Православные священнослужители о трагических событиях 1917 года …

В российском церковном сообществе в год столетия революции не ведется глубокой дискуссии о причинах трагедии, произошедшей в 1917 году. К такому выводу пришли авторы медиа-исследования, представленного в Москве.

Презентация медиа-исследования Аналитического центра S-t-o-l.com «Церковь о революции» прошла в рамках одноименного круглого стола с участием экспертов. В рамках исследования был проведен анализ высказываний церковных спикеров - священников, преподавателей духовных академий, членов православных объединений, людей, подчеркивающих свое православное вероисповедание. Эмпирической базой стали «Первый канал» («Слово пастыря»), «Российская газета», «НГ-Религии», телеканал «Спас» («Консервативный клуб»), радио «Вера», «Журнал московской патриархии», журнал «Фома», интернет-ресурсы pravmir.ru, pravoslavie.ru, radonezh.ru - с ноября 2016 года по май 2017 года. Его авторами стали доцент кафедры журналистики Московского гуманитарного университета Алина Гарбузняк и журналист, кандидат филологических наук Ольга Солодовникова.

«Главный вывод, который мы сделали - что дискуссия оказалась поверхностной. И это печально», - сказала Ольга Солодовникова. По ее словам, «хоть какой-то анализ и обсуждение причин революции есть в менее чем трети проанализированных текстов. Большинство текстов ограничиваются констатацией, повторяют шаблонные фразы "это была трагедия", "нужно усвоить уроки", но нет никакой попытки размышления о том, какие именно уроки, почему именно произошла трагедия и так далее».

Интеллигенция - вот кто чаще всего (32%) называется представителями церковного сообщества в числе виновников трагедии 1917 года, говорится в исследовании. В 16% случаев речь идет о том, что «виновато все общество, в том числе духовенство, весь народ». В 10% - внешние силы. В числе виновников называются также великосветские дамы, французские гувернантки, Петр Первый и даже Бог, который «попустил беззакония», пишет пресс-служба Культурно-просветительского фонда «Преображение».

Среди причин чаще всего (31%) называется «духовный кризис (формализация православной веры, секуляризация общества)». Чуть реже (26%) говорится об идеологическом расколе. По другим, менее популярным версиям причинами были социальный, экономический и политический кризис, просчеты власти, раскол страны и даже отмена обязательной исповеди в армии.

Размышляя о том, какие действия нужно предпринять в свете столетнего юбилея, представители церковного сообщества высказывают в первую очередь (34%) мнение, что необходимо консолидировать Россию: «достичь национального примирения, поддерживать единство российской нации, недопускать потрясений, укреплять государство». В 20% высказываний спикеры призывали к изучению подвига новомучеников. И в 8% текстов речь шла о необходимости «извлечения уроков для власти: без Бога нет государства».

«Люди спорят о предметах, о значении которых они заранее не договорились, поэтому нормальной дискуссии о том, нужно ли покаяние, не происходит, как и по другим аспектам, которые касаются революции», - сказала Солодовникова. Поэтому, по ее словам, и «само слово "покаяние" оказывается весьма конфликтным». «То есть те, кто выступает против покаяния, предполагают, что это некоторый инструмент "покаять другого", чтобы свести счеты, найти виноватых, прижать к стене», - пояснила Ольга Солодовникова.

«Согласны ли вы, что в Церкви сколько-нибудь глубокий разговор о революции и ее причинах так и не состоялся? Что и кого вы сами назвали бы главной причиной революции и ее главным виновником?» - с такими вопросами корреспондент Regions.ru обратился к священнослужителям.

Протоиерей Александр Кузин , клирик храма Космы и Дамиана в Шубине, отметил, что в первую очередь революция была вызвана духовным кризисом.

«Причем нельзя говорить о том, что в нем виновата Церковь. Под Церковью чаще всего понимают церковные структуры, но если говорить о вине Церкви, то имеется ввиду совокупность народа Божьего. Так что главной причиной был духовный кризис. Подступиться к этим разговорам в структурах Московского патриархата не решаются, потому что, на мой взгляд, еще не созрела эта дискуссия, - а она полезна, когда приводит к единству мысли, веры и сознания. Сейчас может начаться такая дискуссия, от которой хоть святых выноси. Поэтому упаси Бог от таких рассуждений, пока нет конструктива», - продолжил он.

«Остальные причины - социальные, политические, династийные - второстепенны. Первичен все-таки духовный кризис народа-богоносца, как говорил Достоевский. Народ не вынес тяжести своей ответственности. Но многое из того, что стало причиной и последствием кризиса, народ смыл кровью жертв революции, Гражданской и Великой Отечественной войн. Дай Бог, чтобы этой крови хватило, чтобы не продолжились кровавые события. Люди удовлетворятся тем, что есть, ужаснутся и с благоговением отнесутся к своей истории. Вразумятся и пойдут дальше путем истинного православия. Это главный урок и главная задача в свете страшных революционных лет. Сумеем - значит, урок усвоили», - заключил священник.

Протоиерей Игорь Шумилов , настоятель Воскресенской церкви д. Васильевское Рузского р-на Московской области, отметил, что разговор о причинах революции ведётся чаще всего на идеологическом поле.

«А на этом поле разные члены Церкви играют в разных командах. Церковь (христианская) это община поверивших в проповедь о Христе Спасителе, Сыне Божием воплощённом. А во всем, что касается идеологии, политики, здесь существуют разные мнения. Например, некоторые считают, что христианин обязательно должен быть монархистом - хотя евангельского обоснования такому утверждению нет. Причем мнения существуют настолько разные, что прийти к согласию не представляется возможности», - сказал священник.

«Так что идеологическая оценка событий 1917 года всегда будет разной. Однако очевидно, что новый режим со всей яростью обрушился на Церковь и имел намерение полностью уничтожить Её. Это декларировалось и в начале революции её идеологами: "Мы должны бороться с религией. Это азбука всего материализма и, следовательно, марксизма" (В.И. Ленин) И это еще очень "мягкая" цитата. А борьба, как мы знаем, велась кроваво и беспощадно. Поэтому любой верующий человек, любящий Бога, совершенно однозначно должен оценивать это событие в духовном плане. Я сам не возьмусь однозначно называть главную причину и виновника события. Мне видится целый комплекс причин и далеко не один виновник - причем как со стороны "исполнителей", так и со стороны пострадавших от них», - заключил о. Игорь.

Протоиерей Андрей Спиридонов , клирик храмов Благовещения Пресвятой Богородицы в Петровском парке и святителя Митрофана Воронежского на Хуторской в Москве, отметил, что из-за революции наш русский народ очень сильно пострадал, но, похоже, так и не вразумился.

«Возможно, в этом как раз причина того, что по прошествии 100 лет так и нет серьезного осмысления революции. Одна из проблем в этой связи - до сих пор не осужденная человеконенавистническая и богоборческая коммунистическая идеология. Меня в этой связи поразила дискуссия в СМИ, где многие современные аналитики, журналисты, публицисты высказывались с симпатией о Ленине, называвшие его великим мыслителем России. С моей точки зрения Ленин - один из самых великих злодеев и тиранов последнего столетия. Он обладал бесовским нравом и виновен в уничтожении миллионов людей. Он желал мирового потрясения, мировой революции. И если бы это ему удалось, сколько бы было жертв!» - восклицает священник.

«Но в революции виновен не он один. Еще одна из причин - духовное оскудение, в котором не Церковь виновата, а власть. Еще во времена Петра I начали проводить политику секуляризации, подчинения Церкви государству и превращения Церкви в министерство по духовным вопросам по протестантскому образцу. Отсюда возникла интеллигенция, которая сформировалась как безбожная и проявила интерес к оккультизму и сектантству. Внешние силы тоже виноваты в революции, это уже ни для кого не секрет. Но главное в том, что наше общество до сих пор не нашло в себе сил осудить коммунистическую идеологию как одну из причин революции. Коммунизм пытался воспитать особого советского человека, который оказался бы охоч до стяжания материальных благ, и ему это удалось. Не все еще осознали, но это следствие революции», - подчеркнул о. Андрей.

Протоиерей Александр Куцов , настоятель храма Преображения Господня в Орске, благочинный, ректор православной гимназии, отметил, что судить, состоялась ли по этому вопросу в Церкви дискуссия, сложно.

«Однако я тоже склонен полагать, что он должен быть поднят, если до сих пор беспокоит людей. Да, высказываются неоднозначные суждения по поводу событий столетней давности. Церковь должна ответить, прежде всего, самой себе: что она об этом думает, как поступать дальше, чтобы избежать подобного. Церковь - знамя, совесть народа, и ей последуют многие. Поэтому она должна высказаться недвусмысленно. В принципе такой недвусмысленный ответ уже прозвучал, но возможно, ему не хватило силы убеждения», - продолжил он.

«Что касается причин произошедшего, на мой взгляд, причина одна - это безнравственный образ жизни всех слоев общества. Все остальное уже следствие - и конфликты слоев, и внешний заговор, и многое другое. И покаяние действительно необходимо - не только перед царем, который стал жертвой, но прежде всего перед Богом, чтобы Он пощадил наше отечество, дал мудрость его правителям. Наше отечество не должно затеряться в истории, как очень многие некогда славные, могущественные государства. Ему необходимо двигаться вперед. А для этого нужно блюсти нравственность. Именно это должно стать отправной точкой. Остальное, как говорится в Евангелии, приложится - созреет ум, чтобы сделать нужные выводы и расставить правильно акценты», - заключил о. Александр.

Иерей Святослав Шевченко , председатель комиссии по вопросам семьи, защиты материнства и детства Благовещенской епархии, отметил: «Чтобы придать дискуссии определенный градус, тема должна быть неоднозначной, нужны разные точки зрения. А с революцией все понятно, и у Церкви было время это понять. С точки зрения христианства подобное потрясение стало возможным из-за упадка веры в народе, из-за неправильных действий, - в том числе и Церкви. Например, известно: до революции чиновникам определенного ранга была необходима справка, что он исповедовался и причащался. То есть их заставляли делать это из-под палки. Понятно, что в ход шли взятки, другие нехорошие вещи. Церковный деятель, митрополит Вениамин (Федченков) (впоследствии он стал духовником представителей Белого движения) вспоминает: перед революцией в духовных семинариях верующий преподаватель был экзотикой. Вы только вдумайтесь в эти слова!»

«И когда произошла революция, красные флаги водружали в первую очередь над духовными семинариями. Это делали вчерашние семинаристы. По сути, русский народ потерял веру и в результате получил по заслугам. Вера стала ширмой, приложением, "культурным бонусом" - но никак не душой народа. В этом виноваты все слои общества - в том числе погрязшая в роскоши аристократия. Я прочитал много воспоминаний людей, живших в то время. Духовное состояние русского общества перед революцией было ужасным. Происходили и "оранжевые сценарии" - к примеру, большевистскую идею импортировали в пломбированных вагонах. Западу никогда не нужна была сильная Россия. Как сказал про революцию Столыпин, "Вам нужны великие потрясения, нам - великая Россия"», - продолжил он.

«Людей, которых тогда называли интеллигенцией, сегодня бы назвали либералами. Это они - причина кровавой страницы истории нашей страны. А потом эти люди дружно эмигрировали в спокойные страны. Больше 90% членов временного правительства встретили спокойную, сытую старость и окончили свою жизнь за границей. В общем, в среде православных христиан этот вопрос уже обсужден, и расставлены точки над i. Мы не тешим себя иллюзиями, что сегодня ситуация стабильна. Иногда история повторяется, и, если сменится политический ветер, к власти могут прийти революционным или иным путем люди, которые в очередной раз зальют страну кровью. С другой стороны, во времена гонений Церковь очищалась от скопившегося в ней шлака», - заключил о. Святослав.

Священник Димитрий Лин , клирик Храма святителя Николая на Трех Горах, заявил, что не согласен с тем, что обвиняют интеллигенцию.

«На мой взгляд, главная причина произошедшего - отступление от евангельских, христианских норм, от Бога, атеизм, который был свойственен высшим представителям интеллектуальной элиты. Поэтому если мы понимаем под интеллигенцией представителей атеистического направления, то, конечно, эти люди ответственны за произошедшее. Но, к сожалению, и люди искренне верующие не всегда понимали: задачи, которые стоят перед обществом, Церковью, изменились, стали слишком сложны. Это можно сравнить с воспитанием ребенка - вначале он послушный, верит во все, что говорят взрослые, а потом все подвергает сомнению, начинает критически осмысливать, и возникает бунт, который называется "подростковый" или "пубертатный" период. Нечто подобное, пожалуй, тогда происходило со всем обществом. Оно тоже перерастало выстроенные ранее отношения. Наверное, нужна была некоторая гибкость», - добавил он.

«Ну а попытка сделать Церковь частью государственного аппарата привела к тому, что все те критические вопросы, которые были обращены к государству, обратились и к Церкви. Церковь была слишком тесно связана с государством. Так что ситуация была трагическая. Однако я хочу защитить интеллигенцию, которая понимала весь трагизм и опасность пойти по пути отступления от Бога, христианских норм. Это тоже была интеллигенция, хотя, быть может, ее голос не был так хорошо слышен, как голос революционеров. Поэтому, к сожалению, невозможно указать конкретного виновника всех этих событий, можно лишь констатировать печальную ситуацию, связанную с тем, что и низы, и верхи не смогли с ней справиться», - продолжил священник.

«Оказалось слишком наивным, малограмотным крестьянство. Это означает, что духовного просвещения было недостаточно. Одна из причин революции, на мой взгляд, заключается в том, что общество было православным по своим внешним убеждениям и образу жизни, но глубинного перерождения через христианство все-таки не произошло. Не было необходимой жертвенности, исповедания веры, как у первых христиан. Все было как-то слишком обыденно и бюрократизировано. Отсюда и такое отношение крестьян - они формально считали себя православными христианами, но не выразили несогласия с тем, что Церковь разрушали (я сейчас имею в виду не здания, а духовную сущность), уничтожали священников. Так что я не могу назвать виновных в произошедшем, однако, как мне кажется, могу указать главную причину - недостаточное духовное просвещение всего русского народа», - заключил священник.

Иерей Иоанн Воробьев , клирик Николо-Кузнецкого храма, преподаватель ПСТГУ, зам.директора по воспитательной работе Православной Свято-Петровской школы, согласен с тем, что разговор о революции не состоялся - хотя обычно серьезные дискуссии широко и не обсуждают в СМИ.

«Их ведет научное сообщество, которое ограничено в масштабах распространения информации. В этом году проводятся научные исторические конференции о революции, в них участвует и Церковь. Например, в ПСТГУ целый лекторий посвящен событиям 1917 года, и лекции очень интересные. А в федеральных СМИ чаще всего дискуссия поверхностная, чтобы людей немного зацепить, но не более. И даже если приглашают серьезного эксперта, ему не дают аргументировано высказать свое мнение, потому что находится несколько человек, которые будут кричать и не давать вставить слово. Конечно, это печально, что широкие массы не знакомятся с темой по-настоящему. Должна быть специальная программа, но Церковь одна не может это организовать. Есть у нас рабочие группы, созданные к празднованию 100-летия Всероссийского Церковного Собора. Я знаю, что будет служба в Кремле. Но опять же для обывателя это не очень заметная информация. Так что этот вопрос должно поднимать государство, говорить правду. Но у меня впечатление, что государство не очень заинтересовано в этом, оно старается не бередить рану», - продолжил он.

«Да что говорить! У нас Ленин повсюду стоит в памятниках и лежит на Красной площади, говорить о нем отрицательно все боятся, а говорить положительно - смешно, ведь всем понятно, что это неправда. Остается только молчать, вот и молчат. И, на мой взгляд, лучшим подарком к 100-летнему юбилею был бы снос памятников Ленину или хотя бы его захоронение. Единственное, что он сделал для Москвы - это разрушил огромное количество святынь и памятников истории. Кроме него, столько не сделал никто», - отметил священник.

«Кто виноват в революции? Вопрос сложный. Виноваты все. Назначить виноватым Ленина и еще 30 евреев, которые приехали с ним в пломбированном вагоне в 1917 году, будет неверно. Да, некоторые люди стали проводниками модных и актуальных для России идей того времени. Но так же можно сказать, что правительство Николая II и в последствии Временное правительство не смогло уловить настроения и тенденции, в которых оказалось общество. Конечно, резко изменилась социально-экономическая ситуация, и политика была неадекватна к этим изменениям. Первая мировая война сыграла колоссальную отрицательную роль. О духовных причинах тоже нужно говорить, потому что Церковь, которая должна быть основной государственного строя и вообще веры народной, не смогла сыграть тогда эту роль. За 200 лет Синодального периода государство подмяло под себя Церковь, которая жаждала освободиться от гнета власти. И еще: революции бы не произошло, если бы не сами русские люди, которые пошли рушить свои святыни вслед за призывами Ленина, выкидывать мощи и убивать своих же братьев в Гражданской войне. К сожалению, большевики сыграли на низменных качествах людей. Так что виноватых много, и не стоит зацикливаться на том, кто именно виноват. Но, разумеется, надо сделать выводы, которые могут помочь нам сегодня не допустить повторения. Не надо закрывать глаза и делать вид, что ничего не было», - заключил о. Иоанн.

В российском церковном сообществе в год столетия революции не ведется глубокой дискуссии о причинах трагедии , произошедшей в 1917 году. К такому выводу пришли авторы медиа-исследования, представленного в Москве.

Презентация медиа-исследования Аналитического центра S-t-o-l.com «Церковь о революции» прошла в рамках одноименного круглого стола с участием экспертов. В рамках исследования был проведен анализ высказываний церковных спикеров - священников, преподавателей духовных академий, членов православных объединений, людей, подчеркивающих свое православное вероисповедание. Эмпирической базой стали «Первый канал» («Слово пастыря»), «Российская газета», «НГ-Религии», телеканал «Спас» («Консервативный клуб»), радио «Вера», «Журнал московской патриархии», журнал «Фома», интернет-ресурсы pravmir.ru, pravoslavie.ru, radonezh.ru - с ноября 2016 года по май 2017 года. Его авторами стали доцент кафедры журналистики Московского гуманитарного университета Алина Гарбузняк и журналист, кандидат филологических наук Ольга Солодовникова.

«Главный вывод, который мы сделали - что дискуссия оказалась поверхностной . И это печально»,

- сказала Ольга Солодовникова . По ее словам, «хоть какой-то анализ и обсуждение причин революции есть в менее чем трети проанализированных текстов. Большинство текстов ограничиваются констатацией , повторяют шаблонные фразы «это была трагедия», «нужно усвоить уроки», но нет никакой попытки размышления о том, какие именно уроки, почему именно произошла трагедия и так далее».

Интеллигенция - вот кто чаще всего (32%) называется представителями церковного сообщества в числе виновников трагедии 1917 года, говорится в исследовании. В 16% случаев речь идет о том, что «виновато все общество, в том числе духовенство, весь народ». В 10% - внешние силы. В числе виновников называются также великосветские дамы, французские гувернантки, Петр Первый и даже Бог, который «попустил беззакония», пишет пресс-служба Культурно-просветительского фонда «Преображение».

Среди причин чаще всего (31%) называется «духовный кризис (формализация православной веры, секуляризация общества)». Чуть реже (26%) говорится об идеологическом расколе. По другим, менее популярным версиям причинами были социальный, экономический и политический кризис, просчеты власти, раскол страны и даже отмена обязательной исповеди в армии.

Размышляя о том, какие действия нужно предпринять в свете столетнего юбилея, представители церковного сообщества высказывают в первую очередь (34%) мнение, что необходимо консолидировать Россию : «достичь национального примирения, поддерживать единство российской нации, недопускать потрясений, укреплять государство». В 20% высказываний спикеры призывали к изучению подвига новомучеников . И в 8% текстов речь шла о необходимости «извлечения уроков для власти: без Бога нет государства ».

«Люди спорят о предметах, о значении которых они заранее не договорились, поэтому нормальной дискуссии о том, нужно ли покаяние, не происходит, как и по другим аспектам, которые касаются революции»,

- сказала Солодовникова.

Поэтому, по ее словам, и «само слово «покаяние» оказывается весьма конфликтным ».

«То есть те, кто выступает против покаяния, предполагают, что это некоторый инструмент «покаять другого», чтобы свести счеты, найти виноватых, прижать к стене»,

- пояснила Ольга Солодовникова.

«Согласны ли вы, что в Церкви сколько-нибудь глубокий разговор о революции и ее причинах так и не состоялся? Что и кого вы сами назвали бы главной причиной революции и ее главным виновником?»

- с такими вопросами корреспондент Regions.ru обратился к священнослужителям .

Протоиерей Александр Кузин , клирик храма Космы и Дамиана в Шубине, отметил, что в первую очередь революция была вызвана духовным кризисом .

«Причем нельзя говорить о том, что в нем виновата Церковь. Под Церковью чаще всего понимают церковные структуры, но если говорить о вине Церкви, то имеется ввиду совокупность народа Божьего. Так что главной причиной был духовный кризис . Подступиться к этим разговорам в структурах Московского патриархата не решаются, потому что, на мой взгляд, еще не созрела эта дискуссия, - а она полезна, когда приводит к единству мысли, веры и сознания . Сейчас может начаться такая дискуссия, от которой хоть святых выноси. Поэтому упаси Бог от таких рассуждений, пока нет конструктива», - продолжил он.

«Остальные причины - социальные, политические, династийные - второстепенны. Первичен все-таки духовный кризис народа-богоносца , как говорил Достоевский. Народ не вынес тяжести своей ответственности. Но многое из того, что стало причиной и последствием кризиса, народ смыл кровью жертв революции, Гражданской и Великой Отечественной войн. Дай Бог, чтобы этой крови хватило, чтобы не продолжились кровавые события. Люди удовлетворятся тем, что есть, ужаснутся и с благоговением отнесутся к своей истории . Вразумятся и пойдут дальше путем истинного православия. Это главный урок и главная задача в свете страшных революционных лет. Сумеем - значит, урок усвоили», - заключил священник.

Протоиерей Игорь Шумилов , настоятель Воскресенской церкви д. Васильевское Рузского р-на Московской области, отметил, что разговор о причинах революции ведётся чаще всего на идеологическом поле.

«А на этом поле разные члены Церкви играют в разных командах. Церковь (христианская) это община поверивших в проповедь о Христе Спасителе, Сыне Божием воплощённом. А во всем, что касается идеологии, политики, здесь существуют разные мнения . Например, некоторые считают, что христианин обязательно должен быть монархистом - хотя евангельского обоснования такому утверждению нет. Причем мнения существуют настолько разные, что прийти к согласию не представляется возможности», - сказал священник.

«Так что идеологическая оценка событий 1917 года всегда будет разной . Однако очевидно, что новый режим со всей яростью обрушился на Церковь и имел намерение полностью уничтожить Её. Это декларировалось и в начале революции её идеологами: «Мы должны бороться с религией. Это азбука всего материализма и, следовательно, марксизма» (В.И. Ленин) И это еще очень «мягкая» цитата. А борьба, как мы знаем, велась кроваво и беспощадно. Поэтому любой верующий человек, любящий Бога, совершенно однозначно должен оценивать это событие в духовном плане . Я сам не возьмусь однозначно называть главную причину и виновника события. Мне видится целый комплекс причин и далеко не один виновник - причем как со стороны «исполнителей», так и со стороны пострадавших от них», - заключил о. Игорь.

Протоиерей Андрей Спиридонов , клирик храмов Благовещения Пресвятой Богородицы в Петровском парке и святителя Митрофана Воронежского на Хуторской в Москве, отметил, что из-за революции наш русский народ очень сильно пострадал, но, похоже, так и не вразумился .

«Возможно, в этом как раз причина того, что по прошествии 100 лет так и нет серьезного осмысления революции. Одна из проблем в этой связи - до сих пор не осужденная человеконенавистническая и богоборческая коммунистическая идеология . Меня в этой связи поразила дискуссия в СМИ, где многие современные аналитики, журналисты, публицисты высказывались с симпатией о Ленине, называвшие его великим мыслителем России. С моей точки зрения Ленин - один из самых великих злодеев и тиранов последнего столетия . Он обладал бесовским нравом и виновен в уничтожении миллионов людей. Он желал мирового потрясения, мировой революции. И если бы это ему удалось, сколько бы было жертв!» - восклицает священник.

«Но в революции виновен не он один . Еще одна из причин - духовное оскудение , в котором не Церковь виновата, а власть. Еще во времена Петра I начали проводить политику секуляризации, подчинения Церкви государству и превращения Церкви в министерство по духовным вопросам по протестантскому образцу. Отсюда возникла интеллигенция, которая сформировалась как безбожная и проявила интерес к оккультизму и сектантству. Внешние силы тоже виноваты в революции, это уже ни для кого не секрет. Но главное в том, что наше общество до сих пор не нашло в себе сил осудить коммунистическую идеологию как одну из причин революции. Коммунизм пытался воспитать особого советского человека, который оказался бы охоч до стяжания материальных благ, и ему это удалось. Не все еще осознали, но это следствие революции», - подчеркнул о. Андрей.

Протоиерей Александр Куцов , настоятель храма Преображения Господня в Орске, благочинный, ректор православной гимназии, отметил, что судить, состоялась ли по этому вопросу в Церкви дискуссия, сложно.

«Однако я тоже склонен полагать, что он должен быть поднят, если до сих пор беспокоит людей. Да, высказываются неоднозначные суждения по поводу событий столетней давности. Церковь должна ответить, прежде всего, самой себе : что она об этом думает, как поступать дальше, чтобы избежать подобного. Церковь - знамя, совесть народа, и ей последуют многие . Поэтому она должна высказаться недвусмысленно . В принципе такой недвусмысленный ответ уже прозвучал, но возможно, ему не хватило силы убеждения», - продолжил он.

«Что касается причин произошедшего, на мой взгляд, причина одна - это безнравственный образ жизни всех слоев общества . Всё остальное уже следствие - и конфликты слоев, и внешний заговор, и многое другое. И покаяние действительно необходимо - не только перед царем, который стал жертвой, но прежде всего перед Богом, чтобы Он пощадил наше отечество, дал мудрость его правителям. Наше отечество не должно затеряться в истории , как очень многие некогда славные, могущественные государства. Ему необходимо двигаться вперед. А для этого нужно блюсти нравственность . Именно это должно стать отправной точкой. Остальное, как говорится в Евангелии, приложится - созреет ум, чтобы сделать нужные выводы и расставить правильно акценты», - заключил о. Александр.

Иерей Святослав Шевченко , председатель комиссии по вопросам семьи, защиты материнства и детства Благовещенской епархии, отметил:

«Чтобы придать дискуссии определенный градус, тема должна быть неоднозначной, нужны разные точки зрения. А с революцией все понятно, и у Церкви было время это понять . С точки зрения христианства подобное потрясение стало возможным из-за упадка веры в народе , из-за неправильных действий, - в том числе и Церкви. Например, известно: до революции чиновникам определенного ранга была необходима справка, что он исповедовался и причащался. То есть их заставляли делать это из-под палки. Понятно, что в ход шли взятки, другие нехорошие вещи. Церковный деятель, митрополит Вениамин (Федченков) (впоследствии он стал духовником представителей Белого движения) вспоминает: перед революцией в духовных семинариях верующий преподаватель был экзотикой. Вы только вдумайтесь в эти слова!»

«И когда произошла революция, красные флаги водружали в первую очередь над духовными семинариями. Это делали вчерашние семинаристы. По сути, русский народ потерял веру и в результате получил по заслугам . Вера стала ширмой, приложением, «культурным бонусом» - но никак не душой народа. В этом виноваты все слои общества - в том числе погрязшая в роскоши аристократия. Я прочитал много воспоминаний людей, живших в то время. Духовное состояние русского общества перед революцией было ужасным . Происходили и «оранжевые сценарии» - к примеру, большевистскую идею импортировали в пломбированных вагонах. Западу никогда не нужна была сильная Россия. Как сказал про революцию Столыпин, «Вам нужны великие потрясения, нам - великая Россия» », - продолжил он.

«Людей, которых тогда называли интеллигенцией, сегодня бы назвали либералами . Это они - причина кровавой страницы истории нашей страны. А потом эти люди дружно эмигрировали в спокойные страны. Больше 90% членов временного правительства встретили спокойную, сытую старость и окончили свою жизнь за границей. В общем, в среде православных христиан этот вопрос уже обсужден, и расставлены точки над i . Мы не тешим себя иллюзиями, что сегодня ситуация стабильна. Иногда история повторяется, и, если сменится политический ветер, к власти могут прийти революционным или иным путем люди, которые в очередной раз зальют страну кровью. С другой стороны, во времена гонений Церковь очищалась от скопившегося в ней шлака », - заключил о. Святослав.

Священник Димитрий Лин , клирик Храма святителя Николая на Трех Горах, заявил, что не согласен с тем, что обвиняют интеллигенцию .

«На мой взгляд, главная причина произошедшего - отступление от евангельских, христианских норм, от Бога, атеизм , который был свойственен высшим представителям интеллектуальной элиты. Поэтому если мы понимаем под интеллигенцией представителей атеистического направления, то, конечно, эти люди ответственны за произошедшее. Но, к сожалению, и люди искренне верующие не всегда понимали: задачи, которые стоят перед обществом, Церковью, изменились, стали слишком сложны. Это можно сравнить с воспитанием ребенка - вначале он послушный, верит во все, что говорят взрослые, а потом все подвергает сомнению, начинает критически осмысливать, и возникает бунт, который называется «подростковый» или «пубертатный» период. Нечто подобное, пожалуй, тогда происходило со всем обществом. Оно тоже перерастало выстроенные ранее отношения. Наверное, нужна была некоторая гибкость», - добавил он.

«Ну а попытка сделать Церковь частью государственного аппарата привела к тому, что все те критические вопросы, которые были обращены к государству, обратились и к Церкви. Церковь была слишком тесно связана с государством . Так что ситуация была трагическая . Однако я хочу защитить интеллигенцию , которая понимала весь трагизм и опасность пойти по пути отступления от Бога, христианских норм. Это тоже была интеллигенция, хотя, быть может, ее голос не был так хорошо слышен, как голос революционеров. Поэтому, к сожалению, невозможно указать конкретного виновника всех этих событий, можно лишь констатировать печальную ситуацию, связанную с тем, что и низы, и верхи не смогли с ней справиться», - продолжил священник.

«Оказалось слишком наивным, малограмотным крестьянство . Это означает, что духовного просвещения было недостаточно. Одна из причин революции, на мой взгляд, заключается в том, что общество было православным по своим внешним убеждениям и образу жизни, но глубинного перерождения через христианство все-таки не произошло . Не было необходимой жертвенности, исповедания веры, как у первых христиан. Все было как-то слишком обыденно и бюрократизировано. Отсюда и такое отношение крестьян - они формально считали себя православными христианами, но не выразили несогласия с тем, что Церковь разрушали (я сейчас имею в виду не здания, а духовную сущность), уничтожали священников. Так что я не могу назвать виновных в произошедшем, однако, как мне кажется, могу указать главную причину - недостаточное духовное просвещение всего русского народа », - заключил священник.

Иерей Иоанн Воробьев , клирик Николо-Кузнецкого храма, преподаватель ПСТГУ, зам.директора по воспитательной работе Православной Свято-Петровской школы, согласен с тем, что разговор о революции не состоялся - хотя обычно серьезные дискуссии широко и не обсуждают в СМИ.

«Их ведет научное сообщество, которое ограничено в масштабах распространения информации. В этом году проводятся научные исторические конференции о революции, в них участвует и Церковь. Например, в ПСТГУ целый лекторий посвящен событиям 1917 года, и лекции очень интересные. А в федеральных СМИ чаще всего дискуссия поверхностная , чтобы людей немного зацепить, но не более. И даже если приглашают серьезного эксперта, ему не дают аргументировано высказать свое мнение, потому что находится несколько человек, которые будут кричать и не давать вставить слово. Конечно, это печально, что широкие массы не знакомятся с темой по-настоящему. Должна быть специальная программа , но Церковь одна не может это организовать. Есть у нас рабочие группы, созданные к празднованию 100-летия Всероссийского Церковного Собора. Я знаю, что будет служба в Кремле. Но опять же для обывателя это не очень заметная информация. Так что этот вопрос должно поднимать государство, говорить правду . Но у меня впечатление, что государство не очень заинтересовано в этом, оно старается не бередить рану », - продолжил он.

«Да что говорить! У нас Ленин повсюду стоит в памятниках и лежит на Красной площади, говорить о нем отрицательно все боятся, а говорить положительно - смешно, ведь всем понятно, что это неправда. Остается только молчать, вот и молчат. И, на мой взгляд, лучшим подарком к 100-летнему юбилею был бы снос памятников Ленину или хотя бы его захоронение . Единственное, что он сделал для Москвы - это разрушил огромное количество святынь и памятников истории. Кроме него, столько не сделал никто», - отметил священник.

«Кто виноват в революции? Вопрос сложный. Виноваты все . Назначить виноватым Ленина и еще 30 евреев, которые приехали с ним в пломбированном вагоне в 1917 году, будет неверно. Да, некоторые люди стали проводниками модных и актуальных для России идей того времени. Но так же можно сказать, что правительство Николая II и в последствии Временное правительство не смогло уловить настроения и тенденции, в которых оказалось общество. Конечно, резко изменилась социально-экономическая ситуация, и политика была неадекватна к этим изменениям. Первая мировая война сыграла колоссальную отрицательную роль. О духовных причинах тоже нужно говорить , потому что Церковь, которая должна быть основной государственного строя и вообще веры народной, не смогла сыграть тогда эту роль. За 200 лет Синодального периода государство подмяло под себя Церковь , которая жаждала освободиться от гнета власти. И еще: революции бы не произошло, если бы не сами русские люди, которые пошли рушить свои святыни вслед за призывами Ленина , выкидывать мощи и убивать своих же братьев в Гражданской войне. К сожалению, большевики сыграли на низменных качествах людей . Так что виноватых много, и не стоит зацикливаться на том, кто именно виноват. Но, разумеется, надо сделать выводы , которые могут помочь нам сегодня не допустить повторения. Не надо закрывать глаза и делать вид, что ничего не было», - заключил о. Иоанн.

Деятели Московского Патриархата настойчиво формируют в обществе представление о том, что до 1917 года Православная Церковь являлась крайне авторитетным социальным институтом в Российской империи. Якобы сегодня, когда РПЦ провозглашает себя наследницей исторической Православной Церкви в России, происходит возрождение именно той Церкви – с ее высокообразованным и улавливающим нужды и запросы своей паствы духовенством.

Обоснованность таких претензий крайне сомнительна с разных точек зрения, в том числе с точки зрения степени исторической достоверности наспех создаваемого мифа.

Оскудение духовного сословия

В конце XIX века в социальном институте Православной Российской Церкви, или, как ее еще называли, «духовного ведомства», стали отчетливо проявляться признаки системного кризиса. Несмотря на прирост населения и массовое строительство новых храмов, за период с 1867 по 1891 год число желающих обучаться в духовных учебных заведениях сократилось с 53,5 тыс. до 49,9 тыс. человек. Отток слушателей наблюдался в духовных училищах, что стало особенно заметно в начале 1870-х годов (Отечественная Церковь по статистическим данным с 1840–41 по 1890–91. СПб., 1897). О низком уровне престижа служителей государственного культа красноречиво свидетельствуют следующие факты: в 1863 году студентам духовных семинарий разрешили поступать в университеты, и уже к 1875 году среди студентов университетов страны 46% составляли бывшие семинаристы. В 1879 году обеспокоенное церковное ведомство добилось отмены этого разрешения.

В написанных в эмиграции мемуарах генерал от инфантерии Николай Епанчин констатировал, что отношение дворянства к духовенству было немногим лучше отношения к «подлому народу»: «Оно нас крестило, венчало и напутствовало на тот свет, а на него смотрели как на нечто низшее… Правда, в значительном числе оно было малообразованно, даже в церковно-богословском отношении, оно не имело не то что светских, а почти никаких манер; оно было скудно обеспечено в материальном отношении, это, конечно, была не наша вина, но и мы могли в известной степени помочь духовенству, памятуя, что это наши пастыри, духовные отцы наши. Мы должны были строго отличать личность и поведение священника как человека от его положения как просителя благодати Господней… Не одни мы, помещики, в том виноваты; были и владыки, которые унижали духовенство, а не старались поднять его. Чего же было ожидать от простого народа, который видел такой пример. Что касается до образования общего и богословского, то много раз приходилось слышать мнение, что священникам вовсе не нужно такое обширное образование, что апостолы были простые рыбаки и пр. Влияние на паству такого недостаточно подготовленного духовенства, конечно, не могло быть глубоким» (На службе трех императоров. Воспоминания. М., 1996).

Митрополит Вениамин (Федченков) свидетельствовал, что «дух времени проник уже в семьи духовенства: детям их не хотелось идти по «духовной дорожке», а учиться на «барина» – доктора, инженера, адвоката, но не пастыря. А сюда уже шли по нужде или менее способные семинаристы, которым не было хода в университеты или институты».

В отчете за 1911–1912 годы обер-прокурор Синода Владимир Саблер замечает, что «очень многие преосвященные отмечают в своих отчетах трудность замещения освобождающихся вакансий богословски-образованными пастырями, объясняемую замечаемым в течение уже целого ряда лет движением воспитанников духовных семинарий в сторону от пастырства». Так, например, в Пермской епархии процент священников с полным богословским образованием снизился с 80% до 30% и часто был ниже, чем в 1905 и 1906 годах. Движение «в сторону от пастырства», во многом объясняемое нищенским существованием сельского духовенства, достигало таких масштабов, что в Архангельской епархии из числа окончивших курс семинарии в 1915 году принял сан только один человек (Обзор деятельности ведомства православного исповедания за 1915 г. Пг., 1917). На низкий образовательный уровень даже высших иерархов Православной Церкви указывала последняя русская императрица Александра Федоровна: «Я многих знаю, но все они какие-то странные, очень малообразованные».

Глазами священников

С точки зрения свидетельств об отношении к духовенству со стороны крестьянства весьма интересными представляются брошюры священников Владимира Рюминского (Духовенство и народ. Церковь и государство. СПб., 1906) и Михаила Левитова (Народ и духовенство. Казань, 1907), напечатанные в годы первой русской революции. Левитов считал разговоры о «народе-богоносце», всецело преданном Православной Церкви, не имеющими ничего общего с реальной жизнью: «Ценность набожности крестьянства оказалась сомнительной, а его добрые сыновние отношения к священнослужителям скорее иллюзией, чем фактом. Эти отношения, не приближавшиеся никогда к идеальным, в последние годы обострились до крайней степени».

«Уже целое столетие духовенство православное служит в известном отношении «притчей во языцех», вместилищем и олицетворением богатства, жадности и корыстолюбия. Известную поговорку «с живого, с мертвого дерет» духовному лицу приходится слышать с детства до могилы… Тема «жадности поповского отродья» – любимейшая крестьянами. На сходе, на вокзале, в общественной бане, в поле достаточно малейшего повода, и начинаются нескончаемые толки и рассказы… Появление духовного лица в вагоне, наполненном простонародьем, для нашего брата истинное несчастье… В крестьянском сознании духовный сан и деньги настолько срослись, ассоциировались, что сделались почти синонимами. Поп – это в их понятии бездонный денежный мешок, каким-то волшебством ежечасно привлекающий и всасывающий в себя деньги из неиссякаемого источника – мужицкого кармана», – так описывал священнослужитель отношения крестьянства и духовенства.

Причину такой ситуации Михаил Левитов находит в ужасающей бедности крестьянства и видит выход в поднятии экономического благосостояния крестьянства и просвещении. Какие же качества хотело видеть крестьянство в священнослужителях? Священник дает следующее описание идеального представителя клира: «Простота обращения и образа жизни, громкий голос, незамедлительное исполнение треб, неопустительное совершение богослужений в дни праздничные, бескорыстие – вот их желаемые качества священника… Но в центре этих требований – бескорыстие». Левитов предрекает, что при сохранении существующего положения вещей, «в случае полной революции и анархии, духовенство первое погибнет», поскольку «оно служило и служит громоотводом народного гнева».

Священник Владимир Рюминский с горечью писал: «Как относятся русские люди к своему священнику, прихожане к своему пастырю, и рассказывать нечего. Самые непристойные рассказы сложены про «долгогривых», как называют православные люди своих священников, скверные пословицы сложены про них – «поповские глаза завидущие, а руки поповские загребущие», говорит народ. С ними торгуются за исполнение религиозных обрядов, как торгуются на базаре за деготь, как в лавке за товар. С ними судятся, и часто годами тянутся тяжбы – непристойно сказать – прихожан с их священником, верующих с их наставником».

Рюминский находил причину неуважительного отношения к духовенству в том, что «Церковь и духовенство покрывали своим высоким званием все, что делало правительство. За долгие годы, протекшие со времен Петра Великого, не было такого преступления, совершенного правительством, которого бы не освящала Церковь. Представители власти, убивая друг друга, сменяли насильственным путем престолы, терзали, мучили подданных, измывались над крестьянами, состоявшими в рабской зависимости от господ, – Церковь и духовенство говорили: все это хорошо, так указывает крестьянская религия. Все долгие тяжкие годы крепостного права не раздавалось голоса с высоты митрополичьих и епископских кафедр, не говорили в проповедях с амвона сельские священники: стыдно, противно Христову учению – закрепощение одних людей другими». Причину такой безропотной покорности духовенства властям Рюминский объяснял теснейшим союзом между ними. Выход из сложившейся ситуации священник видел в том, что «нужно разорвать, прекратить этот преступный, нечестивый союз – освободить государство от принудительного характера веры и освободить Церковь от принуждения, которое налагает на нее государство». Схожее мнение высказывала императрица Александра Федоровна: «Духовенство не только не понимает церковно-государственных задач, но и не понимает даже веры народной, не знает народные нужды и потребности».

Интеллигенция и Церковь

Не более сведущей была Церковь и в отношении образованных слоев общества – интеллигенции, отношения с которой были весьма прохладными, если не сказать – враждебными. Тем не менее тот же Левитов считает отношение к духовенству со стороны интеллигенции все же лучшим, чем со стороны крестьянства: «Правда, интеллигенция в значительной степени презирает пастырей, но в общем отношение ее к ним лучше, чем простонародья… Интеллигенция, не особенно уважая священный сан в его реальных проявлениях, в то же время умеет уважать человеческую личность в носителе его, а в некоторой степени и образовательный ценз».

В духовной атмосфере России начала XX века наблюдался кризис как традиционного православия и «старого» религиозного сознания, так и атеистической идеологии леворадикальной интеллигенции. В отличие от социал-демократической, ориентированной на марксизм, либеральная российская интеллигенция делает попытку вернуться к религии. Но не в лоно официального православия, так как ощущает потребность в религиозной вере, не ограниченной официальной церковностью и жесткими рамками христианской догматики. Критика Православной Церкви со стороны интеллигенции касалась разных аспектов. Это были, во-первых, проблемы свободы совести и государственно-церковных отношений, обострившиеся в связи с миссионерской активностью Церкви и гонениями на протестантов и старообрядцев; во-вторых, вопросы развития христианской догматики и возможности религиозного творчества в связи с резкой критикой «исторического христианства», церковной обрядности и т.д.

Официальная Церковь отвечала не менее резко. В частности, жесткой критике интеллигенция подвергалась в официальном органе Синода – журнале «Миссионерское обозрение», главным редактором которого был Василий Скворцов – чиновник особых поручений при обер-прокуроре Константине Победоносцеве. Церковная пресса призывала к объединению всех сил, дабы противостоять интеллигенции. «Хорошо бы для этой цели объединиться, чтобы действовать вместе... Дружная работа на ниве Христовой, необходимая всегда, теперь особенно желательна», – писал, например, неизвестный автор под псевдонимом Медик в статье «Откровенное слово по поводу настроения умов современной интеллигенции» (Миссионерское обозрение. 1902. № 5). Он же справедливо отмечал, что «наша интеллигенция чужда Церкви».

Отчужденность просвещенного сообщества по отношению к Церкви выражалась двояко. Во-первых, в индифферентном отношении к религии вообще, а во-вторых, в «превращенной вере» в эволюцию и научный прогресс, вытесняющей церковную веру. По мнению автора, компромисса между этими двумя мировоззрениями быть не может, поскольку при уповании на науку человек судит обо всем по внешним проявлениям, забывая о внутреннем смысле всех вещей и явлений. Поэтому Христос для интеллигенции – всего лишь выдающийся человек, относящийся к той же категории, что Будда или Мухаммед. Автор отмечает, что в отношении к Церкви интеллигенция неверно видит ее сущность, сводя таковую лишь к обрядности, обвиняя Церковь в жестокости и насилии. Однако, заключает автор, «для Церкви, конечно, никакие нападки не страшны, ибо, с одной стороны, слишком ярко светит в ней личность Христова… а с другой стороны, в основе нападков интеллигенции лежат в лучшем случае незнание и непонимание христианства и духа Церкви, то есть величины отрицательные».

Очень близок к приведенной выше оценке воззрений интеллигенции на Церковь взгляд священника Сергея Четверикова: «По ее (интеллигенции. – «НГР») мнению, вся жизнь Церкви заключается лишь в совокупности мертвых обрядов, никакого отношения к живой жизни не имеющих и необходимых лишь для суеверного народа» (Миссионерское обозрение. 1902. № 7).

На страницах официальной церковной прессы начала XX века появился ряд статей, квинтэссенцией которых была мысль о невозможности объединения интеллигенции с Церковью и возврата ее в лоно православия. Однако попытка диалога либеральной интеллигенции с представителями официального православия была предпринята именно интеллигенцией. Это стремление нашло отражение в деятельности петербургских Религиозно-философских собраний (1901–1903 годы), а затем Религиозно-философских обществ в Санкт-Петербурге, Москве, Киеве, Тифлисе.

Но представители Церкви воспринимали эти собрания лишь с позиции возможности миссионерства среди интеллигенции с целью возвращения ее в лоно православия. Собственно, это и было причиной, по которой обер-прокурор Константин Победоносцев вначале дал разрешение на проведение собраний. Однако увидев, что миссия среди интеллигенции неэффективна, он же их и запретил.

Метаморфозы истории привели Россию к временам, когда Церковь оказалась в числе гонимых и презираемых массовым сознанием социальных институтов, а представители бывшего духовного сословия – среди репрессированных либо бежавших из страны. Церковь практически перестала существовать, и возобновление ее как религиозной институции началось лишь после 1943 года. Но будучи сформированной по воле советского руководства, она направлялась в своей деятельности соответственно целям советского государства. Бурное развитие церковной жизни в Российской Федерации постсоветского периода никак не изменило сути этого соотношения церковности и государственности. Однако сегодня оно обрело новую форму – все более откровенной, набирающей обороты клерикализации светского государства и общества, с одной стороны, и неприкрытого огосударствления религиозного института – с другой.

В статье рассматриваются произведения священника, писателя, этнографа и просветителя Д.Г. Булгаковского, в которых художественно осмысливаются негативные тенденции и духовный кризис российского общества начала ХХ века, приведшие к революции. Исследуется повесть Д.Г. Булгаковского «В стороне от дороги», опубликованная в 1909 году и написанная под влиянием общественного подъема, имевшего место в годы первой русской революции. Произведение можно назвать автобиографическим, поскольку в нем на основе личных переживаний описана драма священника, снимающего с себя сан. Д.Г. Булгаковский в повести «В стороне от дороги» акцентирует внимание на причинах, по которым священники отказывались от духовного сана. В ней вскрываются порочные, но ставшие вполне обыденными явления в духовной среде, такие как стремление к материальному обогащению, сословная замкнутость, оторванность от жизни, разобщенность пастырей и народа, злоупотребление алкоголем, безразличие священников к социальным проблемам и нуждам народа, формализм пастырского служения.

Большую часть ответственности за многие негативные социальные тенденции и духовный кризис российского общества писатель возлагал на духовенство, которое не в должной мере выполняло возложенные на него задачи. Недобросовестные пастыри подрывают у народа веру. Религиозный кризис, связанный непосредственно с нравственным разложением, неминуемо ведет, по мнению, Д.Г. Булгаковского, к революционным катаклизмам. В статье исследуются также публицистические произведения писателя, в которых он размышляет о народном образовании, вере и неверии, противоречиях между христианскими идеалами и жизнью, духовном кризисе общества.

Ключевые слова и фразы: Д.Г. Булгаковский, революция, духовный кризис, Павел Воскресенский, духовенство.

Annotation

The sources of the revolution: the crisis of russian society of the beginning of the XX century in works of D.G. Bulgakovskiy.

The article deals with the works of priest, writer, ethnographer and educator, D.G. Bulgakovskij, in which negative tendencies and spiritual crisis of Russian society of the early twentieth century are conceptualized. These phenomena led to the revolution. The author explores the story of D. G. Bulgakovskij « In the side of the road», published in 1909 and written under the influence of the social upheaval that took place during the first Russian revolution. The work can be called autobiographical because it is based on personal experiences described the drama of a priest refusing the priesthood. D.G. Bulgakovskij focuses in the novel on the reasons why the priests refused holy orders. It reveals a vicious, but quite ordinary phenomena in the spiritual environment, such as the desire for material enrichment, social class isolation, detachment from life, a dissociation of pastors and people, alcohol abuse, indifference of the priests to social problems and needs of the people, the formalism of pastoral Ministry.

The writer laid responsibility for the many negative social tendencies and spiritual crisis of Russian society on the clergy, which is not adequately performed the tasks assigned to it. Unscrupulous pastors undermine people’s faith. Religious crisis associated directly with the moral decay inevitably leads, according to D.G. Bulgakovskij, to the revolutionary cataclysms. The author explores in the article publicistic works of D.G. Bulgakovskij, in which he reflects on the people’s education, faith and unbelief, the contradiction between Christian ideals and life, the spiritual crisis of society.

Key words and phrases: D.G. Bulgakovskij, revolution, spiritual crisis, Pavel Voskresenskij, clergy.

О публикации

¹ Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ и Администрации Липецкой области в рамках проекта №17-14-48001

Д.Г. Булгаковский – священник, писатель и просветитель, чьи литературно-просветительские, историко-этнографические, агиографические, религиозно-дидактические, педагогические, антиалкогольные, а также патриотические произведения на военную тематику выходили многотысячными тиражами в конце XIX – начале ХХ века. Уроженец Липецкой земли, волею судьбы оказавшийся в Белоруссии, где в течение многих лет нес пастырское служение, Д.Г. Булгаковский по праву считается как российским, так и белорусским писателем и просветителем. Д.Г. Булгаковский был удостоен при жизни многих наград. В 1873 г. за усердное и добросовестное пастырское служение он был награжден Священным Синодом набедренником и грамотой. В 1888 г. Императорское русское географическое общество наградило его золотой медалью за рукопись этнографического сборника «Пинчуки», ставшего результатом собирательской, фольклорно-этнографической деятельности Д.Г. Булгаковского в бытность его священником в Пинском уезде Минской губернии. В 1900 г. за свой литературно-художественный альбом «Эхо» писатель получил серебряную медаль на Парижской всемирной выставке по отделу социальной экономики. В том же году альбом «Эхо» был выставлен на стенах залы на Международном антиалкогольном конгрессе в Брюсселе. Прослужив несколько десятилетий священнослужителем, он вышел в заштат и поселился в качестве свободного священника в Петербурге, где активно продолжил заниматься литературно-просветительской деятельностью, которая в первую очередь была направлена на борьбу с народным пьянством.

Д.Г. Булгаковский активно и незамедлительно откликался на самые злободневные проблемы современности, будь то вопросы народного просвещения, борьба с пьянством или проблема патриотического и духовно-нравственного воспитания. Наблюдая духовный кризис российского общества, рост общественного движения и революционные события начала ХХ века, он как просветитель и патриот пытался бороться с порочными явлениями общественной жизни посредством печатного слова.

Д.Г. Булгаковский активно выражал свое отношение к негативным социальным тенденциям в своих художественных и публицистических произведениях. Непримиримым борцом с общественными пороками он показал себя еще на заре своей пастырской и литературной деятельности. Работая учителем приготовительного класса в Пинском духовном училище, Д.Г. Булгаковский столкнулся с бесчинством начальства, недобросовестностью подчиненных, лихоимством и круговой порукой. Не желая мириться с подобного рода беззакониями в духовном образовательном учреждении, которое обязано прививать людям нравственность, высокие моральные ценности и добродетели, он написал две заметки: одну – в петербургскую газету «Современность», другую – в газету «Новости». Несмотря на публичную огласку, никаких мер со стороны епархиального начальства не последовало, поскольку у смотрителя училища были сильные епархиальные покровители. Конфликт с училищной администрацией не прошел бесследно для Булгаковского, повлияв на его перевод на новое место службы в город Борисов. Впрочем, этот инцидент не сломал его, не превратил в пассивного наблюдателя порочных общественных явлений.

Стоит отметить, что духовное образовательное учреждение, в котором Д.Г. Булгаковским были выявлены правонарушения, не являлось каким-то уникальным случаем для российской действительности того времени. Священнослужитель Православной Российской церкви, член Святейшего Синода Г.И. Щавельский (1871 — 1951) в своей книге «Русская церковь пред революцией» писал, что консистории имели дурную славу, поскольку в них процветало взяточничество, а правда не уживалась. «Брали там все: и секретарь с чиновниками, и заслуженные протоиреи — члены консисторий; брали и с виновных, и с правых; брали деньгами и натурой: чаем, сахаром, медом, вареньем; всякого рода живностью — индюками, гусями, поросятами и т.д. Поводов к “взиманиям” находилось множество: назначения, увольнения, перемещения, награды, разного рода судные дела, дела бракоразводные, аренды, покупки и продажи, постройки и ремонты и разные иные решавшиеся в консисториях дела тогда проходили гладко и скоро, когда заинтересованными в них ублажались консисторские чины» .

Теневых сторон в предреволюционном прошлом Русской Православной Церкви было немало. Безусловно, существовали люди, не допускавшие наличия никаких недостатков у Церкви и принимавшие за кощунство всякое критическое отношение к церковной деятельности, но Д.Г. Булгаковский не относился к данной категории верующих.

И хотя Д.Г. Булгаковский уже с 1902 г. не состоял в сане священника, все его творчество выражало идею «За веру, царя и отечество» и утверждало христианские принципы и идеалы. При этом, однако, от его критического взгляда не могли укрыться негативные тенденции в церковной и общественной жизни. Будучи чрезвычайно наблюдательным и аналитически мыслящим человеком, близко к сердцу принимавшим происходящие в стране события, он хорошо видел темные стороны человеческого бытия, и понимал, во что могут вылиться страсти и пороки человека, потерявшего веру. Сам более тридцати лет прослужив священником, Д.Г. Булгаковский большую часть ответственности за многие негативные социальные тенденции возлагал на духовенство, которое не в должной мере выполняло возложенные на него задачи. Об этом он размышлял в повести «В стороне от дороги», вышедшей в свет в 1909 году, написанной под влиянием общественного подъема, имевшего место в годы первой русской революции. «Повесть изображает правдивую картину жизни своего времени. Поэтому интересна она не только в бытовом, но и в историческом плане» .

Хорошо знавший Д.Г. Булгаковского писатель Борис Глинский в отзыве на книгу «В стороне от дороги» писал: «Повесть написана, как видно, рукой человека, близко знающего вообще жизнь духовенства и испытавшего на себе многое из того, что выпало на долю его героя, почему не будет большой ошибкой предположить, что повесть «В стороне от жизни» есть в значительной мере произведение автобиографическое» . В ней на основе личных переживаний описана драма священника, снимающего с себя сан. В повести вскрываются многие общественные пороки: стремление к материальному обогащению, винопитие, курение, сословная замкнутость, оторванность от жизни, разобщенность пастырей и народа, безразличие священников к социальным проблемам.

Главный герой повести – молодой священник Павел Воскресенский – искренний, пылкий, с юношеским максимализмом и идеализмом, увлеченный социальными идеями, нацеленными на преобразование народной жизни. Он понимает, что духовенство стоит «в стороне от жизни», не интересуется внутренними потребностями людей, исполняет только формальную сторону своего пастырского служения. «Духовенство, – говорит он священнику Евгению Исполатову, страстному конезаводчику, – обычно занято одной религиозно-нравственной стороною своих прихожан. Между тем люди живут далеко не одним религиозным культом. Мы видим, например, как свирепо и неистово врываются в человеческую жизнь стихийные силы природы и приносят людям разного рода бедствия… А всего ужаснее, что пастырь Церкви пытается уверить людей видеть в стихийных бедствиях благо, посылаемое человеку небесным провидением» . Отца Павла возмущает, когда человеку, столкнувшемуся с трудной проблемой, вместо деятельного участи и помощи священник говорит «мертвые слова» о пользе страдания, о терпении, о кротости. Пастырь, по его мнению, «должен идти рука об руку со светскими борцами, с людьми реальной работы, техники и науки» .

Но, к своему огромному разочарованию и сожалению, вокруг он видит священников, вовсе не разделяющих его взгляды. Большая часть пастырей являются лишь требоисполнителями, у которых душа не болит за простых людей. Один из таких недобросовестных пастырей – молодой священник Дмитрий Троицкий, интересующийся только тем, как бы получше устроиться в жизни, получить подоходнее приход. Еще более безобразный тип представляет собой академист Василий, сын диакона Никодима, который будет служить вместо снимающего с себя сан отца Павла. Этот прагматичный и циничный человек обосновывает свою будущую пастырскую деятельность исключительно на коммерческих интересах. Сам о себе он говорит, что не придерживается никаких взглядов, и Бог избавил его от каких-либо идеалов. Его безнравственные рассуждения сводятся к тому, что народу нужен священник, и он, «восприяв благодать священства», будет предлагать ему услуги и за его счет жить. Причем Василий искренне считает, что Павел Воскресенский ничем от него не отличается. «Только он обслуживает свою должность с разными аксессуарами, а я собираюсь играть свою роль без таковых, и более упрощенным темпом, но результат у меня будет с ним один и тот же» .

Представленные в повести священнослужители, не достойные своего духовного сана, не выдуманы Д.Г. Булгаковским, а взяты из жизни. О подобных недобросовестных священниках писал Г.И. Щавельский: «Не секрет, что наше духовенство, и в особенности сельское, не было свободно от отрицательных типов: встречались в нем не только «храбрые к питью», но и спившиеся; встречались опустившиеся; встречались ставшие вместо пастырей эксплуататорами своих пасомых, вымогавшие за требы, изобретавшие новые обычаи, обряды и праздники, заискивавшие и низкопоклонные пред богатеями, грубые и небрежные в обращении с бедняками» .

Д.Г. Булгаковский словами своего героя Павла Воскресенского говорит о том, что практикуемое духовенством двуличное решение вопроса об отношениях Евангельских истин и земных, материальных потребностей и интересов подрывает доверие к Церкви. Д.Г. Булгаковскому представляется вполне очевидным, что народ потерявший доверие к пастырям, может потерять и саму веру в Бога, что приведет к непредсказуемым последствиям и революционным катаклизмам.

Изображенные в повести представители интеллигенции (агроном, доктор, сельские учителя) настроены достаточно революционно, критикуя и обвиняя духовенство во многих пороках. В повести затрагиваются многие актуальные вопросы, один из которых касается народного образования. В период написания книги в обществе активно обсуждался вопрос, оставить ли церковно-приходские школы в ведении духовного ведомства или передать в ведение Министерства народного просвещения. Павел Воскресенский очень категорично говорит об этих школах. Они для него «снотворные этапы, своего рода громоотводы народного самосознания на пути его развития. Они придуманы Победоносцевым в тех целях, чтобы ими заглушить зарождающееся в народе самосознание. Это кадры черносотенцев» . Эти школы нужно, если и не закрыть, то передать в ведомство Министерства или земства, считает герой.

Противоречие между христианскими идеалами и реальностью порождает глубокий кризис у Павла Воскресенского, в результате которого он решает отказаться от священнического сана, как это сделал сам Д.Г. Булгаковский. Потеря народом веры, а вместе с ней и нравственности, ярко показана Д.Г. Булгаковским, предчувствующим неминуемую трагедию революции 1917 г., гражданской войны и гонений на Церковь.

Не случайно в 1913 г. Д.Г. Булгаковский выпустил брошюру «Живем ли мы по-христиански», в которой после краткого очерка гонений на христиан первых веков и истории христианства на русской земле задается вопросом, дорожим ли мы своей верой, как предки. Отвечая на этот вопрос, автор представляет печальную картину современной ему русской жизни с ее переоценкой ценностей.

Он делится неутешительными размышлениями, что «началось сначала тайное, а потом открытое гонение на христианство, ранее против обрядов религии, а потом стали высмеивать самое вероучение и даже св. таинства. И стали церкви во время Богослужения пустеть – сначала в городах, а после и по деревням» . Д.Г. Булгаковский констатирует, что в результате этого «вдруг людям стало тяжело жить; началось разочарование жизнью, и в томлении духа стали повсюду ощущать пустоту в жизни, чувствовать, что дальше нечем жить, не стало внутреннего содержания. Жизнь потеряла всякую ценность, не стало в ней ничего привлекательного. Отсюда эпидемия самоубийств захватила широким потоком все слои общества» , участились случаи убийства, мошенничества, обмана, растраты казенных денег и многие другие негативные явления, утратились благочестивые семейные традиции. Наступившее в России время религиозного распада, связанное непосредственно с нравственным разложением, неминуемо ведет, по мнению, Д.Г. Булгаковского, к революционным катаклизмам.

Д.Г. Булгаковский был убежден, что «никакие строгие суды и тяжкие наказания за совершенные преступления общественные или государственные не в состоянии удержать людей от преступления… Только одна вера, вера в Бога, вера в загробную жизнь, вера в страшный суд Божий может направить на путь истинный и влить животворящую силу» . Не случайно во всех своих военно-патриотических брошюрах, чрезвычайно востребованных в армии, Д.Г. Булгаковский старался укрепить в новобранцах веру в Бога, в промысел Божий. Обращаясь к солдату, он увещевал: «Люби свою православную Веру с ее обрядами больше всего на свете. Вера твоя – лучший твой друг, это драгоценное, священное сокровище, оно поможет тебе легко перенести все тяжести службы и при встрече с несчастием в ней ты найдешь утешение. Кто соблюдает свою веру, тот соблюдает и царские законы, а стало быть, тот верою и правдою служит Богу и Царю» . Именно вера способна укрепить патриотический дух солдат, возбудить в них любовь к родине и желание ее защищать. Эта мысль, высказанная им еще в 1884 г. в своей первой брошюре на армейскую тематику «Напутное молодому русскому солдату», стала лейтмотивом всех его многочисленных военно-патриотических брошюр, многократно переиздаваемых.

В 1916 г. Д.Г. Булгаковский издал брошюру «Русский солдат на войне в прежнее время и теперь в 1914, 1915 и 1916 гг.», первая часть которой полностью повторяла брошюру «Русский солдат на войне», изданную еще в 1892 г. Во второй части были представлены различные истории, произошедшие во время Первой мировой войны, каждая из которых подходила под определенную рубрику: «Верность присяге», «Неустрашимость», «Храбрость и отвага», «Находчивость». Все названия рубрик призваны были внушить основные качества, которыми должен обладать солдат.

Брошюры Д.Г. Булгаковского на армейскую тематику проникнуты патриотическим духом и наивной верой в то, что «беззаветная преданность делу связывает всю русскую армию в одну дружную семью, несмотря на вероисповедание и племенную разницу» . Он абсолютно был уверен, что «добрые отношения существуют у нижних чинов не только между собою, но и к начальникам их и вообще офицерам» . При этом Д.Г. Булгаковский с убежденностью писал, что дисциплина, «преданность делу, добрые отношения к товарищам, начальникам и старшим, великодушие и сострадательность к побежденному неприятелю русский солдат черпает из религиозного чувства» . Однако именно религиозное чувство постепенно утрачивалось у всего народа.

Д.Г. Булгаковский ясно осознавал все негативные тенденции своего времени и старался бороться с ними посредством печатного слова. К сожалению, все его опасения, о которых он предупреждал в своих произведениях, сбылись. Современный русский писатель, поэт, журналист и кинокритик Д.Л. Быков в своем эссе «Блаженный Булгаковский», посвященном Д.Г. Булгаковскому, писал: «Мне хотелось бы верить, что он умер до 1917 года. Ему незачем было бы смотреть на свою аудиторию, бегом бегущую с фронтов и вспарывающую животы офицерам. Ему ни к чему было переживать начало двадцатых годов в голодном Петрограде. Он был человек добрый и сентиментальный, и сердце его обливалось за несчастную Россию, за попранный образ богоносца, за Бога, который не спас, за убитых и убийц. Он молился бы за тех и за других» .

Однако, ему все-таки довелось увидеть распад старой России, трагические события гражданской войны, междоусобицу, разруху, пережить голод и житейские тяготы. Существует адресованное церковному историку и археологу С.А. Белокурову и датируемое 1918 г. письмо Д.Г. Булгаковского, свидетельствующее о бедственном положении, в котором оказался известный писатель. «Живу теперь в какой-то деревне Пищалине, где от мародеров-крестьян приходится не только пищать, но прямо стонать» . Письмо содержит сетования писателя на дороговизну, отсутствие многих необходимых вещей, среди которых чернила, перья, газеты. «Просто можно с ума сойти. Господи, когда же эти страдания кончатся, и нет никакого просвета», — пишет Д.Г. Булгаковский. .

Можно представить, как тяжело было Д.Г. Булгаковскому, всю свою жизнь посвятившему делу народного просвещения, видеть моральное разложение народа, наблюдать вырвавшиеся наружу во время общественных беспорядков низменные стороны народной души, породившие абсолютно безобразные явления, совершенно уничтожившие то светлое и доброе начало, прививаемое народу в предшествующее время. «Тяжело, видимо, было Булгаковскому пережить и постыдный Брестский мир с его унизительно-кабальными условиями для России. Можно представить, какой скорбью отозвалось это событие в душе писателя, каким унижением стало для его высоких патриотических чувств» .

Таким образом, Д.Г. Булгаковский, наблюдая духовный кризис российского общества начала ХХ века, предчувствовал неминуемые трагические события, связанные с революцией, и активно выражал свое отношение к негативным социальным тенденциям в своих литературно-просветительских произведениях.

Список литературы / References

На русском

1. Булгаковский Д.Г. В стороне от жизни. Повесть из жизни современного духовенства. В 2-х ч. СПб.: Тип. «Народная польза», 1909. — 114 с.
2. Булгаковский Д.Г. Живем ли мы по-христиански? Апология христианства по поводу 1600-летнего торжества христианской веры. СПб.: Тип. М. Пивоварский и А.Типограф, 1913. — 24 с.
3. Булгаковский Д.Г. Напутное молодому русскому солдату. СПб.: Тип. Ф. Елеонского и К, 1884. 15 с.
4. Булгаковский Д.Г. Русский солдат на войне в прежнее время и теперь в 1914, 1915 и 1916 гг. Пг.: Тип. «Т-ва газ. Свет», 1916. — 51 с.
5. Быков Д.Л. Блаженный Булгаковский // Быков Д.Л. Блуд труда // URL : https://public.wikireading.ru/50196 (Дата обращения: 03.06.2017).
6. Глинский Б. Отзыв на книгу «В стороне от жизни». Повесть из жизни современного духовенства в 2-х частях Д.Г. Булгаковского. СПб. 1909 г. // Исторический Вестник, 1909. № 6. С. 1066-1068.
7. Щавельский Г.И. Русская Церковь пред революцией. М.: Артос-Медиа, 2005. — 512 с.
8. Щеглов Г.Э. Печальник о благе народном. Жизнь и литературные труды Дмитрия Гавриловича Булгаковского. Минск: Белорусский Экзархат, 2009. — 272 с.

English

1. Bulgakovskii D . G . V storone ot zhizni . Povest’ iz zhizni sovremennogo dukhovenstva. V 2-kh ch. SPb.: Tip. «Narodnaya pol’za», 1909. — 114 s.
2. Bulgakovskii D.G. Zhivem li my po-khristianski? Apologiya khristianstva po povodu 1600-letnego torzhestva khristianskoi very. SPb.: Tip. M. Pivovarskii i A. Tipograf, 1913. — 24 s.
3. Bulgakovskii D.G. Naputnoe molodomu russkomu soldatu. SPb.: Tip. F. Eleonskogo i K, 1884. — 15 s.
4. Bulgakovskii D.G. Russkii soldat na voine v prezhnee vremya i teper’ v 1914, 1915 i 1916 gg. Pg.: Tip. «T-va gaz. Svet», 1916. — 51 s.
5. Bykov D.L. Blazhennyi Bulgakovskii // Bykov D.L. Blud truda // URL: https://public.wikireading.ru/50196 (Data obrashcheniya: 03.06.2017).
6. Glinskii B. Otzyv na knigu «V storone ot zhizni». Povest’ iz zhizni sovremennogo dukhovenstva v 2-kh chastyakh D.G. Bulgakovskogo. SPb. 1909 g. // Istoricheskii Vestnik, 1909. № 6. S. 1066-1068.
7. Shchavel’skii G.I. Russkaya Tserkov’ pred revolyutsiei. M.: Artos-Media, 2005. — 512 s.
8. Shcheglov G.E. Pechal’nik o blage narodnom. Zhizn’ i literaturnye trudy Dmitriya Gavrilovicha Bulgakovskogo. Minsk: Belorusskii Ekzarkhat, 2009. — 272 s.

Тема нашей лекции - «Духовные основы российского кризиса ХХ века». Нет никакой необходимости комментировать, что ХХ век стал веком кризиса для России. Для русского народа это был век поражения, по глубине своей сопоставимого только с тем, которое он пережил в XIII веке при монгольском завоевании. Даже Смутное время кажется сравнительно быстро преодоленным, коротким кризисом.

Это было даже не одной катастрофой, а целой серией катастроф. Сначала во время Гражданской войны и террора был уничтожен образованный класс (как движущая, активная, сложившаяся сила общества). Культура начала создаваться в значительной мере заново. А потом, к концу века, опять была разрушена по экономическим причинам. Было уничтожено свободное русское крестьянство - основа, на которой стояла Россия. Война, по яростности и кровопролитности не имевшая прецедентов в русской истории, была выиграна с колоссальными потерями. А потом все достижения победы были утеряны. Россия распалась на части, и русский народ переживает демографический кризис, который ставит под угрозу его существование. Естественно возникает вопрос: эта серия катастроф, растянувшаяся на целый век, можно ли ее понять с какой-то единой точки зрения?

Вот такой взгляд я и постараюсь изложить. Т.е. мое собственное понимание, я хочу подчеркнуть, что оно в высшей степени мое собственное, а ни в какой мере не претендующее на общепризнанность.

Прежде всего, я хочу оговориться, что это череда катастроф - не какая-то особенность именно русской истории. Оговориться потому, что этот факт часто используется для создания образа какого-то неполноценного, нелепого, неправильного народа. Все у них не как у людей - то татары их завоевывают, то Иван Грозный бояр на кол сажает, то Смутное время, то революция. Например, в том же ХХ веке немецкий народ пережил не меньшую катастрофу, после 4 лет напряжения всех сил в Первой мировой войне и громадных человеческих потерь, - поражение, потом унижение Версальского мира, когда немцы обязаны были заявлять о себе, как виновниках войны и виновниках всех потерь, которые тогда человечество понесло. А потом голод и разруха, и смута, восстания. В Баварии то была Советская Баварская Республика, то попытка Гитлера захватить власть. Потом Саксонская Советская Республика, потом колоссальная безработица, череда совершенно безответственных министерств и наконец совершенно безумная мечта, которая увлекла весь народ - покорить весь мир, подчинение идее избранного народа, мирского избранного народа, не Богом, а своими мирскими качествами, ставящими их над другими людьми. И с отдачей всех сил, причем в начале с фантастическими успехами, и со страшным поражением в конце. Хотя под конец народу все же была сохранено существование и уровень достатка, но за счет того, что он уже добровольно выкорчевал у себя в душе представление о какой-то своей исторической роли и даже тенденции поиска этой исторической роли.

Примерно такую же череду катастроф перенесла Франция, начиная с конца ХVIII века, с Великой французской революции и кончая серединой XX века. Позорного поражения в войне, где они не понесли поражения ни в одной какой-то битве, а проиграли войну без единой битвы. И в результате всей этой серии катастроф с трагическими демографическими последствиями, перед Французской революцией французы были самой многочисленной нацией Западной Европы - население Франции, было в 3 раза больше Великобритании, а сейчас оно немного меньше. В то время как англичане за это время заселили два материка. И число англоговорящих людей в мире около 400 миллионов. Так что это ситуация, которая возникает в истории не раз.

Но возвращаясь к русской истории, чем же можно ее объяснить или как-то связать в единое понимаемое - эти катастрофы ХХ века? Я начну с того, что просто сформулирую свою точку зрения, которую буду постепенно разворачивать в этих трех лекциях. Как мне кажется, не только в ХХ веке, но и все 3 последних века главной опасностью, главным источником потенциальной катастрофы и реально произошедшей катастрофы для России, «жалом во плоти» для нее было давление со стороны Запада, очень многостороннее, и физическое, и идейное. Много комментариев требуется к этому тезису, и все 3 лекции будут этими комментариями.

Россия и Русь в течении всей своей истории имела соседей с Запада и часто отношения с ними имели форму конфликта. Всем это известно, например, еще со времен Александра Невского. И позже во время Куликовской битвы литовское войско шло для того чтобы ударить в тыл русским, и только то, что Дмитрий Донской начал сражение на день раньше, вырвал инициативу из их рук, но тем не менее они преследовали уходившие после битвы русские войска и добивали раненых, которых увозили на телегах. Потом Литва была подчинена Польше, и Польша стала главным противником России на западе. Ее вершиной успехов было в начале XVII века, когда польский король сидел в Кремле, но после преодоления Смуты баланс сил начал складываться в пользу России. И все же все эти столкновения имели для России не судьбоносный характер, а скорее военный. Война могла быть сегодня выиграна, а завтра или через сто или двести лет можно было отыграться. Такие же и более драматические конфликты у России были и с соседями с востока. Это были войны за определенные территории, за подчинение одних властителей другим. Но не за душу народа.

Но абсолютно другой характер приобрели отношения России с Западом, когда на Западе возник совершенно новый тип общества, совершенно новый тип цивилизации. Его иногда называют капитализмом, но это чрезвычайно расплывчато и неопределенно. Целый ряд классиков исторической науки, таких как Эдуард Майер или Макс Вебер и другие, утверждают что все компоненты, из которых обычно складывается капитализм: капитал, рынок, наемные рабочие и массовое производство на экспорт, - все это существовало и в Вавилоне, в Риме и в других обществах. Самый наблюдательный исследователь этого особого общества, сложившегося на Западе, Зомбарт предлагает термин «высокоразвитый капитализм» и тоже это не точно отражает даже мысли самого Зомбарта, потому что так кажется, что есть некая естественная линия развития капитализма, в которой это высшая достигнутая точка. На самом деле вот эти компоненты, которые играют роль для капиталистического направления развития, могут складываться совершенно по-разному в разных типах общества. И то, что сложилось в Западной Европе - это был исключительный, самый радикальный тип этой реализации. Это было гораздо больше, чем чисто экономическая формация, в значительной мере и духовный склад. У него есть несколько основных компонентов, из которых он складывается.

Прежде всего, он основывается на протестантизме кальвинистского толка. Кальвин, как вам известно, учил, что Господь до Сотворения мира предопределил судьбы людей: одних к спасению, а других к погибели. И никакие людские дела не могут на Божественное решение повлиять. Но успех в мирской деятельности для человека является знаком, убеждающим и подтверждающим его веру в то, что он относится к числу избранных, как они называли себя, «святых». Только к ним эта идеология обращается. Для остальных она ничего сказать не может. Я выписал для вас отрывок из так называемого Вестминстерского исповедания, принятого пуританами, кальвинистами в Англии в разгар Английской революции в 1647 году:

«Бог решением Своим и для прославления величия Своего предопределил одних людей к вечной жизни, других присудил к вечной смерти. Тех людей, которые предопределены к вечной жизни, Бог еще до основания мира избрал для спасения во Христе и вечного блаженства из чистой, свободной милости и любви, а не потому, что это имеет предпосылку в их вере, добрых делах или любви. И угодно было Богу, по неисповедимому решению и воле Его, для возвышения власти Своей над творениями Своими лишить остальных людей милости Своей и предопределить их к бесчестию и гневу за грехи их, во славу Своей высокой справедливости».

Как учили кальвинистские теологи, Христос был распят только ради «святых», другие люди не имеют никакой части в этом событии. Мне кажется, что это уже нельзя рассматривать как ветвь христианства. Как, например, католицизм когда-то отделился от Православия, потом все еще больше и больше стал отделяться. От католицизма потом еще более радикально отделился протестантизм лютеранского толка. Мне кажется, это какое-то другое в принципе исповедание. И многие исследователи пишут, что у богословов-кальвинистов христология практически не развита, что они апеллируют в основном к авторитету Ветхого Завета.

Здесь имеется фантастическое соединение полной предопределенности: до сотворения мира судьба человека предопределена, одних к спасению, других к гибели. Они никак не могут на свою судьбу повлиять - это было бы кощунством, считать что человек может изменить Божественное решение. А с другой стороны, именно эта идеология вызвала колоссальный всплеск энергии, именно люди, ею вдохновленные, организовали Английскую революцию, создали промышленную революцию в Англии и промышленное и индустриальное общество, создали Соединенные Штаты.

Вот как это соединяется? Что тут есть какая-то загадка, они сами это понимали.

Один из их ранних проповедников - Коттон из Массачусетса, в самой первой колонии, которую они основали в Северной Америке, писал, что прилежание в мирских делах и чувство того, что ты мертв для мира - соединение этого есть некая тайна, недоступная никому, кроме тех, кто ее пережил. Чувство какой-то тайны здесь было, у них самих. Действительно это загадочное явление. Причем это не единственная в истории, тоже самое существует и в исламе. То же в Коране говорится, что Аллах предопределил судьбу и все поступки каждого человека. Казалось бы, это тоже должно лишать всякого стимула к активности в жизни и в тоже время породило невероятный выплеск энергии, когда какие-то племена, где-то на окраине тогдашнего цивилизованного мира, кочевавшие, разбили две сверхдержавы того времени. Византию и Персидское царство, дошли до Испании и покорили ее, и только во Франции были остановлены.

И третий раз в истории аналогичную ситуацию можно видеть, мне кажется, в марксизме. Тоже ведь все история определяется «железными законами». История предопределяется как естественно научный процесс, как полет ядра, выпущенного из пушки, который можно рассчитать и в тоже время происходит апелляция к чрезвычайному напряжению воли и она вызывает действительно отклик и колоссальный всплеск энергии.

Отец Сергий Булгаков на эту тему даже пошутил, он сказал, что социалисты предсказывают мировую революцию, как астрономы солнечное затмение. И для того чтобы организовать это солнечное затмение создают партию. Но для нас, для России главную роль играл не кальвинизм, и не Ислам, а марксизм, который колоссально повлиял на русскую историю ХХ века. И я дальше коснусь этой стороны, и этого загадочного соединения предопределенности и волевого усилия, именно в связи с марксизмом.

Я начал с того, что я сам прервал себя этой цитатой на том месте где я говорил, из каких компонентов складывается идеология возникшего на западе индустриального промышленного общества. Один компонент - протестантизм кальвинистского типа. Второй - это построение жизни на основе чистого рационализма, то, что потом стало называться «научным мировоззрением». И третье - это агрессивное, волевое отношение ко всему миру, как объекту для завоевания, как материалу для свободного своего творчества.

Причем не только отношение к странам или народам, но и ко всей природе. «Победить природу» это был тезис, высказанный когда только это общество начало складываться, Фрэнсисом Бэконом. То есть отношение к природе как к врагу, которого надо победить, и в войне подчинить, причем подчинить себе ради материального использования. Лозунг: «знание - сила» в моей молодости висел во всех школах и на трамваях. Он тоже принадлежит Бэкону и тоже сформулирован в 17 веке. Все это вместе создавало, конечно, психологию крайней агрессивной нетерпимости, когда всякая другая, иначе построенная цивилизация, другая точка зрения воспринималась как кощунство, как нарушение Божественной воли. И до сих пор в Соединенных Штатах, часто, когда переходят на более высокий тон, говорят о своей стране: страна Самого Бога, собственная страна Бога. То есть то, что препятствует осуществлению их тенденций препятствует воле Самого Бога. И в результате это приводило к интеллектуальному, духовному оправданию геноцида и часто выражалось как физический геноцид - уничтожению целых народов. Но в тоже время это была и чрезвычайная продуктивная цивилизация. Она привела к колоссальному накоплению научных знаний, которые немедленно превращались в технические приложения. И давала колоссальную сравнительно тем, что когда-нибудь было у человечества, власть над миром. К ХХ веку это сложилось в то, что сейчас называется «технологической цивилизацией». Принцип, которой являлся в постепенном вытеснении всюду природных элементов техникой. Как сказал один немецкий социолог: цель западного прогресса это уничтожить природу, и заменить ее искусственной природой-техникой. И как частный случай взаимоотношения между природным и искусственным здесь происходил конфликт между городом и деревней. Эта цивилизация основана была на уничтожении крестьянской жизни и в каком-то смысле она была духовно с ней несовместима. В Англии началось развитие этого общества, с того, что крестьян массами сгоняли с их земель. Они толпами наполняли в виде бродяг всю Англию. Чтобы сдержать толпы этих людей, правительство издавало жесточайшие законы против бродяг: их клеймили, вешали, еще в начале этого процесса в 16 веке, в первой его половине. Точно говорить сложно, но по-видимому десятки тысяч человек были казнены, таких крестьян обращенных в бродяг.

И вопрос с которым столкнулась Россия при возникновении вот такого нового совершенно уклада он стоял перед всем миром: как относиться к этой новой цивилизации, в аксиомах, основных принципах которой была заложена тенденция власти над всем миром. Покориться ей или нет? Причем речь шла вовсе не о властвовании старомодном, когда речь сводилась к обложению данью. А именно навязывание всего своего духа или превращение в питательный материал. На этот вопрос Россия должна была дать ответ. И она вырабатывала, нащупывала этот ответ в течении всех трех последних веков.

Тут я могу сослаться на концепцию английского историка Арнольда Тойнби, в громадном произведении под названием «Постижение истории», из 12 томов, которое он писал несколько десятилетий подряд, постепенно издавал. Он ставит такой вопрос: что является движущей силой истории? Экономический принцип, как утверждает марксизм или движение, интеллектуальное развитие каких-то концепций, как говорят просветители или религиозные течения. У него своя точка зрения. Он считает, что история движется тем, что каждое общество сталкивается с каким-то вызовом и должно дать ответ на этот вызов. Эта его концепция «вызова и ответа» которые и есть движущая сила истории. Например, для спартанцев вызовом была жизнь среди населения гораздо более многочисленного ими покоренного. А ответ формировался в создании чисто мужского военного общества, в котором были подавлены семейные связи, где жизнь проходила в чисто мужских союзах с совместной едой, дети воспитывались в военизированных бандах молодежи. Где был чрезвычайно высок культ мужества, силы и самопожертвования ради общества.

А для эскимосов вызов заключался в жизни в арктических условиях, а ответ заключался особого образа жизни, связанном со строительством жилищ из льда, одежды из шкур, охоты на крупных животных, живущих в арктически водах и т.д. С такой точки зрения можно сказать, что последние триста лет Россия жила вырабатывая ответ на вызов западной цивилизации.

Какой же она выработала ответ? Конечно, в каком то смысле вызов относился ко всем другим народам не входившим непосредственно в эту западную цивилизацию или вошедших туда не сразу. И ответ вырабатывался разный и важно сравнить, чтобы понять, то как Россия на это реагировала. Важно сравнить с другими имевшими место вариантами. Центром, в котором сложилась западная цивилизация была Англия. Франция пыталась в конце 18 века, по-видимому наметить свой путь развития, основывающийся на таких же элементах капитализма, но в другом направлении. Но она была разбита Англией в нескольких войнах, потеряла свои американские и индийские колонии и в результате пережила серию катастроф, начиная с революции XVIII века. В результате она в конце концов приняла этот тип жизни, но уже в качестве не одного из лидеров, а в качестве, в некотором смысле второсортной державы. Примерно такая же судьба была и у Германии - роль революционного взрыва там играл национал-социализм. И вообще фашизм в Италии, Испании, Португалии, Австрии - это была форма несогласия, протеста этих стран, против наступающих на них западной, по существу, англосаксонской цивилизации, но окончилось это для всех западноевропейских стран полным включением в круг этой цивилизации, и принятием их основных принципов. Противоположный пример можно наблюдать в Северной Америке. Ее населял громадный народ североамериканских индейцев, не менее миллиона составлявший, сейчас называются разные цифры, вплоть до 8 миллионов. С очень своеобразной, глубокой развитой идеологией, мифологией, которая ставила и давала ответы на фундаментальные вопросы бытия: о происхождении мира, человека, смысле жизни. Со своими этическими нормами, с очень развитым представлением о чести, гордости, мужестве. И он полностью не принял эту западную цивилизацию, принесенную туда английскими переселенцами. И в результате оказался просто уничтоженным. Против индейцев вели войны, за их головы назначались цены. За скальп индейца англичане назначали цены: за мужской 5 долларов, за женский 3, а за детский 2. Индейцам подбрасывали муку зараженную чумой или оспой. И в результате нескольких веков борьбы они как народ перестали существовать. И конечно, в этом колоссальную роль, для английских переселенцев играло их кальвинистская идеология. Избранности их, согласно которой индейцы - это был народ не имевший права на существование. Своим существованием, как бы оскорбляющим Божественный Промысел. Это много раз у них формулировалось - сравнение людей с дикими животными. Например говорилось, что договор заключенный с индейцами, дикарями ни к чему не обязывает человека, как если бы он заключил договор с дикими животными.

В этом спектре возможных ответов на вызов западной цивилизации Россия выработала или пыталась выработать или пытается до сих пор свой собственный третий путь. Он заключается в том, чтобы усвоить некоторые продукты западной цивилизации, не теряя своей индивидуальности. Ну точно так же, как выучить немецкий или китайский язык, не становясь немцем или китайцем. Этот путь и развивался начиная с Петровских времен или даже немного раньше. Он далеко не был бесконфликтным и безболезненным для России. Он привел к расколу народа при котором высший образованный слой усвоил стиль жизни и мышления другой, чем остальная, большая часть народа, но все же он обеспечил стране 200 лет устойчивого развития, страна достигла своих естественных географических пределов, и избегла участи Индии или Китая, и в тоже время была создана великая русская культура XIX века. Но можно спросить: в чем же я вижу доказательства того, что Россия сохранила свою национальную идентичность?

Мне кажется, есть несколько четких, безусловных признаков. Во-первых, то, что она осталась православной, во-вторых то, что она осталась монархией, в-третьих она сохранила свое отношение к крестьянству и деревне. Принципиально противоположное тому, на котором основывалась западная цивилизация. И в ХХ век Россия вступила крестьянской страной, где 4/5, больше 80 процентов населения были крестьяне. И это был не стихийный процесс, это было сознательное устремление русской мысли, начиная с реформ 1861 года. Именно община и была тогда сохранена с этой целью, как тогда формулировалось, чтобы препятствовать пролетаризации деревни, т.е. сгону крестьян с земли - превращению их в пролетариев. После этого, когда стало понятно, что община ограничивает в какой-то мере развитие крестьянского хозяйства, начались разрабатываться проекты реформ. Прежде всего министром, самым может быть влиятельным министром Александра III, Бунге, потом Витте был долгое время во главе комиссии, которая разрабатывала систему реформ, и наконец она была реализована Столыпиным, т.е. с 1861 до 1907 года. Это была систематическая деятельность, по крайней мере, с одной целью. Можно сказать, что эти попытки были в разной степени энергичными, волевыми, действенными, но они все имели одну и ту же цель, одну и ту же ориентацию. Хотя, конечно, попытки реформ происходили слишком медленно и боязливо, что и сказалось в революции.

И наконец, я перечисляю пункты, по которым можно утверждать, что Россия не пошла по западному пути, последнее свидетельство - самого Запада, Запад всегда в течении XIX и XX века воспринимал Россию как нечто, себе чуждое и даже враждебное. От либералов до крайних революционеров. Для либералов Россия была препятствием на пути к прогрессу, для революционеров на пути к революции. От Маркиза де Кюстина до Маркса и Энгельса. Маркс и Энгельс писали: «сентиментальным фразам о братстве обращенные к нам от имени контрреволюционных наций Европы (хочу обратить внимание на поразительный термин «контрреволюционные нации» - т.е. классовый подход, который является столь фундаментальным для их идеологии, в этом пункте даже отбрасывается). Так вот: в ответ на эти призывы мы отвечаем: ненависть к русским была и продолжает еще быть для немцев их первой революционной страстью».

Данилевский в книге, о которой буду подробно говорить позже, писал, что вешатели, кинжальщики, поджигатели становятся героями, коль скоро их гнусные поступки обращены против России. И так продолжалось вплоть до Первой Мировой Войны, когда в парламентах Франции и Англии правительство вынуждено было защищаться от упреков, что оно находится в союзе с «деспотической Россией», в то время как эти страны были бы раздавлены немцами, если бы не было пожертвовано больше миллиона жизней русских солдат. Вся острота противостояния Западу связана с тем, что он обладал колоссальной мощностью силами. Разного типа: прежде всего материального, в виде техники, развивавшейся с совершенно фантастической быстротой. Затем четкой и рационально сконструированной социальной организацией, и может быть наиболее действенной его идеологией. Самым мощным идеологическим оружием Запада была концепция прогресса. Идея о том, что история вся движется в одном направлении куда-то «к лучшему». Эта концепция сделалась настолько общепризнанной, общепринятой, что можно даже спросить: а как же иначе можно воспринимать историю? Разве это не само собой очевидно? Кажется, что это свойство человеческого мышления, по-другому и нельзя мыслить. Это совсем не так. Существовали очень устойчивые и совершенно другого типа взгляды на историю. Например, как на циклически процесс, который повторяется тысячелетиями. Возвращаясь назад через несколько тысяч лет. Его придерживались, такие известные люди как Макавели или Вико вплоть до 17 века. Или точка зрения упадка: известно, что когда-то существовал золотой век, потом худший-серебрянный, потом медный, и теперь мы живем в железном веке. Такого взгляда придерживалась практически вся античность, основные ее мыслители. И возникла она очень рано, например в поэме «Работа и дни» греческого поэта Гесиода, написанной по-видимому в 7 веке до Рождения Христова. Тогда философию излагали стихами, вот отрывок:

Создали прежде всего поколенье людей золотое,
Вечно живущие боги, владельцы жилищ олимпийских,
Жили те люди как боги, с спокойной и ясной душою,
Горя не зная, не зная трудов.
И печальная старость к ним приближаться не смела,
Всегда одинаково сильны были их руки и ноги.
В пирах они жизнь проводили и умирали как будто объятые сном.

После того поколение другое, уж много похуже - из серебра,
Сотворили великие боги Олимпа,
Были не схожи они с золотым, не обличьем, ни мыслью.
Сотню годов возрастал человек неразумным ребенком,
Дома, близ матери доброй, забавами детскими тешась,
А наконец возмужавши и зрелости полной достигнув,
Жили лишь малое время на беды себя обрекая собственной глупостью,
Ибо от гордости дикой не в силах были они воздержаться,
Бессмертным служить не желали.

Третий родитель Кронид поколенье людей говорящих медное создал,
Ни в чем с поколением не схожее с прежним,
С копьями были те люди могучи и страшны - хлеба не ели.

Ну и наконец он переходит к собственным его современникам и говорит:

О, если бы мог я не жить с поколением пятого века
Раньше его умереть я хотел бы иль позже родиться
Землю теперь населяют железные люди.
Не будет им передышки от труда и от горя
И от несчастья, заботы тяжелые боги дадут им,
Дети с отцами, с детьми их отцы сговориться не смогут,
Чуждыми станут товарищ-товарищу, гостью-хозяин,
Больше не будет меж братьев любви как бывало когда-то.

Вот яркий пример концепции антипрогресса. Но вы спросите в чем же разница между двумя концепциями? И та, и другая исходят из того, что видит в истории осуществление некой единой тенденции. Только оценочный характерами носят разный. Одни считают, что движется к лучшему, другие считают, к что худшему. Но, когда Гесиод говорит, в каком смысле жизнь становится хуже, то можно ему верить или нет, но то, что он говорит понять вполне можно. Сначала люди жили долго, были здоровыми, со спокойной совестью, потом возникли между ними раздоры, они перестали понимать друг друга. Стали болеть и рано умирать. А вот в чем же точка зрения прогресса в собственном смысле? Жизнь становится лучше, это точка зрения в высшей степени неопределенная. Все зависит от оценки. Если мы оцениваем по количеству киловатт/часов вырабатываемых обществом, то оценка будет одна. А если оценивать, свежий ли, чистый ли воздух - оценка будет другая.

С чьей точки зрения мы смотрим? Если с точки зрения английских переселенцев в Америку, оценка будет одна. Если с точки зрения аборигенов, индейцев, оценка будет другая. И разгадка чрезвычайно простая: где ни это так прямо не формулируется, но всем изложением подсказывается такой взгляд, что хорошим, благом является то, что приближает к современному западному обществу. Т.е. эта концепция является прокламацией того, что это общество является идеальным человеческим состоянием, к которому закономерно все человечество движется. Только на этом пути возникают концепции передовых и отсталых наций.

Значит нужно предположить, что история движется по одной какой-то линии, причем в одну и ту же сторону. И одни нации ушли дальше, другие от них отстали. Конечно тогда мы можем сказать: вот эти передовые, а эти отсталые. Но если бы они двигались в плоскости в разные стороны, то, ясно, что эти оценки были бы бессмысленны. Вот в этом весь смысл всей прогресса. И приняв такую концепцию, такую идеологию народ становится духовным рабом стран западной цивилизации. Это идеология вырабатывалась долго, вероятно, начиная с гегелевской системы. И вопрос был основоположный для существования каждого народа: как глядеть на историю? Иначе говоря, какое место себе в ней определить.

И вот опровержение этой концепции прогресса и формулировка альтернативной точки зрения произошла в России, в книге Данилевского в «Россия и Европа», изданной в 1869 году. Мне, кажется в ней есть вещи совершенно основоположные для понимания истории.

Одна из первых глав так и начинается с вопроса, который мы обсужали. «Почему Европа враждебна России?». Он приводит ряд конкретных, очень ярких и поразительных примеров, когда Европа по отношению к России и европейским странам применяет, то что сейчас называется «двойной стандарт». Более того, Европа готова идти на какие-то для себя потери, если эти действия каким-то образом повредят России. И дает ответ: откуда это загадочное явление? Какая причина? «Европа не признает нас своими, она видит в России и в славянах вообще нечто ей чуждое, а вместе такое, что не может ей служить простым материалом, который можно было бы формировать и отделывать по образу своему и подобию. Как ни рыхл, ни мягок сказался верхний, выветрившийся слой, все же Европа понимает, или точнее сказать интуитивно чувствует, что под этой поверхностью лежит крепкое, твердое ядро, которое не растолочь, не размолотить, не растворить и следовательно нельзя будет себе ассимилировать, превратить в свою плоть и кровь, которое имеет силу и притязания жить своей самобытной, независимой жизнью».

После этого он ставит и вопрос: а какой же смысл этого противостояния в аспекте истории? И говорит, что единая тенденция, проходящая через всю историю является чистой фикцией. История с его точки зрения развивается как история отдельных цивилизаций. Или как он говорит культурно-исторических типов, каждый из которых живет как целостный организм: имеет эпоху рождения, молодости, расцвета сил, упадка и гибели.

Сейчас наибольшую силу имеет один такой тип, как он называет романо-германский или европейский, и концепция единого прогресса есть всего лишь идеологическое оружие, прокламирующее его право на власть над всем миром. И вот он формулирует чрезвычайно глубокую и красивую точку зрения на историю: «прогресс состоит вовсе не в том, чтобы идти все время в одном направлении, а в том, чтобы исходить все поле, составляющее поприще исторической деятельности человечества во всех направлениях», т.е. такая картина истории, укладывающееся в одну линию, говоря математическим языком, одномерная, заменяется гораздо более богатой картиной, многомерной, движением идет по какому-то полю, в плоскости или может в пространстве.

Книга содержит две идеи: одна фундаментальная, которую я сформулировал, о культурно-исторических типах. Эта идея при жизни Данилевского не получила признания, но потом получила колоссальную известность, когда совершенно независимо немецким автором Шпенглером было изложена в книге «Закат Европы», появившейся сразу после конца Первой Мировой Войны. Шпенглер ни разу не упоминает Данилевского, и может быть, как немец, и правда о нем не знал. Позже же раз была развита такая же концепция, Тойнби, на которого я ссылался. Он гораздо многообразней развивает ту концепцию, больше различных цивилизаций насчитывает чем Данилевский, более многосторонне оценивает возможнее их взаимодействие. Однако принцип тот же самый. И он ссылается на Данилевского, но мне кажется совершенно недостаточно, не как человека, который первый высказал идею, которую он потом разрабатывал, а как на одного из людей, которые тоже на эту тему писали.

Я хочу сделать предупреждение, что в книге Данилевского есть и вторая идея, которую видимо история еще не подтвердила, по крайней мере в таком четком виде, в каком он ее формулирует. И благодаря этому она удобно используется для опровержения книги в целом. Их не в коей мере не следует смешивать. Вторая идея заключается в том, что на смену германо-романскому типу приходит новый культурно-исторический тип - славянский, и будущее принадлежит громадному славянскому союзу, центром, которого будет Россия, а столица в Константинополе. Это уже и при жизни Данилевского указывали, например Леонтьев, что например, поляки хоть и славяне гораздо ближе Западу. Скорее являются орудием западной цивилизации против России. Точно также и чехи ближе к Западу, чем к России. И может быть, наше время показывает, что возможна некая корректировка этой точки зрения. Некоторую общность и близость можно видеть может быть в славянско-православных странах. Например в Сербии. Страшное ожесточение, война была, даже не между славянскими народами, а между тремя ветвями одного и того же сербского народа: сербами, хорватами и боснийцами. Только потому, что они приняли все три разные религии: православие, католицизм и ислам. И вот мне кажется, что точка зрения Данилевского дает правильный исходный пункт для оценки того, что происходило в России, и происходит может быть даже до сих пор. И с чем Россия пришла к ХХ веку.

Это действительно было противостояние двух цивилизаций, причем Россия пошла по пути не полного отрицания, не закрывания глаз, завешивания всех окон. Принятие продуктов западной цивилизации, которые не разрушают ее национальную идентичность. И может быть благодаря этому, в России действовали как бы силы противоположного толка. И приводили к конфликтам, и эти конфликты мы наблюдаем.

Положение в России в начале ХХ века было такое: это была крестьянская страна. Больше 80% населения были крестьяне. Это была страна с колоссальным ростом населения. В этом смысле очень здоровая. Я думаю, что из всех вообще стран, которые обладали статистикой, в России был самый быстрый рост населения. В то же время Россия, будучи крестьянской страной, входила в пятерку наиболее развитых промышленных стран. Она имела один из самых устойчивых в мире годовых бюджетов. Промышленность росла и значительно в том направлении, которое нужно было деревне. Например, за лет так 20 до войны вдвое увеличилось потребление сахара, потребление кровельного железа. Все то, что нужно было деревне. Или увеличились примерно вдвое крестьянские взносы в сберегательные кассы. Но с другой стороны, все время слышатся жалобы крестьян на безземелье, и явно объективные жалобы, потому что при небольшом неурожае уже начиналось голодание, и крестьянские волнения, которые начались еще с 1902 года. А в тоже время средний урожай в России был в два-три раза меньше, чем во Франции, Англии, Германии, хотя в среднем почвы были гораздо лучше. То есть причина заключалась, очевидно, в том, что само сельское хозяйство было менее интенсивно. Но большая интенсификация сельского хозяйства требовала развития промышленности и роста городов, хотя этого можно было достигнуть не тем путем, не теми темпами которыми это когда-то произошло в Англии или происходило на западе.

Действительно проводилась очень большая деятельность для поддержки и оздоровления деревни. Например, начиная с эпохи столыпинских реформ, был активизирован очень сильно Кретьянский банк, который большие ссуды давал крестьянам для покупки земли и улучшения хозяйства. Громадного развития достигла кооперация при которой крестьяне кооперировались по тому или иному виду деятельности, в основном не связанному с непосредственно с производством. Например, по трепке льна, такой был Ленцентр, который был мировым монополистом по продаже льна. Или по сбиванию масла из сметаны, такой же был и Маслоцентр, тоже практически монопольно владевший рынком европейским. По закупке сельскохозяйственных товаров, по продаже и хранению урожая, по получению кредитов и так далее.

Один из крупнейших экономистов того времени, Туган-Барановский, уверяет, что Россия по уровню охвата кооперацией стояла на первом месте в мире, но другие говорят, что не на первом, на втором после Германии. Но во всяком случае, кооперация была колоссально развита. Если считать вместе с членами семейства, то кооперацией было охвачено больше половины сельского населения. Также все время совершенствовалось рабочее законодательство. Юридическое положение рабочих России было лучше, чем рабочих США и Франции.

Но изменения эти все время не поспевали за требованиями жизни. И произошло то, что часто по-видимому происходит в истории. Верхний, образованный слой как бы не выдержал испытание своей властью, своим привилегированным положением. И начало можно видеть гораздо раньше, в том, что освобождение дворян от их обязанностей, так называемое провозглашение «Дворянских вольностей» произошло почти ровно на сто лет раньше, чем освобождение крестьян от их крепостной зависимости. И когда произошло провозглашение дворянских вольностей, то крестьяне стали ждать что за этим должно произойти освобождение крестьян, а когда оно не произошло, то это вылилось в пугачевское движение. Так, по крайней мере, его причину толкует Ключевский, да и другие историки.

И мне кажется, что с этого момента и началось проникновение в Россию этой западной концепции. Концепции прогресса, разделение стран на передовые и отсталые, причем Россия оказывалась именно отсталой страной. Это как бы оправдывало такое пренебрежительное, если угодно эксплуататорское отношение к этой стране. То есть произошел в рамках высшего, образованного слоя, в самом широком смысле слова: дворянство, интеллигенция и т.д. произошел некий раскол. Выделилось это движение западников, которое при противостоянии России и Запада, как бы оказывалось союзником не России, а Запада вплоть иногда до парадоксальных, крайних примеров. Например, когда посылалось в оздоровительный центр поздравление Японскому императору, в связи с победой японского флота над русским при Цусиме. И Данилевский еще пишет: «взгляд на Россию, как на весьма трудно преодолимое препятствие, к развитию и распространению «настоящей» человеческой, т.е. европейской цивилизации. Этот взгляд в сущности распространен между корифеями нашего общества. С такой точки зрения становится понятным, да и не только понятным, но и в некотором смысле законным и пожалуй благородным сочувствие и стремление ко всему, что клонится к ослаблению русского начала на окраинах России».

А Розанов писал уже в 1911 году: дело было вовсе не в славянофильстве и западничестве. Это цензурные и удобные термины, покрывающие далеко не столь невинное явление. Шло дело о нашем Отечестве, которое целым рядом знаменитых писателей указывалось понимать как злейшего врага некоторого просвещения и культуры. И шло дело о Христианстве и Церкви, которое указывалось понимать как заслон мрака, темноты и невежества, заслон и в сущности своей ошибку истории, суеверие, пережиток, то чего нет. (И надо заметить, что в том, что касается Христианства и Церкви эта характеристика в очень в значительной степени относится к произведениям самого Розанова. И в этом и отражается двойственность жизни России в дореволюционную эпоху.) Дальше он очень ярко описывает западнический взгляд: «Россия не содержит в себе никакого здорового и ценного зерна. России собственно нет, она кажется. Это ужасный кошмар, фантом, который давит душу всех просвещенных людей. От этого кошмара мы бежим заграницу, иммигрируем, если и соглашаемся оставить себя в России, ради того единственно, что находимся в полной уверенности, что скоро этого фантома не будет и его рассеем мы».

Впрочем, как и во многих случаях, Пушкин намного раньше и намного короче эту мысль сформулировал:

Ты Просвещением свой разум осветил,
Ты Правды чистой свет увидел,
И нежно чуждые народы полюбил,
И мудро свой народ возненавидел.

Т.е. образовался в русском образованном ведущем слое общества как бы авангард, заброшенный западом в Россию. И всю историю того времени и невозможно понять иначе, если не рассматривать ее по Данилевскому, как некоторую борьбу, столкновение цивилизаций. Россия была препятствием на пути, но вовсе не трудноопределимого прогресса, а на пути западной цивилизации. И это только может объяснить тот загадочный факт, что русская революция в течении всей своей подготовки, развития, финансировалась банкирами, в основном западными, но так же находившимися в России. Хотя логически это казалось очевидным: а кто другой кроме банкиров может финансировать чтобы то ни было, только у них деньги? И как может революция развиваться без финансирования? Кто-то сказал, что для революции нужно три вещи: во-первых деньги, во-вторых деньги и в-третьих тоже деньги. Но это подтверждается не только логикой, а целым рядом поразительных фактов, впоследствии, выплывших наружу. Например, американский банкир Шиф, который в разговоре с Витте заявил, что если евреям не будет предоставлено равноправия в России, то мы тогда произведем революцию, которая утвердит республику, которая даст это равноправие. И финансировал, как и революцию, так и революционную деятельность среди русских пленных в Японии во время войны. Или существует такая книга на эту тему. Ее написал Сеттон, это книга американского историка по материалам госдепартамента, которые через пятьдесят лет рассекречиваются автоматически. И вот он поразительные материалы опубликовал, книга переведена на русский язык и издана Михаилом Назаровым. Она называется «Уолл-стрит и большевистская революция» и показывает, например, что очень скоро после большевистского переворота один очень крупный американский финансист в Петрограде перевел правительству миллион долларов (а он был представителем банка Моргана). То есть целый ряд американских банков финансировали таким образом революцию и после революции утвердившееся правительство. У Советской России не было тогда представительства, потому что она не была признана западными странами. Но они организовывали некое неофициальное представительство через которое оказывали давление на свои правительства ради того, чтобы они оказывали помощь большевистскому. Или был такой факт. Был старый большевик Валентинов, участвовавший в большевистской партии в период ее возникновения, а потом отошедший. Он написал очень яркие воспоминания и говорит, что он работал в Киеве, где-то в начале века и деньги шли от Бродского, миллионера киевского, который, как он говорит, «был великий революционер». Как это банкир может быть великим революционером? Эта загадка может быть разрешена на этом пути, если смотреть на все это противостояние как на средство разрушить цивилизацию, которая была препятствием для западной цивилизации, тогда это становится понятным.

Вот эти силы и обеспечили победу революции, причем на обоих ее этапах, на Февральском и на Октябрьском. Я хочу обратить ваше внимание, на то, что в Революции и в Февральской и в Октябрьской победило «западническое» направление. Что касается Февральской Революции, то тут уже никаких сомнений нет, с этим согласны были и ее руководители. Все руководители оппозиции в Думе и те, кто были во Временном Правительстве исходили из такой точки зрения прогресса, по которой Россия оказывалась отсталой страной, будущее ее зависело от того, что она будет догонять или копировать западные страны, перенимая их государственную систему, основанную на прямом, равном, тайном и общем голосовании, так называемая тогда «четыреххвостке».

На парламентской системе, основанной на борьбе партий, на власти парламента утверждать правительство и т.д.

Они и сами прокламировали, что они западники. Но и те большевики, которые пришли к власти в Октябрьской Революции они тоже были западниками, потому что марксизм конечно был чисто западным течением, только радикальным западническим течением. Марксизм прежде всего исходил из той же самой концепции прогресса, которая только в нем формулировалась как смена разных экономических формаций. Пять их было или шесть - это вопрос сейчас ни для кого не звучащий. В любом случае марксизм исходил именно из концепции прогресса, в свете которой Россия оказывалась отсталой страной. Так считали не только Маркс или немецкие социал-демократы, так считал и Ленин, даже уже после Октябрьской революции он писал, что да, у нас произошла социалистическая революция и вот в этом смысле мы временно оказались передовой страной, но через несколько месяцев уже безусловно произойдет революция в Европе и мы тогда уже опять окажемся отсталой, только в другом, социалистическом смысле страной.

Марксизм, будучи именно западным течением, впитал в себя внутреннюю враждебность к России. Например, Маркс писал, что «не в суровом героизме норманнской эпохи, а в кровавой трясине монгольского рабства зародилась Москва. А современная Россия является ничем иным, как преобразованной Московией». Причем эти высказывания Маркса были настолько яркими, что их даже не печатали в собрании сочинений Маркса.

Координальную близость к западной цивилизации можно видеть в марксизме, в его отношении к крестьянству. Согласно их основным принципам, в «Коммунистическом Манифесте» можно прочитать, что «общество все более раскалывается на два больших враждебных» лагеря, на два больших стоящих друг против друга класса: буржуазию и пролетариат. То есть крестьянству в этой картине вообще не остается места. Схема марксизма современная разворачивается, только тогда, когда крестьянства нет, когда оно частью превратилась в пролетариев, а частью в мелкую буржуазию. Это соответствует и взгляду западной цивилизации - крестьянство там фактически уничтожается, и даже рассматривается как посторонний элемент. Занятие сельским хозяйством играет роль такую же как работа с опасными, радиоактивными материалами. Например, в Соединенных Штатах на земле заняты 3-4 процента населения, но это неверно, что такая часть усилий на это тратится: от 25 до 30 процентов экономики работает на сельское хозяйство - машиностроительная промышленность, химическая промышленность и т.д. Но от этого «опасного» контакта с природой максимальное количество людей защищено. И также написано в «Коммунистическом Манифесте», что первые меры, которые должны быть приняты после прихода к власти, после осуществления пролетарской революции - это создание трудовых армий, причем особенно, в деревне, это в точности тот рецепт, который был у нас осуществлен. Были созданы трудармии Троцкого.

И крестьянство во всем марксизме воспринималось, как враждебная помеха. Во-первых, и Маркс, и все его последователи указывали вплоть до Ленина, что неудачи всех попыток пролетарской революции, которые были раньше, включая Парижскую Коммуну, были связаны с предательством «сельской буржуазии», т.е. подразумевалось предательства крестьянства. И в принципе, это бы не укладывающийся в логику класс. Есть письмо Маркса, в котором он называет крестьянство, «неправильным» или «неудобным» классом.

Какие эпитеты Маркс и Энгельс употребляют по отношению к крестьянству? Это «варвары среди цивилизации», «это варварская раса», «это озорная шутка всемирной истории», «непонятный иероглиф для цивилизованного мира», говорится об «идиотизме деревенской жизни» и т.д.

С этой и других точек зрения марксизм является чисто западнической теорией. И только является радикальной веткой идеологии западной цивилизации. Когда он творился активно, то имелось в виду, что в будущем он победит, как революция в наиболее развитой стране - это в Англии. Когда Чартистское движение не привело к революции, то стали думать о революции в Германии, в Германии не удалась, тогда революция во Франции - Парижская коммуна. И когда она не удалась, тогда были действительно у Маркса, с отчаяния попытки увидеть начало революционной деятельности в России. Но не как не связанные ни в какой единый взгляд. Таким образом, революция - это был один из этапов противостояния двух цивилизаций: одной, складывающейся в России, и другой, западной цивилизации.