. Eleonskogo i K, 1884. — 15 s.
4. Bulgakovskii D.G. Russkii soldat na voine v prezhnee vremya i teper’ v 1914, 1915 i 1916 gg. Pg.: Tip. «T-va gaz. Svet», 1916. — 51 s.
5. Bykov D.L. Blazhennyi Bulgakovskii // Bykov D.L. Blud truda // URL: https://public.wikireading.ru/50196 (Data obrashcheniya: 03.06.2017).
6. Glinskii B. Otzyv na knigu «V storone ot zhizni». Povest’ iz zhizni sovremennogo dukhovenstva v 2-kh chastyakh D.G. Bulgakovskogo. SPb. 1909 g. // Istoricheskii Vestnik, 1909. № 6. S. 1066-1068.
7. Shchavel’skii G.I. Russkaya Tserkov’ pred revolyutsiei. M.: Artos-Media, 2005. — 512 s.
8. Shcheglov G.E. Pechal’nik o blage narodnom. Zhizn’ i literaturnye trudy Dmitriya Gavrilovicha Bulgakovskogo. Minsk: Belorusskii Ekzarkhat, 2009. — 272 s.

Кризис веры - очень распространенное явление среди верующих людей, а особенно, среди неофитов (новоначальных). Этот кризис чаще всего возникает у верующих после 5 лет пребывания в Церкви. За восторгом и подъемом первых лет воцерковления вдруг наступает период сомнений, усталости и даже разочарования в вере, одним словом – охлаждение. Почему возникает этот кризис и как с ним справиться?

Иерей Петр Чаплинский, настоятель винницкого храма святого праведного Иоанна Кронштадтского.

Когда-то Бог привлек нас в Церковь благодатью, и мы пришли, несомые Его любовью. И в первые годы пребывали в лоне Церкви, как в детском саду: минимум спроса, максимум помощи, минимум ответственности. Господь покрывал благодатью наши немощи. Но когда приходит время взрослеть – распяться миру, жить духовно, бороться с грехами – большинство не желает этого. И тогда появляются два соблазна.

Первый – обмирщение. Ведь что самое глубокое в православии? Аскеза. Конечно, от нас требуются лишь начатки самодисциплины и самоконтроля, но и это часто страшит. Тогда следует отказ от подвига, попытка устроиться в православии поудобнее: пост превращается в неядение молочного и мясного, молитва становится вычитыванием вместо предстояния перед Богом. И мы теряем полноту жизни в Церкви, все происходит механически, а в минуты скорбей вообще отходит. Самая крайняя степень скатывания в обмирщение – отказ от церковной жизни: прикоснулся к вере и отошел.

Второй соблазн не менее опасен и не менее распространен – витание в облаках иллюзорной духовности. Вы встречали таких людей: четки до пола, юбки до пят, несмолкающее «Спаси Господи», бесконечная борьба с ИНН, экуменизмами, но только не со своими страстями и похотями. И зачастую это игра в монашество в миру, уход от реальной жизни, от ближних, от забот, которые Господь дал как спасительный крест; это неприятие участи, уготованной Господом, где учишься терпению и самоотвержению; это бегство в придуманную реальность.

Но парадокс заключается в том, что, если бы не скорби, испытания, болезни, то подавляющее большинство было бы вообще вне Христа, уклоняясь то в одну, то в другую сторону. Именно скорби отрезвляют и моментально учат и искренней молитве, и видению себя, и терпению, и покаянию…

Вспомните свое первое время в Церкви: нам давались и радость молитвы, и чувство Бога, и некая свобода от страстей – и мы ощутили всю радость и сладость пребывания в Господе. Потом за это состояние приходится бороться. И получить результат через длительное время. Этот период временной сухости, черствости души может затянуться. Двигаться вперед, преодолевать себя, свою холодность учат святители Игнатий Брянчанинов и Феофан Затворник. Они уже в свое время видели обмирщение церковной жизни и описали духовную жизнь в том виде, в котором она возможна для нас.

Самое важное – это искреннее, трепетное, живое отношение к молитве. Не формализация молитвы, не превращение ее в некий инструмент по получению благодати, а искание молитвы и неудовлетворенность, если ее нет. С вычитыванием молитвенного правила никогда нельзя примиряться. Молитвенное правило должно соответствовать возрасту, духовной зрелости, обстоятельствам жизни, даже состоянию здоровья человека.

Если вам не хочется молиться, значит с вами не все так, как вы думаете. Утренние и вечерние молитвы – это бесценный дар Церкви, чувства, которые испытывали великие святые, могут стать и нашими чувствами. И в большинстве случаев эти молитвы для нас просто необходимы: они воспитывают в нас культуру предстояния, беседы с Богом. Но если человек болен или в депрессии, или не в состоянии молиться длинными молитвами, тогда можно искать такие слова молитвы, которые дали бы ощущение связи с Богом как с самой жизнью.

Если ты пришел откуда-то, а на душе пустота, значит, дело не удалось, оно пустое. Должно быть ощущение полноты духовной жизни, чтобы сердце ощущало общение с Богом, Его водительство, руководство. Высшее в церковной жизни, конечно же, участие в Литургии, в Таинствах. Далее, если ты кого-то утешил, появляется чувство удовлетворения и хочется молиться, ты наполняешься внутренним светом, тишиной, успокоением, радостью несуетливой – это значит, что ты все делаешь верно.

Всё начинается с лени. Ведь следование за Христом требует от нас подвига. Особенность нашего времени в том, что мы живём абсолютно эгоистично. Иеромонах Серафим (Роуз) назвал поколение наших современников поколением «мне», а наш век – искусственным, пластмассовым. Чувство, что мир предназначен для меня, вошло в нашу плоть и кровь. Это искусственно взращивается СМИ и всем укладом нашей жизни: «Живи, наслаждайся: мир создан для тебя!»

Человек, не желающий подвигов, рано или поздно уходит от правды. Когда ему явился Христос и привел его в Церковь, то дальше от человека требуется отвергнуться себя и пойти за Христом даже в самых простых вещах. Например, то же чревоугодие: или я вступаю в борьбу с ним, или потакаю себе… Не соблюдаю пост, или оставляю молитвенное правило, или впускаю непотребные ненужные мысли и услаждаюсь этим – на что трачу время впустую. Тогда встает выбор: или ты преодолел это искушение, испытание и пошел дальше, или опускаешь руки и оправдываешь себя. Если ты свои слабости оставляешь с собой, они тебя порабощают.

Многие из нас не готовы трудиться, отсюда и обмирщение, создание такого мирка, в котором царят страсти, но под вывеской «я православный». Например, постом я объедаюсь, но не колбасой, а жареной картошкой. Я не блужу, но принимаю какие-то мысли, желания и этим согрешаю. Я посещаю богослужение, но оно не является для меня животворным, самым главным, что ведет к истине. Я жду с нетерпением, когда служба окончится и можно будет вернуться к телевизору, рыбалке. Со временем чувство единения со Христом притупляется, и человек не борется, а отдаляется.

Господь видит меру каждого из нас, и наши шаги в вере не обязательно должны быть какими-то ступенями, как у Иоанна Лествичника «Лествица» (книга написана для монахов, это путь их подвига). От нас требуется самая малость. Но если мы не будем пытаться идти по пути духовного восхождения, взросления, то к чему придем?

Огонь веры, который дается нам, – это свеча. Свеча веры даруется нам абсолютно даром. Когда она вспыхивает, мы видим, что вокруг тьма, что мы все в грехе. И увидев себя в свете веры, важно начать работу над собой, отмывать эту греховную грязь. Если же мы будем этим светом только любоваться, воспринимать как очередное духовное увлечение, то Господь его отнимет. И не дай Бог испытать то чувство оставленности, пустоты, темноты, которое последует за этим.

Каждый знает это ощущение, бывал в таком состоянии уныния, опустошения, бессмысленности жизни, бессилия и окаменения сердца. Но это естественный период умаления веры, который требует теперь усилий от нас, это нормально на каком-то этапе.

Этот период проходили даже величайшие подвижники. Например, преподобный Силуан Афонский. Господь явился ему, и простой русский крестьянин ощутил присутствие Бога в полноте. А когда почувствовал богооставленность, то долгие годы вопиял, молился, доходил до отчаяния, просил о прежней полноте. И пришло время, когда Господь утешил его, укрепив борьбой с самим собой. В какой-то мере каждый из нас проходит этот путь. Когда Силуан пришел на Афон, духовник ему сказал не принимать греховных помыслов. После этого вся его жизнь ушла на то, чтобы не принимать зла в свою душу ни в каком виде. Кто из нас готов на такую работу над чистотой своей мысли хоть в малой мере?

И для тех, кто в храме только год, и для тех, кто уже 50 лет ходит в церковь, важно знать, что главное, а что второстепенное.

Отец Серафим (Роуз) рассказывал об одном человеке, который решил творить молитву Иисусову. И отнесся он к этому как к некоей психотехнике, дошел до многих тысяч, но когда у его соседей было шумно и этот шум мешал ему молиться, он разбивал тарелки об их балкон. Понятно, что такая молитвенная практика никому не нужна. Если ты молишься, и тот, кто обращается к тебе в это время, раздражает тебя, значит, напрасно молишься. Плоды молитвы – это любовь, добродушие, милосердие, терпение. Молитва – только один из критериев духовной жизни.

Враг сначала уводит нас с пути истинного грубыми уловками – ешь, пей, веселись, успей урвать побольше. А когда человек всерьез начинает трудиться над собой, тогда и уловки становятся тоньше – угасить веру, превратить в привычку, в хобби, пусть и благочестивое. Потому на часах своего сердца нужно быть бдительным всегда, это закон духовной борьбы.

Все нужно, но в меру, без страстей, без идолопоклонства. Тем жизнь даже просто честного человека, не говоря о верующем, всегда ставит перед выбором, заставляет сверять вектор своего движения по единственно верному ориентиру – Христу.

Иерей Тимофей Куропатов, настоятель Патриаршего подворья при храме св. Царя Страстотерпца в Анино в Южном Чертаново

Вновь возгореться верой сложно. В начале, когда человек приходит к Богу, Господь посылает ему ангела, и ангел своими крылами защищает его, покрывает от всех бед и напастей. Человек находиться под покровом благодати, поэтому многие вещи получаются очень легко. Постепенно ангел отходит от человека для того, чтобы человек сам потрудился в деле своего спасения и достижения Царства Божьего. К сожалению, когда это происходит, мы часто впадаем в искушения, и нас начинают мучить сомнения. В этот период надо твердо помнить, что Господь жив, и Он с нами. И если мы по-настоящему встали на христианский путь, никаких других вариантов быть не может. Нужно обязательно молиться и причащаться. Благодаря причастию мы обретаем благодать, которая поддерживает нас. Это один из самых важных моментов в жизни христианина. Нужно стараться совершать паломничества, они дают пищу для размышления, молитвы, соприкосновения со святынями. Зачастую мы зарываемся в рутине и перестаем быть внимательными и сосредоточенными и на молитве, и на Боге, и на делах, которые делаем. А после того, как мы побываем в паломничестве, помолимся, приложимся к мощам святых, мы внутренне подзаряжаемся, преображаемся и переосмысливаем многие вещи.

Иерей Димитрий Шишкин, настоятель храма Покрова Пресвятой Богородицы в посёлке Почтовое Бахчисарайского района

«Кризис веры», как мне кажется, происходит от недостатка решимости. «Буду верить несмотря ни на что и всё тут!» - так нужно себя настраивать. И претерпевать искушения и неизбежные скорби с таким настроением. Это необходимое испытание и его нельзя обойти. Приходит период испытания (более или менее длинный), но Господь обязательно подаёт утешение. Но во время трудное нужно держать себя так, чтобы потом не было стыдно за малодушие. Не отступать от Бога в сердце. Прибегать к Нему и в скорби, и в радости, исповедовать пусть через силу и вопреки всему - свою веру в Него. Вера - это высшее проявление свободы.

Интернет-издание «Православный Взгляд»

Просмотрено (2064) раз