Месяца октября 17
Теперь я вам поведаю истинную повесть о кончине святой и блаженной Шушаник

Это было восьмое лето царствования персидского царя [Пероза] (*1), когда питиахш (*2) Варскен, сын Аршуши (*3), отправился к царскому двору (*4).
Рожденный от родителей христианской веры, Варскен сначала сам исповедовал христианство. Женат он был на дочери армянского спаспета (*5) Вардана (*6), о ком я пишу для вас, женщине с детства богобоязненной, как уже было сказано, носившей имена по отцу - Вардан (*7), а ласкательное - Шушаник (*8). Непрестанно думала она о дурном поведении своего мужа и заклинала всех, творить молитву за него, дабы бог отвратил его от безрассудства и обратил к благоразумию Христову.
Кто может по-настоящому рассказать про это жалкое существо, трижды несчастного, вконец обреченного Варскена, описать, как он отказался от упования на Христа! Или кто не стал бы его оплакивать как человека, никогда не испытавшего ни горя, ни страха, ни силы меча, ни горечи заточения во имя Христа.
Когда предстал он перед царем персидским, не то чтобы стал добываться почета, напротив того, он принес в жертву царю себя самого: отрекшись от истинного бога, стал поклоняться огню и сам себя отлучил от Христа. Этот несчастный просил царя выдать за него замуж (персиянку). Этим Варскен хотел угодить царю. Он говорил ему: «Законную жену свою и детей своих также обращу я в твою веру». То есть Варскен обещал царю совершить дело, которого Шушаник не поручала ему. Царь был рад этому и велел выдать за него замуж царскую дочь.

После этого питиахш отпросился у персидского царя. Достигнув (на обратном пути) пределов Картли (*9), области Герети (*10), он задумал известить (о своем прибытии), чтобы азнауры (*11) и его дети и слуги вышли ему навстречу, и он вместе с ними вступил в страну как преданный ей (правитель).
Ради этого он выслал вперед своего раба (*12) на посольской лошади в селоград (*13), назынваемый Цуртави (*14).
Когда раб прибыл туда, он предстал перед Шушаник, нашей царицей, и приветствовал ее. А блаженная Шушаник пророчески сказала ему: «Если нон жив душой, то пожелаю здравствовать и ему и тебе. Если же вы уже мертвы душой, то твое приветствие да возвратится тебе» (Срв. Матф. 10, 13). Раб не дерзнул отвечать ей. А святая Шушаник заклинала его сказать истину. Наконец, посланец открыл правду, сказав: «Варскен отверг истинного бога».
Когда услышала это блаженная Шушаник, павши, стала биться головой оземь и с горькими слезами причитать: «Жалейте все несчастного Варскена, он отверг истинного бога, он исповедовал атрошан (*15), присоединился к безбожным».
Затем Шушаник поднялась, покинула свой дворец и со страхом божьим направилась к церкви, взяв с собой и своих трех сыновей и дочь. В церкви она поставила их перед алтарем и стала молиться: «Господи Боже! Ты мне их даровала, ты же защити их, принявших крещение в святой купели святого духа, чтобы составить едино стадо единого пастыря (Срв. Иоан. 10, 16), господа нашего Иисуса Христа».
После того как отслужили вечерню, Шушаник нашла маленький домик близ церкви и вошла туда, полная горести. Она прислонилась в углу к стене и заплакала горькими слезами.

(Когда это происходило), придворный епископ питиахша, по имени Апоц, находился в отлучке, - ему случилось отправиться в обитель одного святого человека для получения от него совета по некоторому вопросу. Его-то сопровождал я, духовник (В тексте-хуцеси, букв. священник, пресвитер) царицы Шушаник. Неожиданно к нам явился из дворца диакон и рассказал обо всем происшедшем: о возвращении питиахша и о делах царицы. Мы преисполнились печалью и подняли великий плач, охваченные горем от обнаружившихся грехов наших.
Я удалился оттуда раньше (других) и прибыл в селоград, где пребывала блаженная Шушаник. И увидев, что она в безысходном горе, я стал плакать вместе с ней и говорить: «Тебе предстоит, о царица, совершить великий подвиг. Храни веру христианскую, чтобы дьявол (В тексте-мтери, букв. Враг) наподобие рака, не нашел в тебе пищу для себя» (Срв. II Тим. 2, 17). Святая Шушаник ответила мне: «Наставник, я готова совершить великий подвиг». Я сказал: «Так! будь бодра, терпелива, великодушна!» Она произнесла в ответ: «Одну меня постигло это горе». А я ответил: «Твое горе - наше горе, твоя радость - наша радость. Ты для нас была не только царицей, ты о всех нас заботилась, как о собственных детях».
И присовокупил я тайно: «Скажи мне, что у тебя на душе, чтобы знать мне об этом и суметь описать твое труженичество». Она спросила: «Почему спрашиваешь об этом?» Я задал вопрос: «Твердо стоишь за свои убеждения?» Она сказала: «Не быть тому, чтобы я стала сообщницей Варскена в (преступных) его делах и грехах». Тогда я сказал: «Он жестокого права. Он подвергнет тебя избиению, великим истязаниям». Она же ответила; «Лучше умереть мне от его руки, чем быть в единении с ним и погубить свою душу. Мне известны слова апостола Павла: «Брат или сестра не связаны, пусть расходятся» (Срв.I Корин. 7, 15). «Это так!» - сказал я.

Пока у нас шла такая беседа, явился некий перс, предстал перед блаженной Шушаник и стал говорить ей плача: «Как это дом-то ваш, место покоя, вдруг стал несчастным! Там радость сменилась горем!» Между тем перс делал это по указанию Варскена. Он это говорил с лукавством, хотел подкупить ее сердце. Но Шушаник разгадала смысл лукавой речи и твердо оградила себя (от обмана).
Три дня спустя питиахш Варскен прибыл (в Цуртави). И тот перс тайно доложил ему: «Как мне стало известно, твоя жена отказалась от тебя. Но советую тебе, не говори ей резких слов, так как женщина, по природе, слабое существо» (В тексте букв. -природа женщин узка).
На другой день, когда питиахш встал с постели, призвал нас, священников, к себе и, встретив приветливо, молвил: «Не избегайте меня и не гнушайтесь меня!» А мы ответили: «Погубил ты себя, погубил и нас!» Тогда он стал говорить: «Как осмелилась моя жена допустить по отношению ко мне такую выходку? Отправляйтесь вы к ней и скажите (от моего имени): Ты ниспровергла мое божество и посыпала пеплом мое ложе, ты оставила свое место и удалилась в другое».
(Когда это поручение нами было исполнено,) святая Шушаник ответила: «Не я воздвигла это божество, чтобы я его ниспровергла. А твой отец воздвиг усыпальницы мучеников и церкви. Ты же осквернил богоугодные дела своего отца, изменил его добрым деяниям. Твой отец дом свой превратил в обиталище святых, а ты ввел туда демонов; он исповедовал бога, (творца) неба и земли, он веровал в него, ты же отверг истинного бога и стал поклоняться огню. А так как ты отверг творца своего, я тоже пренебрегла тобой. Если даже подвергнешь меня истязяниям, то и тогда не заставишь меня стать соучастницей твоих действий».
Все ею сказанное мы передали питиахшу, Это привело его в раздражение, он стал бесноваться.

После этого (питиахш) решил послать за ней брата своего Джоджика и жену Джоджика, невестку свою, а также придворного своего епископа. Он им наказал; «Скажите ей так: Вернись немедленно на свое место, брось эти мысли! Если нет, то силой приволоку тебя!»
(Посланцы) явились к царице и говорили ей много убедительных слов (в пользу возвращения). Тогда Шушаник сказала им: «Вы, люди мудрые, все это верно говорите. Но не допускайте даже мысли, что я еще могу быть его женой. Я думала обратить его к себе и побудить его исповедовать истинного бога. Вы же понуждаете меня делать другое. Да не случится это со мной! А ты, Джоджик, после этого мне не деверь, а я тебе более не невестка, и твоя жена тоже - мне не сестра. Потому, что все вы держите его сторону, вы - соучастники его действий».
На это сказал ей Джоджик: «Я знаю, что он пришлет своих слуг, и они силой поволокут тебя». А святая Шушаник ответила ему: «Я была бы рада, если он. меня связал и так поволок, так как этим был бы вынесен мне его приговор».
При этих ее словах все стали ронять слезы, Джоджик встал и вышел вон со слезами на глазах- А святая Шушаник сказала епископу; «Как ты можешь советовать мне впять вашим словам, когда он отрекся от бога?» Джоджик же (снова войдя), говорил ей с мольбой: «Ты - сестра наша. Не погуби царицын дом этот твой». А святая Шушаник ответила: «Знаю, что я сестра твоя и что мы с тобой вместе воспитаны. Но я не могу допустить, чтобы было совершено кровавое дело и чтобы все вы оказались повинны в нем».
(Несмотря на это,) так как все настойчиво понуждали ее, встала святая и блаженная Шушаник и, взяв свое Евангелие, с плачем произнесла: «Господи боже, ты ведаешь, что возвращаюсь я, от всего сердца желая умереть». Сказав это, она отправилась вместе с ними, забрав с собой Евангелие свое и святые книга о мучениках.
Достигнув дворца, Шушаник не захотела снова занять свои покои, а устроилась в маленькой комнатке. Здесь она воздела руки к небу и произнесла: «Господи боже, не нашлось для меня никого милосердного ни среди духовных, ни среди мирян. Все предали меня в руки врага божьего Варскена, чтобы он меня умертвил».

Два дня спустя, явился волк этот во дворец и объявил своим слугам: «Сегодня вместе ужинаем я, Джоджик и его жена. Чтобы никто другой к нам не заходил!» Когда же наступили сумерки, позвали па общую трапезу жену Джоджика. А так как Джоджик и его жена пожелали, чтобы все вместе покушали и чтобы к столу была приглашена и святая Шушаник, то в час ужина они пошли за ней. Они хотели ей тоже дать поесть, потому что Шушаник все эти дни оставалась без пищи. Ее еле уговорили, насилу взяли с собой. Когда увидела жена Джоджика, что за столом святая Шушаник до пищи и не дотрагивалась, поднесла ей стакан вина, понуждая ее выпить. Но святая Шушаник гневно произнесла: «Когда это было, чтобы женщины делили с мужчинами трапезу?!» И она рукой оттолкнула стакан, который расколотился о лицо угощавшей и вино разлилось.
Увидя это, Варскен с непристойной руганью (повалил ее) и стал попирать ногами. Затем, схватив кочергу, нанес ей удар по голове, так что кочерга глубоко врезалась в череп, отчего у Шушаник один глаз затек. Он безжалостно бил ее кулаками по лицу, таскал за волосы. Неистовствуя, он рычал подобно зверю, выл как бешеный. Джоджик, брат его, поднялся с места, чтобы помочь ей. Варскен в схватке побил и его, а у Шушаник с головы содрал кубаст (*16). (Наконец Джоджик) с великим трудом вырвал ее у него из рук, отбил как овечку у волка. Как мертвая лежала святая Шушапик на земле, а Варскен осыпал руганью и ее и весь ее род, все ее племя, называя ее разорительницей его дома. Наконец он приказал слугам заключить ее в узы и набить оковы на ноги.
Когда несколько укротилась его ярость, явился к нему тот же перс и стал горячо просить, освободить святую Шушаник от уз. В силу этой убедительной просьбы он велел освободить ее от уз, поместить в одну комнатку под строгую охрану, приставить к ней одного слугу, чтобы никто не мог войти и видеть ее - ни мужчина, ни женщина.

На другой день, как только занялась утренняя заря. питиахш справился у слуги, приставленного к Шушапик: «Каково ее состояние после получения ран?» Тот ответил: «Не выживет». Тогда пит.иахш. сам вошел к ней, взглянул и был поражен большими отеками, покрывшими ее. Он дал указание слуге: «Чтобы никто не входил к ней смотреть!» А сам отправился на охоту.
(Улучив время), подошел я к слуге, охранявшему ее, и попросил: «Пусти меня к ней одного, чтобы я мог посмотреть ее раны». Слуга ответил мне: «Если узнает он, убьет меня». А я сказал ему: «Несчастный! Не ею ли ты воспитан? А если даже убьет он тебя из-за нее, ну, так что же?!» После этого он тайно впустил меня. Войдя к ней, увидел я ее лицо, все израненное, совсем опухшее. Возопил я. возрыдал. А святая Шушапик сказала мне: «Не плачь обо мне. Эта ночь явилась для меня началом радости». Я попросил ее: «Позволь мне омыть кровь с твоего лица и промыть тебе глаза - удалить оттуда золу, (которая с кочерги попала); разреши приложить пластырь и снадобье к ранам, авось, заживут за ночь». А святая Шушаник ответила мне: «Наставник, не проси меня об этом. Кровь (которая сочится из моих ран) очищает меня от грехов».
После этого я стал понуждать ее отведать пищи, которую прислали ей епископ Самуил (*17) и Иоанн (*18), тайно трудившиеся в пользу нее и дававшие ей утешение. На это сказала мне святая Шушаник: «Наставник, я не в состоянии отведать пищи, потому что челюсти у меня разбиты и несколько зубов выломано». Тогда я взял немного вина, размочил в нем хлеба, и она чуть поела.
Я торопился уйти. Тогда святая Шушаник обратилась ко мне с вопросом: «Наставник, не послать ли ему эти украшения, которые от него имею? Как бы он сам не стал требовать. Они мне в этой жизни больше не могут пригодиться». А я ответил ей: «Не спеши возвращать, пусть будут у тебя».
Пока мы были заняты такой беседой, явился некий отрок и стал спрашивать: «Здесь ли Яков?» А я спросил его: «Что хочешь?» Тот ответил: «Питиахш требует его к себе». Это удивило меня: «Зачем он требует меня в такое время?» И, отправившись спешно, явился я к нему. Он сказал мне: «Известно тебе, священник, что я выступаю войной против гуннов? (*19). Принадлежащие мне укращения я не оставлю у нее, раз она не моя жена. Найдется другая, которая будет их носить. Ступай к ней и доставь мне сюда все, что там есть». Я пошел к святой Шушаник и сообщил ей об этом. Она очень обрадовалась, благодарила бога и вручила мне все (украшения), которые я доставил питиахшу. Он, приняв их из моих рук и перебрав, нашел, что все в целости и снова сказал: «Найдется другая, которая украсит ими себя».

Когда наступил великий пост, блаженная Шушаник приискала себе маленькую келью около святой церкви и поселилась в ней. Оконце, которое там было, она заделала и, пребывая после этого в темноте, проводила время в посте, молитве и плаче.
Один из приближенных сказал питиахшу: «Пока стоит великий пост, не говори ей ни слова».
В понедельник пасхальной недели вернулся питиахш из похода против гуннов. Дьявол снова стал мутить его душу. Он явился в церковь и обратился к епископу Апоцу: «Выдай мне мою жену. Почему ты разлучаешь нас?» И стал он ругаться и жестоко хулить бога. Тогда сказал ему один священник: «Господин, почему так поступаешь? Почему сквернословишь, ругаешь епископа, угрожаешь Шушаник?» Но питиахш ударил священника палкой по спине, и тот больше ничего не посмел сказать.
Волоком волочили святую Шушаник по земле, по терниям, из церкви до самого дворца; приволокли ее туда как мертвую. Путь местами был устлан, колючками. Между тем как сам (питиахш) шагал по ним, у Шушаник от колючек все тело было изранено, а кубаст изорвался в куски. В таком виде ее доставили во дворец. Здесь питиахш велел связать ее и подвергнуть избиению. (Когда ее били), он злобствуя, приговаривал: «Вот и не помогли тебе ни твоя церковь, ни пособники твои христиане, ни их господь». Ей было нанесено триста палочных ударов, но у нее не вырвалось ни единого вздоха, ни единого стона. Она только это сказала безбожному Варскену: «Несчастный, ты себя самого не пожалел и отступился от бога, как же ты пожалеешь меня?»
Питиахш, увидев, что по ее нежному телу обильно стекала кровь, приказал наложить ей на шею цепи, а постельничему велел отвести ее в крепость и заключить в темницу, где она и должна была умереть.

Некий диакон, служивший при епископе, оказался рядом с Шушаник в то самое время, когда ее выводили из дворца. Пожелал он сказать ей (в напутствие): «Стойко держись!» Но так как питиахш вдруг бросил на него взгляд, то он успел произнести лишь «Стой...» и поспешно убежал.
Святую Шушаник повели (в крепость) (*20). Вели ее босоногую, с распущенными волосами, как какую-нибудь простую женщину. Никто не смел прикрыть ей голову, потому что питиахш ехал вслед, осыпая ее всякой руганью.
Святую сопровождала многочисленная толпа, великое множество женщин и мужчин, которые следуя за ней, оглашали воздух воплями, рыдали, царапали себе щеки, жалостливо проливая слезы о святой Шушаник. А она, оглянувшись назад, сказала народу: «Не плачьте, братья мои, сестры мои, дети мои! Поминайте меня в своих молитвах. Ухожу я от вас навсегда. Не увидеть вам больше меня, живой, не выйти мне из темницы». Питиахш, видя толпу и плач мужчин и женщин, стариков и детей, сидя на лошади, стал кидаться на людей и разгонять их.
Когда достигли моста у крепости, питиахш сказал святой Шушаник: «Тебе вот только этот путь дано пройти пешком, потому что ты живой не выйдешь из крепости, разве только вчетвером вынесут тебя!»
Вступив (в ограду) крепости, в северной ее части приискали маленький и темный домик и водворили туда святую. Цепи, наложенные ей на шею, так и остались на ней. Безбожный Варскен запечатал их своей печатью. Тогда святая Шушаник произнесла: «Я рада здесь страдать, чтобы там упокоиться». На это питиахш сказал ей: «Вот, вот, упокойся!»
Затем приставил он к ней стражу и дал наказ, уморить ее голодной смертью. Он сказал стражам: «Я заявляю вам,- если кто либо войдет к ней, мужчина или женщина, то увидите, что будет с вами, с женами и детьми вашими, с домами вашими. Я не буду повинен в расправе, которая ожидает вас». Сказав это, питиахш покинул крепость.

В третье воскресенье он вызвал к себе одного сторожа и стал его спрашивать: «Жива ли до сих пор эта несчастная?» Сторож ответил ему: «Господин, она кажется ближе к смерти, чем к жизни. Она скорее умрет от голода, ибо не принимает никакой пищи». Тогда питиахш сказал: «Не тревожься, пусть она умирает».
Я много упрашивал стража (впустить меня к ней), обещал подарить ему оружие, для него подходящее. Он с трудом решился впустить и сказал мне: «С наступлением ночи приходи ты один». Когда же он впустил меня, я увидел ее - агницу божью, чудно украшенную, как невеста (Срв. Откр. Иоан. 21, 2; Исх. ХLIХ, 18 и LХI, 10), узами. И так как сердце мое не выдержало, я навзрыд заплакал. А святая Шушаник сказала мне: «Из-за счастья ли моего плачешь, наставник?» Тогда страж заявил мне: «Если бы я знал это, не впустил бы тебя». Я высказал Шушаник все, что бог помог мне высказать, чтобы укрепить ее, и, покинув ее, спешно вернулся в свое жилище.
Скоро питиахш отправился в Чор (*21). Джоджик, брат, его, находился в отлучке, когда все это происходило с Шушаник.
А как только вернулся к себе (и узнал о происшедшем), он погнался вслед за питиахшем и, настиг его на границе Герети. Джоджик настойчиво просил его облегчить Шушаник от уз. Наконец, питиахш, так как ему надоели эти просьбы, велел снять с нее только узы.
Джоджик вернулся назад и, войдя к Шушаник, снял у нее цепи с шеи. Зато она не пожелала, чтобы с нее снимали и оковы. Она хотела остаться в них до самой смерти.
А прожила она в той крепости полных шесть лет, процветая божественными правилами, и проводя время в посте, бодрствовании, стоянии, неустанных коленопреклонениях, неутомимом чтении книг. Она озарила и оживила всю темницу звучанием своих духовных гуслей.

С тех пор прославились ее подвиги по всей Картли. Приходили к ней (из разных концов) мужчины и женщины принести жертву в исполнение обета и, благодаря священным молитвам блаженной Шушаник господь человеколюбивый даровал каждому то, кто в чем испытывал нужду: бездетным -.чадо, хворым - исцеление, а слепцам - прозрение.
Была одна персиянка, огнепоклопница, страдавшая проказой. Она посетила святую Шушаник и та стала увещевать, чтобы она оставила огнепоклонство и стала христианкой. Женщина согласилась исполнить это незамедлительно. Шушаник поучала ее и говорила: «Отправляйся в Иерусалим и исцелишься от проказы». Та, с усердием уверовав, отправилась в путь с именем бога нашего Иисуса Христа, и излечилась от недуга. Возвратившись назад с великой радостью, она навестила святую Шушаник и принесла ей благодарность, а после отправилась домой к себе, торжествуя по поводу своего исцеления.

Святая Шушаник оставила вязание из шелков, с большим рвением взялась за псалтырь и, за немного дней заучив наизусть все сто пятьдесят псалмов, днем и ночью с плачем воспевала всевышнего бога.
Тем временем блаженной Шушаник сообщили: «(Питиахш) обратил твоих детей в веру магов» (*22). Она стала возносить молитвы богу с великим плачем, биться головой о землю. Она сказала со вздохом: «Благодарю тебя, господи боже наш, потому что они были не мои, они были даны мне тобой. Как угодно тебе, да будет воля твоя, господи. И защити меня от рук вражьих».
(Когда в следующий раз) зашел я к ней, видел ее изнуренной и осунувшейся от плача. Пища, которая была прислана святым епископом, (оставалась нетронутой). И лишь после того, как я стал настаивать на этом, она чуть попробовала ее, и мы благодарили бога. А дети ее, которые до последнего времени приходили навещать ее, после обращения (в огнепоклонство), после того, как они отвергли бога, и не смели показываться; ей противно было слышать даже имена их.

Спустя некоторое время, питиахш прислал людей сказать ей: «Вернись во исполнение воли моей, во дворец; не вернешься в свой дом, так отправлю тебя на осле в Чор или ко двору». А святая Шушаник послала ему такой ответ: «Несчастный и безрассудный! Если ты меня отправишь ко двору или в Чор, как знать, там возможно, на мою долю выпадет лучшая участь, уйду от зла, которое здесь терплю». (Получив такой ответ,) питиахш сильно задумался над ее словами - «возможно, на мою долю выпадет лучшая участь». (Он сказал себе): «А вдруг она там станет женой какого либо князя». И с тех пор прекратил слать к ней людей. Между тем, святая Щушаник имела в виду, что ее здесь терзали, что ей приходилось столько претерпевать; она лишь хотела быть угодницей божьей.
(Не успокоившись), питиахш избрал ее молочного брата (*23) и ему поручил привести ее во дворец.
Но когда посланец; обратился к ней со словами: «.Внемли моему совету, вернись во дворец, не разрушай дом ваш», то святая Шушаник ответила ему: «Передай тому безбожнику -ты меня убил, ты мне сказал: «живой не выйдешь из крепости». Теперь же, если можешь воскресить мертвую, то воскреси сперва свою мать, которая погребена в Урде (*24). Если же не можешь ее воскресить, то и меня не сможешь ты вывести отсюда, разве только силой вытащишь». Когда эти слова были переданы питиахшу, то он произнес: «Я действительно сказал так».
На следующий день некий муж зашел к святой Шушаник к сказал ей: «Ты хорошо ответила ему. Он таким способом думал обмануть тебя. Он совсем другое имел в мыслях, он замышлял зло против тебя».
А святая Шушаник на это ответила: «Не думай, что бог спит (Срв. Псал. 120, 4). Он-то вкладывает готовый ответ в уста человека. Сам господь говорит: «Я буду отвечать за вас» (Срв. Лук. 12, 12).

В исходе шестого года ее пребывания в темнице ею завладел недуг - следствие чрезмерного неутомимого труженичества. Об этом я предупреждал, говоря ей: «Не напрягай своих сил чрезмерно, потому что изнуришь свою плоть, она не выдержит, ты потеряешь способность творить добрые дела, до этого тебя доведут столь строгий пост, постоянное стояние, труженичество, заполняющее каждую ночь, чтение псалмов, песнопения». Она не давала своей плоти ни малейшего покоя. Так она истаяла, превратилась в пепел.
За все эти шесть лет в продолжение всех пятидесяти дней каждого пред пасхального поста она не садилась ни днем ни ночью, не засыпала, не принимала и пищи никакой; только в воскресные дни приобщалась плоти и крови Христа, Бога нашего, и принимала лишь немного травяного отвара - и того немного, - а хлеба совсем и не пробовала до наступления пасхи.
С того дня, как ее заточили в крепость, она не опускала головы на подушку, под голову клала только кирпич, а тюфяком ей служил ветхий войлок. .Для постороннего глаза в изголовье держала он.а грубошерстную подушку. А для совершения земных поклонов подстилкой ей служил кусок дерюги. И копошилось невообразимое количество блох и вшей там.
(В той местности, где это происходило,) в летнее время как огонь жжет палящее солнце, дуют знойные ветры, вода вредоносная, отчего жители той местности подвержены всяким болезням, пухнут от воды, все желтолицы, тщедушны, осунувшиеся, чесоточны, с лицами обезображенными от кожных болезней; потому и жизнь их краткодневна, так что в той стране стариков и не встречается. Вот в такой крепости (Шушаник) пребывала в заточении шесть лет, славя Бога, обремененная тяжелыми узами.

Когда наступил седьмой год, тело святой, трижды блаженной Шушаник покрылось язвами. От неутомимого труда у нее отекли ноги, местами гноились раны. Язвы были большие, на них появились и черви. Она снимала их своей рукой и показывала мне, вознося в то же время благодарение богу. Она сказала мне: «Наставник, не считай это тяжелым испытанием, потому что там червь - еще больше, и он к тому же не умирает» (Срв. Марк., 9, 44). Когда я увидел червя, меня охватило безграничное горе и сильно заплакал. А она сказала мне со всей строгостью: «Наставник, почему ты огорчаешься? лучше быть съеденной этими, умирающими, червями здесь же, в этой жизни, чем там - теми, иеумирающими». Я ответил ей: «Малой ли жертвой зачтется тебе, что ради самоистязания носишь власяницу? И ты рада, что теперь появились еще черви!» Тогда она стала меня упрашивать: «При моей жизни никому не говори про власяницу, так как скоро придется мне оставить жалкую эту мою плоть».
Действительно, внутри она носила на себе власяницу, о чем, кроме меня, никто не знал; только поверх его, напоказ людям, одевала антиохийский палекарт (*25).

Когда до слуха Джоджика дошла весть, что блаженная царица святая Шушаник близка к смерти, отправился к ней, взяв с собой жену, детей, а также рабов и рабынь своих. Так, прибыл он в крепость повидать блаженную мученицу Шушаник. Достигнув крепости, ему силой пришлось пройти к Шушаник. Здесь поклонился честному кресту и приветствовал ее. Присевши около нее, стал спрашивать ее о болезни. Она ответила: «Мне так хорошо, как это угодно Богу. Но я тоже отойду в путь, в который отходят все».
(Услышав это), Джоджик немедленно поднялся. Он стал исповедоваться ей в своих прежних непорядочных поступках, говоря ей с мольбой: «Невеста и раба Христова! Моли Бога о прощении мне множества моих грехов». А святая Шушапик ему ответила: «Если ты, по молодости, не совершал и других прегрешений, то да простит тебя Бог». Джоджик сказал ей: «Я ради того и явился к тебе, чтобы (дать обет), впредь не творить ничего такого, что было бы неугодно Богу». Тогда сказала ему святая Шушаник: «Если ты так будешь поступать, то будешь для меня бессмертен, в силу этих твоих слов. И да умножит Бог дни твоей жизни».
После этого, так как Джоджик заметил, что святой в этот же день предстоит расстаться со своей плотью, он сказал ей: «Благослови меня и жену мою - рабу твою, детей моих, рабов и рабынь моих. Если мы согрешили перед тобой как люди, живущие преходящей жизнью, возлюбившие сей мир, то прости нас, не помяни моего бездействия». А святая Шушаник сказала Джоджику и его жене: «К моей участи вы отнеслись с пренебрежением. Не нашелся человек, который имел бы ко мне жалость и сострадание, который наставил бы безбожного земного моего мужа». Они ответили: «Без тебя мы положили на это великий труд, но (он не хотел) ни слушать, ни говорить». Тогда сказала им святая Шушаник: «Пусть рассудят меня и питахша Варскена там, где нет на суде лицеприятия, - перед судьей всех судей, перед владыкой всех владык; там, где не различают мужеского пола от женского (Срв. Галат. 3, 28), где я и он должны будем сказать правдивое слово перед господом нашим Иисусом Христом, И да воздаст ему Бог (Срв. II Тим. 4, 14) за то, что так безвременно снял мои плоды, загасил мой светильник и загубил мой цветок, затемнил красоту добродетели моей и унизил мое достоинство. Пусть бог рассудит меня и его. Теперь я благодарю бога, так как, за страдания мне причиненные питиахшем, я могу обрести радость, что в награду за истязания и поношения, мною от него перенесенные, я найду покой. Я ожидаю милости от бога моего Иисуса Христа за то, что терпела безрассудство и безжалостность питиахша».
Каждое ее слово заставляло их горько плакать. Они сказали ей: «Прости нам грехи наши и благослови нас, святая мученица и страдалица, вожделенная Христова!» А святая Шушаник ответила им: «Да простит вам бог все то, что вы сотворили». И тогда она благословила Джоджика и жену и детей его, рабов и рабынь его, весь двор и дворец его. Она завещала им идти путями господними, говоря: «Вся наша жизнь преходяща, она не постоянна как цвет полевой (Срв. Псал. 102, 15). Кто посеял, тот пожал (Срв. Галат. 6, 8), кто расточал в пользу бедных, тот стяжал; кто отдал душу свою, тот обретет ее (Срв. Матф. 10, 39), - (это сказано о тех), кто возвеличил его». С этими словами она их отпустила с миром.

Засим, после Джоджика, прибыли к ней глава епископов Самуил и сослуживец его епископ Иоанн, которые всегда укрепляли ее духовно и премного потрудились ради нее, вместе со своими домочадцами пребывали около нее, готовые как рабы услужить ей; соучаствовали в ее труде, разделяя ее заботы. (Теперь же) они с благодарностью готовили ее в путь в пристань Христову. Таким же образом явились азнауры великие, царственные женщины, родовитая знать и простолюдины со всей страны Картли. Они тоже, перед тем усердно принимавшие участие в ее богоугодных трудах, теперь напутствовали ее, доблестного борца, молитвами ко Христу.
Эти епископы и азнауры все вместе просили ее об одном: чтобы она велела признать оковы с ее ног священными и полулежащими хранению для всех. Святая Шушаник на это сказала: «Кто же я такая, я недостойна! Но в меру вашего боголгобия, пусть священник исполнит это ваше желание. Какая же у меня сила творить добро? А потому, да преисполнит вас всеми благами сам преисполненный ими Христос, всех, принявших на себя труд явиться сюда, разделивших со мною эти мои страдания, скорби и терзания. Я же, возлюбленные мои, вот отхожу в предуготовленный путь вечный. Взамен этих скорбей Христос да даст мне радость, взамен этих терзаний - покой, за перенесенные мною избиения, терзания и оскорбления да будут уделом мне вечная слава и почести на небе».
Уходя от нее, люди, с полными слез глазами, возносили Богу благодарение за одержанную ею победу. Наконец, все вышли из темницы и удалились.

Наступил и день ее призыва. Тогда она призвала к себе своего дворцового епископа Апоца и стала высказывать ему, как своему отцу и воспитателю, благодарность за проявленную им участливость к ней. Она препоручила ему и меня, человека грешного и убогого; препоручила ему и свои кости, завещав, сложить их в то самое место, откуда выволокли ее вначале. Она сказала ему: «Если я, последний, одиннадцатый работник в винограднике (Срв. Матф. 20, 6), достойна быть благословляющей, то говорю вам, - будьте благословенны во веки веков».
Воссылая благодарение богу, она произнесла: «Благословен Господь Бог мой, так как спокойно в нем легла и уснула»» (Срв. Псал. 4, 9). (С этими словами) она отдала свою душу Богу, всех приветливо принимающему.

Тогда блаженный епископ Иоанн спешно достал пелены чистые, чтобы обвить ими святые и честные мощи ее, и мы подняли ее тело, утружденное, изъеденное червями, омыли его, смыли земных червей и гной и обвили пеленами. Затем, оба епископа, Иоанн и Апоц, как пара могучих, впряженных в ярмо волов, ценою небесных, и мы с ними всем собором, с духовними псалмами, с возженными свечами и с курением благовонного фимиама, подняли честные ее кости и перенесли в святую церковь. Погребли мы святые, преславные и чтимые мощи святой Шушаник в приготовленном для этого месте. Ту ночь, подобно ангелам, мы проводили в бдении, хваля на гуслях Давида всемогущего бога и сына его Господа нашего Иисуса Христа, который всесилен на благо всех, ободряет и мужчин и женщин, дает всем своим силу свою побеждать сильных, всем тем, которые ищут его преданно.

Начало страданий святой Шушаник приходилось на восьмой день, среду, месяца апниси (*26); вторичное ее истязание - на понедельник, день следующий за пасхальным праздником; последующее ее истязание - на девятнадцатый день месяца роз (*27), а кончина ее - на семнадцатый день месяца октября, день памяти святих блаженных мучеников Козьмы и Дамиана (*28), четверг, который мы и определили в память святой Шушаник для прославления и восхваления Бога, Отца и Сына, и Духа Святого, ему же слава во веки веков. Аминь!

Смотрите предисловие этой книги - "Предисловие"
Смотрите также книгу Михаила Сабинина - "Страдание Святой Царицы Шушаники"
"Страдание Святой Царицы Шушаник

1 . Восьмой год царствования персидского царя Пероза (458-484) приходится на 465 г. Имя царя Пероза восстановлено по контексту.
2 . Питиахш (иран.)- правитель крупной пограничной области. Второе лицо после царя в государственной иерархии древней Грузии.
3 . Аршуша-питиахш Гугарети в середине V века. По сведениям армянского историка Лазара Парпеци, в 450 г. вместе с другими вельможами Грузии, Армении и Албании(нине Азербаиджан - Б.С.) был вызван персидским царем Иездигердом II (438-457) в Ктесифон, обращен в маздеизм и там же оставлен в качестве заложника. После поражения восстания армян (451) Аршуша приютил семью своего свояка Вагана Мамиконяна, одного из вождей армянского восстания.
11 . Азнауры-«знатные». Господствующий класс в раннефеодальной Грузии. Древнейшее значение этого термина - «свободные».
12 . Раб-буквальный перевод грузинского социального термина «мона», который в письменных памятниках древней Грузии главным образом указывает на вассальную зависимость. В данном контексе не исключено значение «раб» в классическом смысле этого термина.
13 . Селоград-в подлиннике «даба» (населенный пункт, селение). По всей видимости, при создании термина «селоград» (срв. греч. икомополис), переводчик опирался на сообщение армянского историка Х века Ухтанеса о том, что Цуртави, когда-то «населенная, обширная, большая и именитая столица», после превратилась в «уменьшенный и умеренный гюла-калак» (букв. село-град).
14 . Цуртави-резиденция питиахшей и епископальный город Гугарети (Нижняя Картли). Точное месторасположение этого города в настоящее время неизвестно.
15 . Атрошан-(иран.)- капище, храм огнепоклонников.
16 . Кубаст -женская одежда из легкой ткани (И. А. Джавахишвили - "Материалы к истории материальной культуры грузинского народа", III-IV, Тбилиси, 1962, с. 98, 178-179 (на груз. яз.); И. В. Абуладзе -"Словарь древнегрузинского языка", Тбилиси, 1972, с. 204).
17 . Епископ Самуил - архиепископ Картли. Упомянут в сочинении армянского историка Корюна «Житие Маштоца».
18 . Иоанн-предположительно епископ Цуртавской епархии.
19 . Гунны - в нарративных источниках закавказских стран гуннами (Гонами) называются как жители Гефталитского государства, так и некоторые кавказские племена тюркского происхождения.
20 . По сообщению Ухтанеса, Шушаник была заключена в Упретскую крепость.
21 . Чор- проход и крепость вблизи Дербенда.
22 . Маг (груз. могви)-служитель зороастрийской религии.
23 . Грузинский термин "дзудзусмте" может означать как «молочного брата», так и «молочную сестру». Нам кажется, что в данном контексте подразумевается именно молочная сестра.
24 . Урд-епархиальный центр под таким названием на территории Армении указывается в «Книге посланий (с. 60), в связи с событиями начала VII в. Неизвестно, входил ли он во второй половине V в. в состав Гугаретского питиахшества, или же мать Варскена была похоронена на своей родине. Не исключено также и случайное созвучие двух разных топонимов.
25 . Палекарт (иран.)-верхняя одежда из драгоценной ткани (См. И. А. Джавахишвили - "Материалы к истории материальной культуры грузинского народа", III-IV, с. 98-99).
26 . Апниси-древнегрузинское название месяца января.
27 . Месяц роз (вардобис тве, букв. месяц цветения роз) - девятый месяц (май) года по древнегрузинскому календарю.
28 . Козьма и Дамиан-христианские мученики при императоре Диоклетиане (284-305).

"Life of Saint Shushanik" in Russian language presented and edited by Besiki Sisauri (M.Div.)
Материал редактироваль - Бесики Сисаури .
Смотрите также книгу Михаила Сабинина

(как Сусанна Ранская или Сусанна Грузинская ) 10 сентября .

Энциклопедичный YouTube

1 / 1

ALTVÄTER. Archimandrit Gabriel Urgebadze

Субтитры

В столице Советской Социалистической Республики Грузия, в Тбилиси, в самые атеистические, 60-е годы появился юродивый монах. Он ходил то в лохмотьях, то в шляпе, то собирал милостыню, то раздавал деньги бедным – и прямо на улицах проповедовал христианство, во весь голос призывал людей к покаянию. Его звали отец Гавриил – по-грузински, «мама Габриэли». Отец Гавриил часто ходил с табличкой на груди: «человек без любви – как кувшин без дна». И носил с собой такой дырявый кувшинчик – смотрел через него на людей, как в бинокль. И так разыскивал гибнущие души. Верующие видели: отец Гавриил Ургебадзе – человек Божий, и приходили к нему за молитвой и советом. Официально же его признали душевно больным, выдали справку. Он был у них на учете, и платили ему пенсию, и давали ему лекарства. Я часто ходила за этими лекарствами, потому что надо было их брать. В церкви, там, где покоится святая Шушаник, там был театр, он ходил туда и он последними словами их ругал. Он не мог этого вытерпеть, его гнали от туда: "Ну, сумасшедший пришел, и, вот, что он творит тут..." Он ругался: "Как вы можете в церкви устраивать театральные представления!? Это же богохульство!" Я переживала и говорила ему: "Что ты делаешь! Ведь тебя могут арестовать!" "Нет, Эмма, они смотрели на меня как истуканы..." Он проповедовал постоянно Господа, среди соседий, заходил к ним в дом. Неокторые были такие атеисты и иногда выгоняли его. А он говорил, что вы делаете, веруйте, веруйте в Господа. Он - Единстваеннный, Который был, есть и всегда будет! Городской сумасшедший или великий подвижник? Для всех, кто хоть раз встречался с отцом Гавриилом, ответ был очевидным. Ведь старец видел людей насквозь, знал их прошлое и будущее. И главное, это был кувшин без изъяна - человек, наполненный любовью. У знаменитого здания Парламента в Тбилиси – бывшего Верховного Совета - происходили все судьбоносные для Грузии события. Но самый первый мятеж здесь, на проспекте Руставели, случился в далеком 1965-м году, и устроил его отец Гавриил Ургебадзе, во время первомайской демонстрации. Здесь была вывешена большая картина, портрет Ленина. И вот отец Гавриил проник сзади этого портрета. Он налил на этот портрет керосин и потом спичками спалил. И воспламенился весь этот портрет Ленина, и эти лампочки тоже начали взрываться, и звуки были такие что сразу тогдашние эти правители растерялись. Они думали, это какой-то теракт. И потом даже сразу вызвали восьмой полк – восьмой полк здесь стоял – так сказать, как тогдашний спецназ Первого мая моя сестра Джульетта приходит к нам в гости и говорит: Вы не представляйте, что творится на проспекте Руставели – там кто-то поджег портрет Ленина! - Ой, что ты говоришь? – сказала я. - А виновник, оказывается, наш брат, Гавриил. Когда этот восьмой полк тоже подошел к этой демонстрации. И отец Гавриил проповедовал про то, что слава не Ленину, а Господу нашему, от Кого нам Дух дается. Дух, Которым мы к вечности приближаемся. И во время этой проповеди его арестовали уже, схватили. Всего несколько лет назад Хрущев обещал показать советскому народу "последнего попа", и вдруг на окраине империи простой грузинский монах публично уничтожил атеистический идол – портрет того, кто "живее всех живых". Москва требовала расстрела. Он был счастлив что показал свое бесстрашие. Как в первые века разгромляли капища, он разгромил капище. В самый знаменательный день для идолопоклонников уничтожил идола. На допросе в КГБ отец Гавриил заявил, что нельзя боготворить человека и что вместо «слава Ленину» нужно везде писать «Слава Господу Иисусу Христу»! У них в правительстве были подземки. Он там находился некоторое время. Вот как он рассказывал, вот этот Шеварднадзе и вся его свита, они ночью после двенадцати часов, чтобы никто не видел, чтобы никто не знал, поднимали меня и спрашивали: "Что ты за человек? Что ты натворил, почему ты это сделал? Ну а он старался вот этот огонёчек маленький, дар Святого Духа вложить в их сердца, и, по-моему, у них даже немножко получалось. Потому они решили, что это человек необыкновенный, и нельзя его расстреливать. Давайте, определим его в сумасшедший дом. Сумасшедший, с сумасшедшего ничего не спросится... Его отправили в сумасшедший дом, что было уделом многих диссидентов, свободомыслящих людей. И начали там мучать его, долго мучили, но его не смогли сломать. И когда его отпустили, он вышел еще возвышеннее, укрепленным в своей духовности и продолжал свое подвижничество. С диагнозом «психопатическая личность, верит в Бога и ангелов» отец Гавриил получил белый билет, но на этом наказания для него не закончились. В угоду властям церковные иерархи открестились от монаха-диссидента, долгие годы ему не давали служить и даже не допускали к причастию. Когда он хотел зайти в церковь, его за одеяние монашеское выталкивали назад. И он мечтал, мечтал причаститься. Мечтал, понимаете? Его не допускали ни до чего. И сколько раз он плакал, сколько раз горькими слезами я его видела плачущим. Из множества испытаний в его жизни это было самым тяжелым. Он мог обходиться без еды целыми днями и без кровати годами – но жить без Церкви он не мог. Он ходил по всем деревням, где были старые церкви и он старался эти церкви восстанавливать своими руками. Он очень много церквей восстанавливал своими руками и безденежно, потому что денег у него никогда не было, никогда не было. Карман у него был совершенно дырявый. Еще задолго до того,как принять монашество и новое имя, тбилисский мальчик Годердзи Ургебадзе полюбил церковную жизнь. Во дворе сядет и из маленьких камушек построит церковь, возьмет мои куклы поставит туда, поставит туда и говорит: «иконочка». В юности он окончательно решил посвятить себя Богу и наотрез отказался жениться. Когда он пошел в армию, в общем-то, у него уже тогда в мыслях только один Боженька был. Его родные сестры: старшая – Эмма, и младшая – Джульетта, – хорошо помнят, как Годердзи построил себе маленькую келью во дворе родительского дома и поселился там. А келия у него была, знаете, грузинская тахта - это низкий стол, низкий стол, деревянный, сбитый в ручную. Это он, видимо, сам и сделал тахту себе. Он был аскет, видимо, не менее чем афонские старцы, потому что, когда моя мама одеало или подушку к нему в келию заносила, тихо-тихо, где-то клала, чтобы он укрылся ночью, мы видели, что это одеяло и подушка тут же валались во дворе, как только он заходил в свою келью. В 26 лет он принял монашеский постриг и стал отцом Гавриилом. Во дворе дома он затеял новое строительство из подручных материалов и за несколько лет воздвиг настоящий храм. Так что, у семьи Ургебадзе теперь есть такая необычная домовая церковь. Если зайти внутрь, стен не видно – они сплошь покрыты иконами, спасенными из мусора городских свалок. Он ходил по свалкам, возьмет палку, оденет шляпу, страшную, какой-то плащ, и идет на свалку. И вот, нам говорят, он опять был на свалке. А мы говорим: Гавриил, что ты там делаешь? У нас же все есть дома. Но он оттуда, с этих свалок, приносил такие дивные иконы, и впереди у него как мастерская была. И вот пойдет на свалку, принесет эти иконы, реставрирует, реставрирует, реставрирует их, и они превращались - прямо это чудо Божие, эти иконы... это же, правда, - чудо Божие, каждая икона. Он целыми днями ходил искал эти иконы, соседи тоже приносили, потом он все чистил своими руками. Я еще мальчишкой часто сбегал с уроков и приходил к отцу Гавриилу. И вот как-то раз захожу – и вижу, что у него горят глаза от восторга. Он рассказал, что ранним утром он проснулся, и что-то, будто, заставило его бежать из дома, неизвестно куда. Он бежал, бежал – и вдруг оказался на свалке, где как раз в тот момент разгружался мусоровоз. И он увидел, что из кузова машины вместе с мусором падает икона Иверской Богоматери. Он поймал ее в воздухе – и это была та единственная секунда, когда можно было спасти икону – иначе она потерялась бы навсегда под грудой мусора. Советские власти не раз требовали снести этот самодельный храм. Однажды и местный архиерей попросил отца Гавриила убрать хотя бы только башенки – на что монах ответил: хорошо, но только если вы снимете с себя только лишь свое облачение. Вот видите, здесь у него Николай Второй. Я говорила ему: спрячь эти фотографии, коммунисты увидят, и у тебя будут проблемы с властями. "Нет, Эмма, они должны висеть как иконы. Николай святой, вся семья святая, а большевики их убили". В великолепии рукодельного храма для самого себя отец Гавриил отвел вот этот темный угол. Здесь он вырыл яму – и частенько спал прямо в ней, на холодной сырой земле. Нам было очень жалко его, было больно смотреть, как он себя истязает. В 80-е годы отец Гавриил поселился в женском монастыре СамтАвро, что в центре древней Мцхеты. Сестры долго удивлялись его чудачествам, пока не увидели в них особый подвиг старца. Пришел отец Гавриил и начал жить в курятнике. Была такая осень поздняя уже, а щели вот такие большие, громадные щели. И весь в помете. Он там начал жить, и мы не представляли, ему холодно, или голоден. Настолько он был как будто не от мира сего. Зимой он ходил босиком в снегу, то кричал, то кого-то обличал. От него исходила какая-то энергия любви, он всех любил, и ни в какие рамки он не вмещался. Он всегда требовал с нас любви и сердца. Он мог поцеловать Иисуса Христа, если Он был в телевизоре. Например, фильм был об Иисусе Христе, он прямо подошел к телевизору и поцеловал. Для монахинь у старца была своя, жесткая методика обучения смирению – он то ругался на сестер, то велел им есть и пить из грязной посуды. Он был очень странный для меня, странно себя вел, часто кричал, ругался, был пьяным, но даже когда он ругался, его глаза светились любовью, поэтому никогда не было страшно, и всегда хотелось быть рядом с ним. Не давал покоя, когда было свободное время, и я хотела посидеть, почитать или даже помолиться, он, вдруг, врывался, заставлял суп делать или за гостями ухаживать... Сестру Теодору старец брал с собой в Тбилиси - попрошайничать. Он начал клянчить деньги, попрошайничать, и он начал эти деньги давать мне в руки. И вдруг я увидела своих знакомых и по лицу я увидела, какой-то ужас у них в глазах. Меня и так считали ненормальной, когда я в монастырь пошла, а тут еще клянчит деньги... А он эти деньги потом мог раздавать бедным, он никогда при себе денег не держал. Когда мы садились в такси, я думала, этот водитель не знает, что его ждет. Он шокировал - мог ничего не дать таксисту или мог заплатить в 50 раз больше. Сам отец Гавриил появлялся в столице то босиком и в лохмотьях, то с медной диадемой на голове. Он говорил: "Когда все смеются надо мной, я вижу, какое я ничтожество". Но юродство было лишь одним из подвигов старца. Всю Страстную седмицу из его монастырской кельи слышался плач – так горячо он молился. Рассказывают, что во время молитвы он поднимался в воздухе на 40-50 см. И от него исходил свет. Отца Гавриила верующие почитали великим подвижником и часто приходили к нему как к живому святому. Всех гостей старец принимал за накрытым столом, и на трапезе обязательно был «профессор» - так батюшка называл красное вино. При этом сам отец Гавриил почти совсем ничего не ел, мог обходиться несколькими крупинками сахара в день. Говорили, что отец Гавриил, вы тоже что-то покушайте. А он говорит, что я другое кушаю здесь. А он питался любовью. И он говорил, что надо питаться любовью - любовью Божественной, а не только продуктами. Митрополиту Даниилу довелось сразу после пострижения в монахи попасть на застолье к старцу Гавриилу. Меня когда постригли в монахи, матушки посоветовали мне быть в Самтавро, чтобы несколько дней побыть в алтаре. Отец Гавриил говорит: пойдем выпьем! Они говорят: куда его ведете!? Я не мог не слушаться. Я не пил, но я пошел из алтаря, я сидел с ним и я чувствовал, что с ним быть - это значит быть с Богом, и это то же самое что быть в алтаре, потому что он был наполнен большой верой. Фильм «Покаяние» Тенгиза Абуладзе был снят в 84 году. Наверное, только в грузинском кино еще до начала Перестройки могла прозвучать такая фраза: К чему дорога, если она не приводит к храму? В этом культовом фильме Давид Гиоргобиани сыграл роль художника, протестующего против разрушения храма. Сам актер в своих духовных поисках не раз оказывался в этой монастырской башне, в келье отца Гавриила. Я приехал из Тбилиси, чтобы встретиться с отцом Гавриилом. Как только он меня увидел, сразу начал плакать. Он плакал, и слезы текли рекой, было даже слышно, как они падают. Что случилась, батюшка? – спросил я. – Сынок, ты у меня погибаешь. Он обнял меня и провел в свою келью. Он же читал наши мысли, и в этот момент он увидел мое внутреннее состояние. Я тогда везде хотел добиться справедливости, всем что-то доказывал, спорил, обличал. И он в тот день очень долго со мной беседовал и наставлял меня, учил смирению. Отар Николаишвили уже давно взялся за прославление отца Гавриила в частном порядке – выпускает сборники воспоминаний о нем, его портреты, больше похожие на иконы. Отар долгие годы был духовным чадом старца, часто проводил вечера в его келье и сам бывал свидетелем чуда. Однажды сидим мы с отцом Гавриилом, беседуем. И вдруг он говорит: "Едем в монастырь Марткопи! Немедленно!" Я говорю: батюшка, машина у меня сломанная, в горы она точно не доедет. Но он настоял, и мы поехали. И вот начались крутые подъемы, чувствую, машина останавливается, а отец Гавриил говорит: сынок, ты только не оглядывайся, с нами на заднем сидении едет сам святой Антоний Марткопский! И вдруг машина на полном ходу полетела вперед, мне даже приходилось на тормоз нажимать, хотя мы в гору ехали, она просто летела! Когда мы въехали в монастырские ворота, машина тут же заглохла. В монастырь в это время пришли мужики из соседней деревни, с оружием, и устроили разборки, угрожали монахам. Старец Гавриил вышел вперед и сказал: "Стреляйте в меня!" Это мигом отрезвило бандитов, и они все упали на колени перед старцем. Отец Реваз сегодня служит духовником в женском монастыре. А когда-то он был счастливым семьянином. Его супруга ждала первенца, когда к ним в гости зашел старец Гавриил и пророчески предсказал будущее. Отец Гавриил благословил нас и вдруг начал плакать. Вы знайте, сказал батюшка, через 12 лет вы разойдетесь. Мы были потрясены, жена тоже заплакала. Отец Гавриил тогда сказал ей: ты родишь девочку, потом у вас будет два сына и еще одна дочка. Потом задумался и говорит: нет, второй дочери уже не будет. Так и сказал. И у нас действительно родились первая девочка, второй мальчик, третий опять мальчик. И когда жена ждала уже четвертого ребенка, я радовался тому, что слова отца Гавриила не сбылись, и мы будем по-прежнему счастливой семьей. Но случился выкидыш, и спустя ровно двенадцать лет мы развелись. Его пророческая и молитвенная сила была необыкновенной. Старец Гавриил предсказывал и глобальные потрясения, которые ожидали страну в 90-е годы. Звонил в колокол, проповедовал на митингах, призывал к покаянию и кричал на площадях, что видит Грузию в крови. Люди верили ему. Он мог зайти в церковь и там рыдать и остановить молитву, остановить литургию. Он говорил: "Надо рыдать, все на колени!" И все слушали его. Какая-то сила была у него особенная. Однажды я спросила: батюшка, обычно старцы несут какой-то особенный крест. Какой крест вы несете?. Он ответил – мой крест это вся Грузия и половина России. Но каждая его проповедь все же была о главном – о том, что в последние времена людей спасет любовь. Представим что мы находимся в лесу зимой и вдалеке мы видим огонь. Для того чтобы согреться надо приблизиться к огню. Так и любовь. Надо приблизиться к Богу. И когда мы приближаемся к Богу, мы согреваемся и наполняемся любовью. Дух в нем был Святой. Этот Дух, знаете, как чувстовался! В его разговоре, вот сейчас я говорю и ничего вы от меня не чувствуете, но когда он говорил, это было живое слово - огненное слово выходило из его уст. И когда я заходила в его келию и он разговаривал со мною, я все время вставала, потому я чувствовала, что это Святой Дух, вот, здесь. Я не могла сидеть. Понимаете? Последним днем земной жизни старца стало 2-е ноября 1995-го года. По его завещанию, тело завернули в циновку и опустили в могилу. Старец Гавриил обрел покой в монастыре Самтавро - там, где подвизалась святая Нина, просветительница Грузии. За преданность и за веру батюшке Господь даровал и после смерти нести службу – его могила и лампада получили божественные свойства: они излечивают людей от таких болезней, перед которыми медицина бессильна. Вано Циликишвили попал в больницу в 2003-м году. Фиброз печени и гепатит С врачи признали неизлечимыми. В европейских клиниках подтвердили приговор. На моих анализах... с Германии пришли с Берлина, анализы, с Англии... Вот один такой (врач) был: "Оставьте его в покое! Пускай доживает пару дней!" Через неделю уже на морфин перевели, боли такие, что невозможно больше! Вспоминая самые страшные дни своей жизни, Вано волнуется и переходит на грузинский. Меня выписали домой умирать. И мои родные решили свозить меня на могилу отца Гавриила. От ворот монастыря Самтавро до могилы я шел, неверное, полчаса, еле ноги волочил. Матушка достала пробирку с нетленной кровью старца Гавриила и перекрестила меня ей, приложила ее к разным частям тела. И тут у меня по рукам и ногам побежали мурашки – я подумал, все, это конец! Но через пять минут я уже без посторонней помощи выходил из монастыря! А через десять дней снова сдал анализы. Врачи просто отказывались верить в такие результаты! Вот, я храню до сих пор эти бумажки – вот мои анализы безнадежного больного, и вот – абсолютно нормальные цифры, с тех пор они только улучшаются! Отец Гавриил сотворил со мной настоящее чудо, хотя я даже не знал его при жизни. Возможно, история Вано войдет в новый сборник рассказов верующих о подвижнической жизни старца Гавриила, и о той помощи, которую он оказывает людям до сих пор. Таких свидетельств и в Грузии, и за ее пределами накопилось уже очень много – и 20-го декабря 2012 года Синод Грузинской Православной Церкви причислил архимандрита Гавриила Ургебадзе к лику святых. Так что, вся удивительная биография старца - со спасением выброшенных икон и строительством храма из хлама, с сожжением портрета Ленина и проповедями на площадях, – теперь станет неповторимым житием тбилисского юродивого.Вахтанга Горгасала , отправился в Персию искать поддержки у шаха Пероза . Ради союза с шахом Варскен заключил новый брак с его дочерью, отрёкся от христианства, принял зороастризм и пообещал обратить в новую веру первую жену и детей.

По возвращении Варскен узнал, что Шушаник, узнавшая о решении мужа от гонцов, уже три дня не выходит из кельи, непрестанно молясь о спасении душ своих детей. Разгневанный правитель сначала уговорами, а затем силой пытался заставить её вернуться во дворец; Шушаник согласилась выйти из кельи, поддавшись на уговоры родственников и не желая устраивать кровопролития. Через два дня Варскен устроил пир, на котором с помощью родственников пытался убедить её отречься от новой веры, но не добившись желаемого, жестоко избил жену, заковал в кандалы и заточил в одной из комнат дворца. О заключённой заботились священники, тайно принося ей воду и пищу.

Во время Великого поста , когда Варскен отправился в поход против гуннов , Шушаник была освобождена из заточения и поселилась в келье подле церкви в полной темноте. Вернувшись с войны и узнав о её приверженности христианству, муж протащил Шушаник волоком по специально набросанным колючкам от церкви до дворца и подверг жесточайшим истязаниям. Так и не сумев добиться от неё отречения, Варскен приказал навечно заточить её в темницу.

За шесть лет пребывания в темнице Шушаника, измождённая пытками, кандалами, поклонами и стоянием на ногах, стала, по выражению агиографа, «духовной цевницей ». К ней приходили со всего Картли, и каждый по молитвам святой получал просимое; Яков Цуртавели упоминает многочисленные чудеса, совершённые Шушаник ещё при жизни. На седьмой год заключения Шушаник тяжело заболела и преставилась в день святых Косьмы и Дамиана (17 октября). Мощи мученицы с большими почестями были вынесены из крепости и похоронены возле церкви (по легенде - в храме Метехи). Относительно точной даты мученичества святой единого мнения нет; 475 год реконструируется по косвенным сведениям.

Написанное Яковом Цуртавели житие царицы создано в период между 476-483 годами, так как в нём ничего не говорится о казни Варскена святым царем Вахтангом Горгасалом (483 год), что было бы логичным завершением истории святой. Оно известно в нескольких редакциях (8 пространных и одна краткая редакция жития датируются XVII-XIX веками) и в армянской версии (также несколько редакций).

Святая Шушаник была супругой правителя Квемо Картли - питиахша Варскена. Выросшая в христианской семье, она с детства была пронизана любовью к Богу. В тот период Картли испытывал политическое давление Персии. С целью установления добрых взаимоотношений питиахш Варскен прибыл к царю персидскому - Перозу, по собственной воле отрекся от истинной веры, принял огнепоклонство и обещал царю, что, возвратившись в Картли, обратит в эту веру и жену, и детей своих.

Приблизившись к границе Картли, Варскен послал гонцов в свой престольный город - Цуртави , чтобы подданные встретили его с должными почестями. Блаженная Шушаник, узнав об отречении мужа, пала ниц и горькими слезами оплакивала Варскена, отрекшегося от Христа. Затем покинула замок, взяв с собой четверых детей и нашла приют в церкви.

Сегодня даже ни кто не вспомнит где был этот город Цуртави, город бесследно исчез за века, но в 45 км. от Тбилиси есть село с таким же названием и сохранилась вера в предания, что где-то тут рядом и был тот город в котором жила Шушаник. Сегодня в селении тоже есть крепость, её название Колагири, но эта крепость не такая древняя чтобы помнить святую Шушаник, но возможно именно в этих землях до этого стояла другая крепость в которой жила Шушаник. Ну а сегодня в Цуртави живут 2.300 человек и при этом 98% азербайджанцев.

Вечером святую Шушаник навестил её духовник - Иакоб и предупредил: "Тебе известны беспощадность и жестокосердие Варскена. Знай, что тебя ожидают страшные испытания. Тверда ли ты в своём решении, уверена ли в своей непреклонности?" В ответ святая сказала: "Предпочитаю смерть от его руки, нежели соединиться с ним и погубить душу свою".

Спустя три дня питиахш прибыл в Цуртави. Вначале он решил уговорить жену, но святая Шушаник твердо ответила: "Как ты отказался от Создателя своего, так же и я отказываюсь от тебя и какие бы напасти не навлек на меня, я не буду причастна к делам твоим!"

В следующий раз Варскен послал своего младшего брата Джорджика и епископа Афоца, строго наказав, во что бы то ни стало уговорить святую Шушаник вернуться во дворец. Святая Шушаник долго и упорно отказывалась, но, в конце концов, уступила их уговорам. Взяв с собой Святое Евангелие и Жития святых мучеников, она отправилась во дворец, но не вошла в свои прежние покои, а выбрав убогое помещение, заперлась в нём.

Убедившись, что никакие уговоры не влияют на решение святой Шушаник, Варскен жестоко избил её, наложил кандалы, запер в темнице и строго приказал охраннику никого к ней не впускать.

Шесть лет провела в темнице святая Шушаник. Будучи в темнице, она сама ободряла пришедших для её ободрения христиан. По её молитвам исцелялись больные, у бездетных рождались дети.

Перед кончиной святая мученица благословила всех и просила похоронить её в том месте (в Цуртави), откуда впервые выволок её неверующий муж.

Это случилось в 475 году 17 октября (или 30 октября по новому стилю ) . Епископ Иоанн тотчас же омыл святые мощи ее, обвил их саваном и затем с помощью других христиан, с пением и возжженными свечами, с курением фимиама перенес из темницы в назначенную мученицей церковь. Там тело святой с честью предано было земле.

Царь Иверский, благочестивый Вахтанг Гург-Аслан двинулся с войском против убийцы христолюбивой Шушаники и, сразившись с ним, взял его в плен и повесил. Так злою смертью погиб ненавидевший Христа царь Васкен. Тело же мученицы царь Иверский с великим торжеством перевез в древний Цортаг и предал земле в храме, нарочно выстроенном для ее св. мощей.

В 586 г., через сто двадцать лет после смерти святой, армяне отделились от Православной Церкви, и Цортагский храм перешел в руки Армянского епископа . В это время католикос Симеон, или Кирион, из боязни, чтобы армяне не завладели сокровищем Иверской Церкви, перенес мощи мученицы в г. Тифлис и положил их в приделе Метехской церкви , с южной стороны алтаря.

Метехская церковь находится в исторической части Тбилиси на Метехской скале на берегу реки Куры, там и находятся мощи святой царицы Шушаник.

Вот здесь (на фото) под спудом покоятся мощи святой Шушаник. Я здесь был как раз в день памяти святой и к мощам стояла большая очередь, люди молились склонясь над белой мраморной гробницей .

Празднование памяти св. Шушаники уже по неизвестной причине перенесено Церковью с 30 октября на 10 сентября . Предположительно, что именно 10 сентября в Тбилиси были принесены святые мощи Святой Шушаники и этот день стал днём празднования памяти святой.

МОЛИТВА.

О, нерушимая стено Иверския Церкве, мученице Христова непобедимая, Шушанико! Сохрани ны, ко святей раце мощей твоих притекающия, прося нам от всех недугов, душевных и телесных, избавления. Припадаем к тебе, о царственная страстотерпице славная, призри на нас, яко мати предобрая, буди нам крепкая защитница в день испытания, егда предстанем пред Судиею живых и мертвых. И приими от бренных устен наших, яко кадило благовонное, малое сие похваление: Радуйся, Христом избранная царственная дево, радуйся, яко от вражиих козней и коварства свыше ограждена была еси. Радуйся, веры стено твёрдая и несокрушимая; радуйся, от Господа Христа венец мученический приявшая. Радуйся, сожительнице Ангелов; радуйся, скорая ходатаице у престола Божия за Церкве Иверския чада. Радуйся, жемчуже небесный, град Тифлис украшающий; радуйся, цвете приятный вертограда Христова, Духа Святаго благодатию чад твоих облагоухающий; радуйся, двора Христова украшение светлое; радуйся, души моея отчаянныя утешение. Радуйся, Шушанико, скорая помощнице и великая заступнице!

Шушаника (Вардандухт) Ранская (+ ), княгиня, великомученица

Шушаника была дочерью известного армянского военачальника Вардана . Настоящее ее имя - Вардандухт , в честь отца, а ласкательное - Шушаника. С детских лет святая Шушаника отличалась богобоязненностью и благочестием.

Она вышла замуж за питиахша (правителя пограничных областей в Грузии) Варскена, который, изменив Христу, стал вероотступником. В восьмой год правления шаха Пероза Варскен отправился в Ктезифон , где была резиденция персидского шаха, и стал маздеистом (огнепоклонником), чтобы угодить шаху.

Узнав об этом по возвращении мужа, святая Шушаника не пожелала продолжать супружеской жизни с отступником от Бога. Она оставила дворец и стала жить в небольшой келлии, недалеко от дворцовой церкви. Духовник царицы Яков Цуртавели (впоследствии автор ее жития) повествует, что святая царица, узнав о намерении мужа прибегнуть к силе, исполнилась решимости твердо стоять в вере, несмотря ни на какие уговоры, угрозы и мучения.

Отвергнув домогательства Варскена, она 8 января года была подвергнута им избиению и закована в кандалы, а 14 апреля 469 года заключена в темницу крепости, где находилась шесть с половиной лет. "Шесть лет она пробыла в заключении и украсилась добродетелями: постом, бодрствованием, стоянием на ногах, неослабными поклонами и непрерывным чтением книг. Она сделалась духовной цевницей, освящающей и украшающей темницу". К темнице приходило много страждущих, "при этом каждый, по молитвам блаженной Шушаники, получал от человеколюбивого Бога то, в чем он нуждался: бездетные - детей, больные - исцеление, слепые - прозрение".

Тем временем Варскен обратил в огнепоклонство детей святой Шушаники, которые переставали навещать заключенную мать. На седьмом году заточения у святой Шушаники открылись на ногах и теле язвы. Джоджик, брат питиахша Варскена, узнав, что блаженная Шушаника приближается к смерти, проник в темницу вместе со своей женой и детьми и просил у святой Шушаники: "Прости нам вину нашу и благослови нас". Святая Шушаника простила и благословила, сказав: "Вся здешняя жизнь мимолетна и непостоянна, как цветок полевой; кто посеял, тот и пожал; кто расточил для нищих, тот собрал; кто пожертвует собой, тот обретет...".

Накануне блаженной кончины святой мученицы ее навестили в темнице католикос-архиепископ Мцхетский Самуил I , епископ Иоанн и духовник мученицы Яков Цуртавели (в течение всех шести лет он постоянно навещал и утешал заключенную). Придворный епископ Афоц (Фотий) причастил святую Шушанику. Ее последними словами были: "Благословен Господь Бог мой, ибо с миром и легла и заснула". Кончина блаженной мученицы наступила 17 октября , в праздник мучеников бессребреников Космы и Дамиана, и именно в этот день древняя Церковь праздновала ее память.

Мощи святой мученицы Шушаники покоились вначале в храме города

)

ЯКОВ ЦУРТАВЕЛИ МУЧЕНИЧЕСТВО ШУШАНИК (Мученичество святой царицы Шушаник)

Теперь же я расскажу вам правдиво о кончине святой и блаженной Шушаник.

1. И было, в восьмой год царя персидского ко двору царскому направился питиахш Варскен, сын Аршуши. Вначале он был христианином, рожденным от родителей – христиан. Женой его была дочь армянского военачальника Вардана, о которой пишу вам это. Отеческое ее имя было Вардан, а ласкательное – Шушаник. Со дней младенчества своего она была богобоязненная, как об этом говорили мы. Она постоянно размышляла о нечестивом образе жизни своего мужа и просила всех молиться за него, чтобы бог обратил его от неразумия к разумению Христа.

Кто в состоянии поведать, как этот нечестивый, трижды жалкий и в конец обреченный Варскен отверг спасительную надежду Христову, или кто не восплачет о нем, ибо он не изведал ни бедствий, ни страха, ни меча, ни узничества за Христа

[тем не менее изменил ему]!

Он предстал перед царем персидским не для восприятия чести, а чтобы принести себя в жертву ему через отречение от истинного бога и поклонение огню, ибо он всецело отказался от Христа. Чтобы угодить царю, прежалкий сей выпрашивал у него жену себе и говорил ему так: "Настоящую жену свою и детей своих также обращу в твою веру, как обратился я сам". Он обещал ему то, что еще не было дано ему в руки от Шушаник. Царь обрадовался и приказал дать ему в жены дочь царя.

II. Питиахш отбыл от царя персидского. Когда он добрался до пределов Картли, – до страны Эретской, вознамерился известить [о своем прибытии] азнауров, сыновей своих и слуг, чтобы, выйдя на встречу ему, они ввели его в страну свою, как преданного ей. Впереди он отправил верхом на коне посла, который приехал в место, называемое Цуртави.

Когда он прибыл, вошел к царице нашей Шушаник и приветствовал ее. Блаженная Шушаник, как бы предчувствуя, сказала: "Если он жив душою, будь жив и ты; если же вы уже умерли душою, приветствие твое да возвратится к тебе". Человек тот не дерзнул ответить ей. Святая же Шушаник заклинала его и настойчиво спрашивала.

Тот открыл ей правду и сказал: "Варскен отказался от истинного бога".

Когда блаженная Шушаник выслушала это, она упала на землю и, припадая к ней головой, в горьких слезах говорила: "Каким жалким стал Варскен, он отверг истинного бога, исповедал атрошан и присоединился к безбожным!"

Она встала, покинула дворец свой и богобоязненно вошла в церковь, куда привела с собою трех своих сыновей и дочь. Поставив их перед алтарем, она молилась следующими словами: "Господи, боже! Ты мне их даровал, ты же сохрани их, просвещенных в святой купели благодатью духа святого, дабы они составляли едино стадо единого пастыря, господа нашего Иисуса Христа".

По совершении вечерней службы она нашла маленькую келью по близости к церкви, вошла в нее, полная огорчений и, притаившись в одном из углов ее, плакала горькими слезами.

III. Епископа питиахшского двора, которого звали Афоцом, не было тогда там, он отправился на дом к некоему мужу по какому-то делу, причем забрал с собою и меня, духовника царицы Шушаник. Вдруг прибыл из дворца диакон и рассказал все: о приезде питиахша и поступке царицы. Мы исполнились печали и огорченные оплакивали плачем великим умножение грехов наших.

Я раньше ушел оттуда и прибыл в то место, где находилась святая Шушаник. Видя ее страдания, я тоже плакал с нею. Я сказал ей: "Тебе, царица, предстоит претерпеть много страданий, береги веру Христову, чтобы враг, подобно гангрене, не обрел в тебе пажити". Святая же Шушаник ответила мне: "Пресвитер! Я готова для великих подвигов". Я сказал: "Так и должно быть, будь бодрой, терпеливой и выносливой".

Она же сказала мне: "Эти бедствия -для меня только одной". Я ответил: "Бедствие твое – наше бедствие, радость твоя – наша радость, ибо ты была не только царицей нашей, но на всех нас смотрела как на собственных детей".

Я сказал блаженной тайно: "Скажи мне, что у тебя на душе, дабы я знал и описал подвиги твои". Она сказала: "О чем ты спрашиваешь меня?" Я ответил: "Твердо ли стоишь?" Она сказала: "Да не будет со мною, чтобы я сделалась сообщницей дел и грехов Варскена!"Я ей ответил: "Горькое у него намерение, он тебя подвергнет большим страданиям и мучениям! "Она же сказала: "Лучше мне умереть от рук его, чем опять сойтись с ним и погубить душу свою: ибо я слышала от апостола Павла: не связаны ни брат, ни сестра, пусть расходятся". "Так", сказал я.

IV. Пока мы разговаривали, явился один человек – перс, который войдя к Шушаник, с плачем сказал ей: "Как жаль, что дом сей сделался несчастным и радость его преложилась в печаль!" Он говорил лукаво и по умыслу Варскена, чтобы уловить блаженную. Святая же поняла его коварное намерение и твердо оградила себя. По истечении трех дней явился питиахш Варскен. Перс тот тайно сказал ему: "Как я догадываюсь, жена твоя бросила тебя, я советую, не говори ей сурового слова, ибо природа женщин тесна".

На другой день, как только встал, питиахш позвал нас священников и мы явились.

Он весело встретил нас и сказал: "Вы не стесняйтесь меня и не презирайте". Мы же ответили: "Ты погубил себя и нас погубил! " Тогда он начал говорить: "По какому праву жена моя так поступила со мною? Подите и скажите ей: ты разрушила молельню мою и ложе мое посыпала пеплом, ты оставила свое обиталище и удалилась в другое место". Святая послала ему в ответ: "Я разрушила молельню, которую сама воздвигла? Отец твой воздвиг мартирионы и построил церкви, ты же извратил содеянное им и от всех добрых, его [начинаний] уклонился. Отец твой ввел в дом свой святых, ты же ввел дэвов, он исповедал бога небес и земли и веровал в него, ты же отказался от бога истинного и поклонился огню. Как ты отверг бога, создавшего тебя, так я отвергаю тебя. Я не буду сообщницей дел твоих, если даже подвергнешь меня жестоким мукам".

V. После этого Варскен отправил к ней брата своего Джоджика и супругу его, – жену брата своего, – также своего придворного епископа, которым дал наказ: "Скажите ей – вставай, возвращайся на свое место и откажись от своего упрямства, иначе волоком притащу тебя".

Когда они явились, вошли к царице и долго ее убеждали. Святая сказала им: "Премудрые люди! Вы говорите хорошо, но не думайте, чтобы я осталась его женой. Я думала, что обращу его к себе и он исповедает бога истинного: а теперь вы заставляете меня сделать обратное. Да не будет этого со мною! И ты, Джоджик, не деверь ты мне и я не жена брата твоего, и жена твоя не сестра мне, ибо вы стоите на его стороне и являетесь сообщниками его дел". Джоджик сказал ей: "Я знаю, что он пришлет сюда своих слуг и волоком потащут тебя". Святая Шушаник ответила: "Если он свяжет меня и потащит, буду рада, ибо этим самым произведен будет суд его надо мною".

Когда это выслушали от нее, все плакали. Джоджик встал и со слезами на глазах вышел вон. Святая Шушаник сказала епископу: "Как ты хочешь уговорить меня, когда он отверг бога?" Джоджик же умолял ее, говоря: "Ты сестра наша, не губи царственный сей дом! ". Святая ответила: "Знаю, что я – сестра и что мы вместе воспитаны, но того я не могу допустить, чтобы дело дошло до кровопролития и вы все оказались ответственными за это".

Так как слишком к ней приставали, святая и блаженная Шушаник встала, взяла с собою свое Евангелие и с плачем говорила: "Господи боже, ты знаешь, что я всею душою иду на смерть! ". Затем она пошла с ними, забрав с собою Евангелие свое и святые книги мучеников. Когда она вошла во дворец, остановилась не в своей опочивальне, а в маленькой келье и, воздев руки вверх, сказала: "Господи боже, в этом собрании не нашлось никого, кто бы сжалился надо мною, ни среди священников, ни среди мирян, но все передали меня на смерть врагу божьему Варскену! ".

VI. Спустя два дня, явился во дворец волк тот и сказал слугам своим: "Сегодня я и Джоджик с женою вместе будем вкушать пищу, и никто другой не должен войти к нам". Под вечер пригласили жену Джоджика, чтобы вкусить пищу вместе, велели привести и святую Шушаник. Когда настало время есть, Джоджик с женой вошли к Щушаник, чтобы пригласить ее вкусить пищу, ибо все те дни она провела голодной.

Ее вынудили и силою взяли во дворец, но ни до чего она не дотрагивалась. Жена Джоджика преподнесла ей стакан вина и принуждала ее выпить его. Святая Шушаник с гневом сказала ей: "Когда это бывало до сих пор, чтобы мужчины и женщины вместе вкушали хлеб?" И, протянув руку, швырнула ей в лицо стакан, который разбился, причем вино разлилось.

Тогда Варскен стал непристойно ругать ее и топтать ногами своими. Он взял кочергу и нанес ей по голове такой удар, что кочерга врезалась ей в голову, от этого у нее распух один глаз. Он бил ее безжалостно кулаками по лицу, волочил по земле за волосы, ревел как разъяренный зверь и кричал, как бешенный. Тогда поднялся на помощь Джоджик, брат Варскена, последний в схватке избил и его, а у Шушаник сорвал с головы покрывало. Джоджик с трудом отнял ее у него, как ягненка у волка. Святая Шушаник, как мертвая, лежала на земле, Варскен же ругал ее родственников и называл ее разорительницей его дома. Он приказал связать ее и заковать ноги в кандалы. Когда ярость его немного улеглась, пришел перс тот и горячо умолял его освободить от уз святую Шушаник. Вследствие усиленной просьбы Варскен приказал развязать ее и поместить в одной комнате, приставить к ней для тщательной охраны одного из его слуг и не впускать туда для свидания с нею никого, ни мужчины, ни женщины.

VII. На рассвете следующего дня он вспомнил о ней и спросил у стража: "Как она чувствует себя от ран?" Ему ответили: "Не выживет она". Тогда он сам вошел туда и, увидев ее, удивился громадной опухоли на ней. Он дал приказ стражу, чтобы никто не входил к ней, сам же отправился на охоту.

Я встал и пошел к стражу и просил: "Впусти меня одного, чтобы видеть раны ее".

Тот же ответил: "А вдруг он узнает и убьет меня! "Я же сказал: "Несчастный, не ею ли ты воспитан? Что из того, если даже и убьют тебя из-за нее?" Тогда он впустил меня тайно. Войдя, я увидел лицо ее растерзанное и опухшее и стал горячо плакать. Святая же сказала мне: "Не плачь обо мне, ибо ночь эта сделалась для меня началом радости". Я сказал ей: "Прикажи мне и я смою кровь с лица твоего и пепел, которым засыпаны глаза твои, смажу мазью и обложу лекарством, авось, за ночь и выздоровеешь". Святая сказала мне: "Пресвитер, не говори этого, кровь эта – очищение грехов моих".

Я уговаривал ее принять немного пищи, которую присылали ей епископы Самуил и Иоанн, ибо они тайно заботились о ней и утешали ее. Она мне сказала: "Пресвитер!

Я не в состоянии отведать пищу, ибо челюсти и половина зубов сокрушены у меня".

Тогда я взял немного вина, размочил в нем хлеб и она немножко поела. Я спешил выйти, святая сказала мне: "А что, пресвитер, не отослать ли мне ему его украшения? Как бы он сам не потребовал их, мне ведь они не нужны в этой жизни!".

Я ответил: "Не спеши, пусть останутся с тобою! "

Когда мы разговаривали, пришел отрок один и спросил: "Тут ли Яков?" Я сказал ему:

"А что ты хочешь?" Он сказал: "Питиахш зовет". Я удивился, зачем он зовет меня в такое время? Я поспешно явился к нему. Он сказал: "Знаешь, священник, я отправляюсь на войну с гуннами и не хочу оставить ей мои украшения, раз она не жена мне, найдется кто-нибудь, кто использует их. Поди и доставь мне все, что там есть". Я пошел и рассказал все Шушаник, она очень этому обрадовалась, возблагодарила бога, отдала мне все, а я отнес их питиахшу. Он принял их от меня, осмотрел и нашел, что все на лицо. При этом он прибавил: "Найдется еще кто-нибудь, кто разукрасится ими".

VIII. Когда наступил великий пост, блаженная Шушаник нашла поблизости к святой церкви маленькую келью, в которой она и уединилась. Келья имела малюсенькое окошечко; она забила его и пребывала в темноте, посте, молитвах и слезах. Один из приближенных к питиахшу сказал ему: "Текущим великим и святым постом не говори ей ничего".

Когда настал пасхальный понедельник, питиахш вернулся с гуннской войны, дьявол копался у него в сердце. Он встал, пошел в церковь и сказал епископу Афоцу: "Отдай мне жену мою, зачем ты ее отдаляешь от меня?" И стал он резко злословить и хулить его. Один из священников сказал ему: "Господин, зачем ты так поступаешь, злословишь и ругаешь епископа и гневаешься на святую Шушаник?" А он трах его палкой по спине, тот, конечно, больше не смел говорить.

И он волоком потащил ее, как мертвую, по земле и колючкам, которыми по местам нарочно была устлана земля от церкви до дворца и по которым он сам ступить не мог. Тело Шушаник и головное ее покрывало истерзано было колючками на мелкие клочки. В таком виде ее доставили во дворец. Он приказал связать ее и в злобе говорил: "Вот, не помогли же тебе ни церковь твоя, ни пособники твои – христиане, ни бог их". Она претерпела триста ударов палкой, причем ни одного вздоха, ни одного стона не было слышно из ее уст. Она только сказала нечестивому Варскену:

"Несчастный, ты не пожалел самого себя и от бога отказался, меня ли тебе жалеть?"

Когда он увидел кровь, которая в изобилии сочилась из нежного ее тела, распорядился возложить на шею ей цепи, а постельничему своему приказал отвести ее в крепость и заключить в темницу, чтобы она там умерла.

IX. В то время, когда Шушаник выводили из дворца, с нею рядом стоял один из дьяконов епископа того. Он хотел сказать ей: "Твердо стой!" Питиахш уловил это взглядом, так что дьякону не удалось договорить до конца, он только и успел сказать: "твер…" и замолчав, поспешно обратился в бегство.

Тогда взяли святую Шушаник и повели ее необутую, с растрепанными волосами, как одну из униженных. Никто не осмеливался прикрыть ей голову, так как питиахш следовал за нею верхом на лошади и ругал ее всевозможной руганью.

Святую Шушаник сопровождала громадная толпа, бесчисленное множество мужчин и женщин. Они, следуя за нею, плакали громко, царапали себе щеки и проливали горькие слезы. Она, обернувшись к народу, сказала: "Не плачьте, братья и сестры и дети мои, но помяните меня в молитвах, с этого времени я расстаюсь с вами, вы не увидите меня больше, ибо живою я не выйду из заключения". Когда питиахш увидел толпу плачущих женщин и мужчин, старых и юных, стал преследовать их верхом на лошади и разгонять их.

Когда подошли к крепостному мосту, питиахш сказал святой Шушаник: "Тебе это только и осталось пройти своими ногами, ибо не выйдешь отсюда живою, четыре человека вынесут тебя".

Войдя в крепость, нашли с северной стороны маленькую, темную комнату, в которую и водворили святую. Цепи, бывшие у нее на шее, так и остались на ней, нечестивый Варскен припечатал их своею печатью. Святая Шушаник сказала: "Я рада страдать здесь, лишь бы там найти упокоение". Питиахш ответил ей: "Ну, да, найди упокоение!"

Тогда он приставил к ней стражу и приказал уморить ее с голоду, при этом сказал:

"Если кто войдет к ней, мужчина или женщина, берегите головы веши, жен, детей и дома ваши, я не буду повинен в том, что сделаю с вами".

X. Варскен вышел из крепости; спустя три недели, он призвал одного человека из стражи и спросил: "Неужели эта несчастная до сих пор еще жива?" Тот ответил: "Господин, она ближе к смерти, чем к жизни, морит себя голодом, не принимает никакой пищи".

Питиахш сказал: "Не беспокойся, оставь, пусть помрет!"

Я много упрашивал стража, обещал ему приличное даже вознаграждение, и он с трудом решился впустить меня, он сказал: "Когда стемнеет, приходи ты только один".

Когда тот ввел меня и я увидел агницу Христову, словно невесту разукрашенную, только узами, не вытерпело сердце мое и заплакал горько. Святая же сказала мне:

"За это ли доброе дело ты плачешь, пресвитер?" Страж сказал мне: "Если бы я знал это, не впустил бы тебя сюда". Я стал говорить с нею и ободрять ее, насколько бог вразумил меня, затем оставил ее, я поспешил к себе домой.

Питиахш отправился в Чор. Джоджик, брат его, отсутствовал, когда с Шушаник проделывали все это. Когда он вернулся, поспешил вслед за питиахшом и догнал его на границе Эрети. Он его усиленно просил освободить Шушаник от цепей. Так как он слишком ему надоел, Варскен приказал освободить ее только от оков. Вернувшись домой, Джоджик снял с шеи Шушаник цепи, от ножных же кандалов она не хотела освободиться до самой смерти своей.

Шесть лет она пробыла в заключении и украсилась добродетелями: постом, бодрствованием, стоянием на ногах, неослабными поклонами и непрерывным чтением книг. Она сделалась духовной цевницей, освещающей и украшающей темницу.

XI. С тех пор про нее стали говорить по всей Картли. Приходили к ней мужчины и женщины с обильными, заранее обещанными, приношениями, при этом каждый, по молитвам блаженной Шушаник, получал от человеколюбивого бога то, в чем он нуждался: бездетные – детей, больные – исцеление, слепые – прозрение.

Была одна женщина, персиянка – огнепоклонница, которая болела проказой. Она пришла к Шушаник, которая стала убеждать ее оставить огнепоклонство и уверовать во Христа! Женщина захотела исполнить это как можно скорее. Шушаник наставляла ее и говорила: "Отправляйся в Иерусалим и получишь исцеление от этой проказы".

Та усердно вняла ее наставлению, отправилась по указанному ей пути и именем бога нашего Иисуса Христа исцелилась от болезни. Когда она вернулась назад с великой радостью, пришла к святой Шушаник поблагодарить ее, а потом отправилась домой, радуясь исцелению своему.

XII. Святая Шушаник вместо того, чтобы заниматься вышиванием по шелку, с большим усердием взяла в руки Псалтырь и за короткое время выучила 150 псалмов, в которых днем и ночью возносила слезные молитвы ко всевышнему владыке.

Святой Шушаник доложили: "Он детей твоих обратил в идолопоклонство". Тогда она, рыдая глубоко, стала молиться богу и, преклонив голову до земли, вздыхала и говорила: "Благодарю тебя, господи боже мой, ибо они были не мои, а ты их мне даровал, да будет воля твоя, господи, как тебе угодно, сохрани меня от вражьих дел".

Я явился к Шушаник и нашел ее изможденной и распухшей от плача. Оказалось, что святой тот епископ прислал ей пищу, я силою заставил ее отведать пищу. Мы вдвоем благодарили бога. Раньше дети ее являлись к матери навестить ее, после же того, как их отвратили от бога и обратили [в огнепоклонство], они не осмеливались приходить, ибо она не хотела даже слышать имя их.

XIII. Питиахш прислал посредников сказать ей: "Или выполни мою волю и возвращайся во дворец, или же, если не вернешься, отправлю тебя на осле в Чор или ко двору царя [персидского]". Шушаник ответила ему: "Несчастный и неразумный, кто знает, что, если ты меня отправишь в Чор или ко двору, я там не обрету добро и не избегну зла!" Питиахш стал раздумывать о ее словах: "Кто знает, может быть я там обрету добро","как бы там она не стала женою какого-нибудь князя". Поэтому с тех пор никого не подсылал к ней. Святая же Шушаник на самом деле говорила о жестоких муках и страданиях, которыми хотела угодить богу.

Питиахш выбрал близкого к себе молочного ее брата и поручил ему доставить ее во дворец. Тот ей сказал: "Послушайся меня, вернись во дворец и не разоряй семьи нашей". Шушаник ответила: "Передай этому безбожнику: ты меня убил, когда пригрозил, что живою на ногах не выйду из темницы. Теперь, если ты в состоянии воскресить мертвую, воскреси прежде всего свою мать, которая похоронена в Урде.

Если же ты не в состоянии ее воскресить, не в состоянии будешь вывести меня отсюда, разве только волоком вытащишь". Когда об этом донесли питиахшу, тот сказал: "Да, действительно так сказал ей".

На другой день вошел некий муж и сказал святой Шушаник: "Ты хорошо ему ответила, он таким путем хотел обмануть тебя, в душе своей он лелеял другую мысль – причинить тебе зло". Святая Шушаник ответила ему: "Ты не думай, что спит бог, который наперед влагает в уста человека слова, ведь сам он говорит: я буду отвечать за вас".

XIV. Исполнилось шесть лет пребывания ее в темнице. Вследствие сильного переутомления, от чрезмерных подвигов она заболела, "об этом я предупреждал ее:

"Не пересаливай, столь суровым постом, постоянным стоянием на ногах, еженощным утомлением, псалмопением и славословием ты обременяешь тело свое, оно не выдержит и ты не в состоянии будешь творить добрые дела". Она малейшего даже покоя не давала плоти своей, вследствие чего вся растаяла и превратилась как-бы в пепел.

В течение шести лет великим предпасхальным постом, – 50 дней, – она не садилась ни днем, ни ночью, не засыпала, не принимала никакой пищи, только в воскресный день причащалась тела и крови Христа бога нашего, равно как принимала очень мало похлебки из зелени, хлеба же не вкушала до самой пасхи.

С того дня, как ее перевели в темницу, она не знала подушки, а клала в изголовье кирпич, постелью ей служил старый войлок, а для вида у изголовья держала одну подушку из шерсти, для коленопреклонений разостлана была маленькая рогожка. В том месте копошилось невообразимое количество вшей и блох, [а природа местности была такова]: в летнее время палящие, подобно огню, лучи солнца, знойные ветры и болезнетворная вода. Обитатели той местности, одержимые болезнями, распухшие и пожелтевшие от воды, покрытые сыпью, увядшие, зараженные чесоткой, страдающие болезнью лица, с раздутыми щеками, живут столь кратковременно, что стариков в этой местности не бывает. Вот в такой темнице шесть лет сидела она, прославляя бога в тяжелых веригах.

XV. Когда наступил седьмой год, на теле святой и преблаженной Шушаник появились язвы. От непрерывных трудов у нее распухли ноги, из которых по местам выступал гной. В глубоких ранах завелись черви. Она взяла одного из них собственными руками, показала мне и, возблагодарив бога, сказала: "Пресвитер! Пусть это не смущает тебя, ибо "тамошний" червь крупнее [этого] и не умирает". Когда я увидел червя, на меня нашла невыносимая скорбь и я сильно заплакал. Она мне заметила с гневом: "Пресвитер! Чего ты скорбишь? Лучше, что-бы в этой земной жизни ели меня "черви умирающие", чем там – "неумирающие". Я ей ответил: "Власяницу нашла недостаточной для умерщвления плоти и потому обрадовалась этим червям?" Она меня просила: "При жизни моей никому не говори о власянице, мне вскорости предстоит расстаться с бренной плотью". И действительно, снутри она носила власяницу, о чем, кроме меня, никто не знал, а снаружи, для вида, одежду из дорогой антиохийской материи.

XVI. Когда Джоджик узнал, что святая и блаженная царица Шушаник приближается к смерти, он вместе с женой, детьми, рабами и рабынями своими отправился в темницу повидать святую мученицу. Придя туда, он силой проник в темницу, поклонился честному кресту и приветствовал святую Шушаник. Усевшись рядом с нею, он расспрашивал ее о болезни. Святая сказала ему: "Я чувствую себя хорошо, так, как угодно богу, но я тоже отправлюсь по тому пути, по которому все идут".

Джоджик сразу поднялся и стал исповедываться перед Шушаник в прошлых своих недостойных поступках, говоря: "Невеста и рабыня Христа, попроси у бога, чтобы он простил мне множество моих грехов". Святая Шушаник ответила ему: "Если ты не иначе, как по юности грешил, бог да простит". Джоджик сказал: "Я потому и пришел к тебе, чтобы больше не делать того, что неугодно богу". Шушаник сказала: "Если так будешь поступать, то обретешь бессмертие со мною, и бог умножит дни твоей жизни".

Когда Джоджик убедился, что она в тот же день разлучится с плотью своею, сказал ей: "Благослови меня, жену мою – рабыню твою, детей моих и рабов с рабынями и, если в чем-нибудь согрешили мы пред тобою, как преданные миру и временной сей жизни люди, прости нас и не вспоминай нерадивой нашей жизни" Шушаник сказала Джоджику и жене его: "Вы были нерадивы ко мне, не нашлось никого из людей, кто бы проявил ко мне жалость и показал соболезнование и кто вразумил бы нечестивого Варскена, временно бывшего моим мужем". Те сказали: "Мы без тебя много старались, но не было от него ни слуха, ни слова". Тогда святая Шушаник сказала: "Меня и питиахша Варскена рассудят там, где нет лицеприятия пред судьей судей и господом господ, где нет различия между мужчиной и женщиной, где я и он одинаково будем держать речь перед господом нашим Иисусом Христом. Да воздаст господь ему, ибо он преждевременно собрал плоды мои, погасил светильник мой и засушил цветок мой, прелесть красоты моей омрачил и славу мою унизил. Пусть бог будет судьею между мною и им. Я же ныне благодарю бога за то, что через причиненные им мне страдания я обращу отраду, а через муки и поношения, – покой; за безрассудство и безжалостность его я жду милости от Иисуса Христа, господа моего".

При этих словах они горько плакали и говорили ей: "Прости нам вину нашу и благослови нас, святая и блаженная мученица Христа бога нашего". Святая Шушаник ответила: "Бог да простит вам все, что вы сделали". Тогда она благословила Джоджика, жену, детей, рабов и рабынь, весь двор и всю палату его. Она заповедала им ходить путем божьим и сказала: "Вся здешняя жизнь мимолетна и непостоянна, как цветок полевой, кто посеял, тот и пожал, кто расточил для нищих, тот собрал, кто пожертвует собой, тот обретет прославившего его". Потом она рассталась с ними и отпустила их с миром.

XVII. После Джоджика прибыл глава епископов Самуил и клирик его, епископ Иоанн, которые обычно укрепляли ее и много о ней заботились Они с домочадцами своими являлись как бы привязанными к ней рабами, а также сообщниками и соучастниками ее подвигов. Поэтому то они и напутствовали ее в пристанище Христа. Пришли равным образом великие азнауры и высокородные женщины, также свободные и несвободные [в социальном отношении] страны Картлийской и те, которые искренне сочувствовали блаженным ее подвигам. Они вручали ее Христу, как доблестную и мужественную [мученицу].

Все они, и епископы, и азнауры, единодушно просили ее, чтобы она соблаговолила оставить им ножные кандалы в благословение и защиту. На это Шушаник ответила: "Кто я недостойная? Пусть священник исполнит желание ваше за вашу любовь к богу. Я бессильна, но пусть всесовершенный Христос исполнит вас всяких благ, так как вы потрудились и сделались сообщниками страданий, скорбей и мук моих. Я, возлюбленные, отправляюсь в предуготованный мне вечный путь. Вместо скорбей Христос да даст мне радость, вместо мучений – покой, за страдания, муки и поношения я обращу на небе бесконечную славу и честь". Те, расставшись с нею, вышли из темницы, полные слез, и возносили богу славу за одержанную ею победу.

XVIII. Настал день ее отшествия [от мира сего]. Она позвала епископа дома своего Афоца и благодарила его, как отца и воспитателя, за сострадание к ней. Она поручила ему меня, грешного и убогого. Поручила ему также попечение о своих костях, завещав положить их там, откуда ее вытащили первый раз, при этом сказала:

"Если я, последняя, одиннадцатая работница в винограднике, чего-либо стою, благословляю вас на вечные времена".

Она поблагодарила бога и сказала: "Благословен господь бог мой, ибо с миром я легла и заснула", и предала душу господу, принимающему всех.

XIX. Блаженный епископ Иоанн немедленно достал саван, чтобы Одеть в него святые и честные ее останки. Все мы подняли изможденное и изъеденное червями тело ее, очистили его от червей земных и от гноя и одели в саван. Тогда оба епископа, Афоц и Иоанн, как два сильных запряженных вола высокой ценности, со всем собранием вместе, подняли честные ее останки и, с пением духовным, зажженными свечами и каждением благоуханий, вынесли во святую церковь. Там в приготовленном месте похоронили святые, славные и всечестные останки Шушаник. Ту ночь мы провели, на подобие ангелов, в бодрствовании и на цевнице Давида славили всесильного бога и сына его, господа нашего Иисуса Христа, который в силах исполнить всем [просимое] и дать крепость всем мужчинам и женщинам. Он всем, ищущим его усердно, действительно дает победу над сильными.

XX. Страдания святой Шушаник начались в среду, в восьмой день месяца Апана, вторичное ее мучение имело место вслед за праздником пасхи, в понедельник. В третий раз мучили ее в 19 день месяца Роз. Преставилась же она в 17 день октября месяца, в праздник святых и блаженных мучеников Космы и Дамиана. Днем памяти святой Шушаник мы установили четверг, для прославления и восхваления бога отца и сына и духа святого, ему же слава во веки веков. Аминь!.