Доклад архимандрита Алексия, настоятеля монастыря Ксенофонт (Святая Гора Афон) на XXIV Международных Рождественских образовательных чтениях, направление «Древние монашеские традиции в условиях современности» (Новоспасский ставропигиальный мужской монастырь. 26-27 января 2016 года).

Преосвященные Владыки, досточтимые отцы и всечестные игуменьи.

Прежде всего, я хотел бы поблагодарить Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла, по благословению которого приглашен Преосвященным архиепископом Феогностом для участия в секции Рождественских Чтений, организованной Синодальным отделом по монастырям и монашеству.

Я с радостью прибыл с далекой Святой Горы Афон, благословенного сада Божией Матери, чтобы иметь духовное общение с возлюбленными во Христе братьями. Нас связывает одно Крещение, одна вера и общее монашеское житие - всё это делает наше общение всегда актуальным и необходимым для обмена опытом и разрешения вопросов повседневности.

Афон со своей более чем тысячелетней непрерывной подвижнической жизнью сохранил преемственную связь монашеской республики от славной Фиваиды и Палестины до наших дней в братском общежитии православных монахов со всех уголков земли.

На основании сказанного, с помощью Божией и по вашим молитвам я постараюсь изложить свои мысли по нашей теме, которая непосредственно связана с институтом монашеского общежительства - речь идет об откровении помыслов, которое чрезвычайно возвышает внутреннюю мыслительную жизнь подвижников-монахов.

Не так давно мы праздновали Вочеловечение Бога Слова и исповедали «во псалмех и пении», что Христос пришел на землю, чтобы спасти человека и освободить его от власти диавола. Это Христово служение Церковь таинственно продолжает и по сей день.

Внутри Церкви, которая есть Тело Христово, родилось и существует монашеское жительство, являющееся «равноангельным житием», по выражению святых отцов. «Совершеннейшим устройством жизни» называет монашество святитель Василий Великий, богоносный отец Церкви и покровитель иночества. Монахи - продолжатели жизни апостолов, поскольку «они в точности подражают житию апостолов и Самого Господа», - пишет святитель в своих известных аскетических Правилах. Усердное исполнение евангельских заповедей - и особенно повеления Господня «Покайтесь» - есть основная цель подвижнической жизни, и именно оно является выражением церковного понимания монашества.

Имея перед собой указатель внутреннего очищения - Таинство исповедания и откровения помыслов, мы следуем узким путем добровольного мученичества, взирая на будущее «обожение по благодати». Вся аскетическая и монашеская жизнь строится через постоянное покаяние, послушание и памятование о Боге, взращивание добродетели и деятельную любовь к Богу и ближнему.

Отвержение всякого помысла о мире и непрестанная борьба с «ветхим человеком», как об этом говорит св. апостол Павел, составляют единый мученический подвиг; совершая его, монах становится добровольным мучеником. На этом мученическом пути, цель которого - Царство Небесное, действуют два фактора: Таинство Покаяния, рассматриваемое как второе Крещение, и духовное руководство старца.

Старцы духовно воспитывают своих чад через таинство послушания во Христе и таким образом ведут их ко Господу. «Слушающий вас Меня слушает, и отвергающийся вас Меня отвергается» (Лк. 10:16), - слово Божие предельно ясно говорит о старцах и духовниках.

Авва Варсонуфий предписывает: «Всякий помысел и всякую скорбь, всякое пожелание и всякое подозрение не скрывай, но свободно открывай своему авве. И то, что от него услышишь, усердно исполняй с верой».

Послушание - это основная монашеская добродетель, и ее фундаментальным выражением является откровение помыслов.

Откровение помыслов означает, что некто со смирением открывает своему духовному отцу каждую свою мысль, грешную или нет, каждое намерение, каждый поступок и желание. Это на деле показывает, что монах предает самого себя в руки Господа, потому что, как говорят святые отцы, старец, как кормилица и передатчик божественной жизни своим духовным чадам, находится на месте Христа и является Его образом.

Основное условие откровения помыслов - это самопознание и покаяние. Но необходимым также являются и отношения со старцем, основанные на любви и доверии ему. Если монах не любит своего духовника и не доверяет ему абсолютно, то как он сможет выложить перед ним весь груз своих падений, как он выложил бы их перед лицом Господа?

Таинство полностью совершается послушающимся, старцем и Богом. Откровение помыслов дает их оставление, примиряет с Богом, создает благословенную, ничем не нарушаемую личную связь между старцем и послушником. Для старца послушающийся - это его ребенок, «чадо, которое дал мне Бог» (ср. Ис. 8:18), а для послушника только его старец является его духовным отцом, учителем и кормчим в «любомудренной жизни» монахов.

Речь идет о настоящих, построенных во Христе отношениях любви и свободы, которым нас учили много веков назад отцы-пустынники и которые сохраняются и передаются сегодня на Святой Горе как ответ ищущим внутреннего мира и успокоения в их восхождении к Богу.

Монашеская жизнь основывается на принципе доверия монаха не к самому себе, а к оценке его духовного отца. Главная цель старца состоит в том, чтобы дать своему чаду правильное направление и понимание смысла обновления во Христе. Но поскольку страсти помрачают его, подвиг монаха должен подпитываться внутренним отречением от помыслов и своего хотения, и это отречение приносит с собой свободу души - освобождение, которое получает послушник, когда открывает духовному отцу со смирением и искренностью свои помыслы, не теряя ощущения своей греховности.

Вместе с тем, такие добродетели, как рассуждение, любовь, утешение и человеколюбие, чуткость и нежность, а также дар пастырства вкупе с божественным просвещением - должны по необходимости украшать личность старца.

В первые годы нашей жизни на Святой Горе мы еще успели застать в живых старца Ефрема Катунакского. Это был настоящий образец отсечения своего желания и постоянного послушания во Христе. Как-то раз он приходил в наш монастырь, и мы спросили: «Что такое настоящий духовный подвиг монаха?» Он нам убежденно и уверенно ответил: «Отсечение собственных желаний через откровение помыслов, как нас учат святые отцы!»

В общежительных монастырях, по святогорскому преданию, игумен и духовник выбирается братией пожизненно. Это является видимым выражение принятия личности старца всеми монахами. Старец - это священник и духовный отец братий. Таким образом, откровение помыслов дает и оставление грехов, и руководство. Но поскольку иногда те, кто принимают откровение помыслов, сами не являются священниками, как это происходит в келлиях Святой Горы, то разрешительную молитву читает какой-то духовник.

Как мы сказали раньше, та духовная связь, которая развивается между старцем и послушником, то ощущение и уверенность, что старец «бодрствует о душах наших», потому что даст ответ Богу, - вдыхает в монаха доверие к своему духовному отцу с тем, чтобы рассказывать только ему о своих помышлениях, испрашивая прощения и просвещения через руководство старца. С ним монах чувствует себя в безопасности, поскольку знает, что в любой момент найдет успокоение в откровении помыслов. И как пишет прп. Иоанн Лествичник, «лучше согрешить перед Богом, чем перед нашим старцем, потому что если мы разгневаем Бога, то у учителя есть сила примирить нас с Ним. Но если мы разгневаем учителя, то некому больше встать между Богом и нами для нашей пользы».

По этой причине откровение помыслов необходимо не перед Причащением, а всегда, всякий раз, когда возникает душевная необходимость. В монашеском жительстве исповедание помыслов составляет образ жизни, а не просто установленную уставом практику.

В монашеском постриге мы обещаем «исповедовать сокровенное в сердце» предстоятелю и слушаться его и всей во Христе братии. Послушание и исповедание помыслов, так же как и девство с нестяжанием, составляют духовный фундамент, на котором стоит путь настоящего монаха.

Всесвятой Дух, действующий в святых Таинствах, дает благодать и просвещение принимающему исповедание помыслов, а исповедующемуся подает оставление и успокоение. Так приходит помощь свыше для возрастания в божественных добродетелях и для противодействия душетленным страстям. И наоборот, эгоистическое упорство монаха в помыслах, своеволие, собственные желания («слушай свои помыслы», - как мы говорим на Святой Горе) ведут к заблуждению, которое есть последствие гордости. Мы знаем множество случаев, когда монахи сбиваются с прямого пути из-за упорства в собственных помыслах. Кто самовольно, без благословения, постится или чересчур усердствует в аскетических подвигах, тот обычно затем впадает в небрежение или попадает в другие ловушки лукавого.

Мне приходит на память один случай, когда монах ушел без благословения в пустыню для более суровых подвигов, а враг, в конце концов, увел его в мир.

Духовной опасностью является и та ситуация, когда монах ищет непосредственного руководства в текстах святых отцов без совета и личных взаимоотношений со старцем.

Авва Исаия говорит в своих наказах «к отрекшимся»: «Не открывай своих помыслов перед всеми, чтобы не искусить ближнего. Открой свои помыслы отцам твоим, чтобы благодать Божия покрыла тебя». В Таинстве Исповеди душа не расслабляется, а ищет излечения и соответствующего лекарства для избавления от своих болезней. Более того, открывая «тайну сердца» каждому, но не своему духовнику, мы не получаем никакой помощи. «Не открывай сердца всякому человека».

«Не скрывайте помысла» (от своего старца) - это наставление неизменно произносится на Афоне вот уже много веков. Неисповеданный помысел - это взрывчатое вещество, таящее в себе огромные духовные опасности.

Авва Дорофей говорит: «В Ветхом Завете книга Притч нас учит: “Люди, у которых нет сильного и разумного управления, падают, как засохшие листья. Спасение же улучается после благоразумного и боговдохновенного руководства...” Видите, чему нас учит Писание? Оно нас заставляет быть внимательными, чтобы мы не доверяли самим себе, не считали себя разумными, не считали, что можем управлять самими собой. Мы нуждаемся в помощи, нуждаемся в людях после Бога, которые бы нами управляли. Нет более несчастной и легкой добычи для врага, чем люди, не имеющие какого-нибудь руководителя на их дороге к Богу... и если он у них есть, то они одно скрывают, а другое говорят».

Сравнивая высказывания святых отцов и учителей с современным опытом, мы замечаем свое единомыслие с ними в этом серьезном вопросе спасения. Конечно, они духовно обогащают нас своими вдохновенными словами, но при этом на нас производит огромное впечатление такое единство мысли на протяжении веков. Их заветы действительны и в наше время, как будто были произнесены сегодня.

Вспоминается мне случай с двумя новоначальными монахами, которые послушались своего помысла и увеличили свое правило без благословения старца. Последствием было то, что в один вечер, когда они опоздали на молитву, их разбудил сам демон. Так им было показано, что они, следуя за своими желаниями, исполняли волю диавола.

Мы уже сказали, что связь старец - послушник есть связь истинной свободы и любви во Христе. Монах, выбирая это особое жительство, ищет именно этой свободы во Христе. Смысл свободы и личного выбора человека является основным условием для монашеского призвания.

При полной свободе выбираю монашеский путь, выбираю монастырь моего покаяния, духовного отца, даю Богу обеты послушания. Свою неопытную рассудительность, помыслы, разум предаю своему духовному отцу - опять же свободно! И именно это означает послушание, по учению святого Иоанна Лествичника. Итак, в атмосфере свободы растет доверие и послушание старцу.

Преподобный Иоанн Лествичник: «Кто показывает змею, скрывающуюся в нем, тот показывает сильную и истинную веру к нему [то есть к старцу]». Естественно, когда змею показывают, тем самым делают решительный шаг к лечению.

«Воля - это “медная” стена между Богом и человеком и “камень преткновения”», - сказал авва Пимен. От этой медной стены нас освобождает откровение помыслов и, как говорит Симеон Новый Богослов: «Кто приобрел чистое по Богу доверие к своему отцу, взирая на него, размышляет, что видит Самого Христа; находясь рядом и следуя за ним убежденно верит, что находится со Христом и следует за Ним».

Монах на опыте переживает величие единства в теле Церкви, поскольку его индивидуалистические соображения и умозаключения не отделяют его больше от своего старца. Он становится одним целым с Богом и братиями через своего духовного отца. Именно таким образом достигается баланс между разумом, который освобождается от страстных помышлений через откровение помыслов, и душой, которая радуется, поскольку ощущает мир и с благодатью Божией побеждает страсти, нападающие на нее.

Имеется в виду тот внутренний баланс, который так актуален и ценен в наши дни, в эпоху особой душевной слабости, возникшей в результате, кроме всего прочего, дисгармонии между телом и душой. Откровение помыслов - это обязательное и необходимое условие для душевно-телесного здоровья, но одновременно это инструмент каждого монаха в нахождении баланса в отношениях с Богом и братиями.

В этом месте, думаю, нужно сказать о позиции старца перед чадами, приходящими за его руководством. В этом деле требуется понимание, терпение, любовь и смирение.

Блаженной памяти старец нашего монастыря Трифон был одним из первых старых отцов, который пришел ко мне на исповедь после того, как я принял обязанности игумена в 1976 году в монастыре преподобного Ксенофонта.

Первая его просьба заключалась в том, чтобы я терпеливо слушал. Три часа длилась его исповедь! Настоящее святое Таинство! Результат: дар слез, которые не прекращались у него до самой смерти, последовавшей через три года. Слезы покаяния, но при этом - и благодарности, и надежды. Перед его праведной кончиной я попросил, чтобы он молился о нас на небесах. Его ответ был следующим: «Геронда, если я обрету дерзновение, - то с радостью».

Весь этот духовный опыт и неотчуждаемая и удостоверенная мудрость преподобных отцов остается и передается на Святой Горе. Более тысячи лет она стоит как некий старец-аскет, который говорит о своем разумном опыте и о его непреложности, открывает другое измерение жизни не только монашествующим, но и всем ищущим спасения, покоя и мира.

Благодарю за внимание.

Архимандрит Мефодий (Маркович)

Доклад архимандрита Мефодия (Марковича), игумена монастыря Хиландар Святой горы Афон на международной научной конференции «Русь – Святая гора Афон: тысяча лет духовного и культурного единства» в рамках юбилейных торжеств, приуроченных к празднованию 1000-летия присутствия русских монахов на Святой горе Афон (Москва, 21–24 сентября 2016 года).

Покорение помыслов в послушание Христу

Название этого введения взято из Второго послания святого апостола Павла Коринфянам, в котором говорится: «Оружия воинствования нашего не плотские, но сильные Богом на разрушение твердынь: ими ниспровергаем замыслы и всякое превозношение, восстающее против познания Божия, и пленяем всякое помышление в послушание Христу…» (2 Кор. 10:4−5). О каких твердынях идет речь и почему нашу борьбу против них святой Павел связал с помыслами, открывает нам преподобный Иустин Челийский в своей книге «Толкование Первого и Второго Посланий к Коринфянам св. апостола Павла»: «Каждый грех, войдя в душу нашу, немедленно начинает возводить твердыню для себя и для своей единственной дочери – смерти, и для своего отца − дьявола. Грех обычно зарождается в мыслях, затем, как невидимый полип, постепенно простирается на все области нашего существа: на душу, совесть, волю, сердце. Отсюда борьба с греховными помыслами, наша ежедневная борьба». Далее преподобный Иустин объясняет нам, что только лишь покорив свои помыслы, свой ум и разум их Творцу и Богу, только тогда мы осознаем, что есть истина, правда, жизнь, свет, Бог и мы сами. То добровольное покорение каждого помысла Христу − первая жертва, которую приносит человек, пойдя за Ним по пути веры и любви.

По пути послушания Господу Христу должны идти все христиане, тогда в конце пути они получат награду – познание Бога и соединение с Ним. Мы, принявшие на себя ярмо монашеской жизни и давшие монашеские обеты, обязались радеть об этом больше других. Мы упомянули монашеские обеты – один из них обет послушания. Каждый, кто принес этот обет, обещал добровольно покориться своим духовным наставникам. Но сама сущность этого послушания, этой покорности − не поддержание какого-то внешнего распорядка или покорности одного человека другому. Сущность обета послушания в том, что если он осуществляется правильно, то приводит к тому, что монашествующие, будучи послушными своим духовным руководителям, становятся послушными самому Богу. Из вышеприведенных слов апостола Павла и преподобного Иустина мы видим, что нет подлинного послушания Богу без покорения Ему всех наших помыслов. Для этого с самого возникновения монашества существует практика, по которой монахи открывают свои помыслы духовным руководителям, чтобы таким образом быть воистину послушными им и чтобы обет послушания выполнялся правильно. Поэтому именно в четвертом Слове («О блаженном и приснопамятном послушании») своей Лествицы, в которой он много раз описывает распорядок одного общежитийного монастыря в Фиваиде, преподобный Иоанн Лествичник говорит об обычае монахов всегда иметь при себе тетради, в которые они ежедневно записывали помыслы, чтобы позже исповедать их игумену. Значит, мы открываем помыслы духовному наставнику, чтобы быть воистину послушными ему, а он учит нас быть послушными Богу. Приведем примеры из монашеского предания, подтверждающие это.

О необходимости того, чтобы монашествующие открывали свои помыслы настоятелям монастырей или кому-то другому, кому вверена эта обязанность, писал еще святой Василий Великий в своей книге «Правила, пространно изложенные в вопросах и ответах». В ответе на 26 вопрос «О том, что надобно все, даже и тайны сердечные открывать настоятелю», он пишет: «Но и каждый из подчиненных, если хочет оказать значительный успех и привести жизнь свою в состояние, согласное с заповедями Господа нашего Иисуса Христа, должен ни одного душевного своего движения не оставлять в скрытности, ни одного слова не пропускать без испытания, но тайны сердечные обнажать пред теми из братий, кому поручено прилагать милосердое и сострадательное попечение о немощных. Ибо таким образом похвальное будет утверждено, а неодобрительное не останется без надлежащего врачевания, а при таком взаимном упражнении, через постепенные приращения, достигнуто будет совершенство». Святитель заповедует нам «ни одного душевного своего движения не оставлять в скрытности», а это лучше всего осуществляется через откровение своих помыслов, а тот, кому мы открываем свои помыслы и кто духовно руководит нами, должен рассудить, что из этого «похвальное», то есть хорошее – и это в нас будет «утверждено», в то время, как «неодобрительное», а это то, что появилось вследствие страстей, − подвергнется духовному врачеванию. Святой Василий объясняет нам, для чего это нужно: таким образом «через постепенные приращения, достигнуто будет совершенство». Совершенство – это то, из-за чего мы оставляем мир и принимаем на себя подвиг монашеской жизни.

В книге «Собеседования» преподобного Иоанна Кассиана, в части, относящейся на собеседование аввы Моисея (Собеседование второе. «О рассудительности»), описан случай из жизни святого Антония Великого. Однажды, когда святой Антоний разговаривал с собравшимися монахами на разные духовные темы, он поставил перед собравшимися вопрос о том, какая из добродетелей – величайшая. Было несколько ответов: пост и бдение; нестяжательство и презрение ко всему материальному; отшельничество и удаление от мира; человеколюбие и милость и др., но Антоний доказал, что ни одной из этих добродетелей не может быть отдано первенство, так как существуют примеры падения монахов, которые этими добродетелями были весьма украшены. Только рассудительность является такой добродетелью, заключает Антоний Великий, только она может спасти нас от падения.Далее преподобный Кассиан приводит слова аввы Моисея о том, как приобрести эту добродетель. Авва утверждал, что самой мудрой школой постижения этой добродетели будет предавать свою рассудительность рассудительности самых мудрых старцев, а ее начало воистину в том, чтобы «открывать отцам не только то, что делаем, но и о чем думаем, ни в чем не доверять своему помыслу» и «считать хорошим или худым только то, что они признают таким».

Авва Дорофей в «Поучениях» (Поучение пятое) утверждает, что не существует другой причины падения монахов, кроме верования своему сердцу, то есть следования своему рассуждению. «Бог сохранил меня, и я всегда боялся сего бедствия» − говорит он и сразу же объясняет, каким образом смог избежать этой опасности: «Я открывал все свои помыслы старцу авве Иоанну и никогда… не решался сделать что-либо без его совета».

Вывод: с самого начала монашества существует осознание и мнение о том, что начинающие и те, кто находится на пути к совершенству, но еще не достигли его, ни в коем случае не смеют самостоятельно рассуждать о своих помыслах, и потому необходимо, чтобы они регулярно открывали их тем, кому вверена эта обязанность, по словам пророка: «Спроси отца твоего, и он возвестит тебе, старцев твоих, и они скажут тебе» (Втор. 32:7). Ибо«есть пути, которые кажутся человеку прямыми, но конец их путь к смерти» (Притч. 16:25).

Духовное руководство через откровение помыслов имеет характер святого таинства

Основополагающее значение имеет осознание того, что исповедание помыслов и духовное руководство, осуществляемое таким образом, имеет характер святого таинства. То есть, это не просто отношения двух человеческих личностей – духовного руководителя и ученика – но здесь присутствует и действует Святой Дух. Чтобы правильно понимать это, обратимся к ранее приведенному примеру из «Поучений» аввы Дорофея: когда преподобный говорит о своей привычке всегда советоваться о своих помыслах со старцем, то далее он рассказывает, что часто ему, вслед за каким-либо помыслом, приходил на ум и ответ на этот помысел. В таком случае он часто колебался, стоит ли вообще беспокоить старца, так как был уверен, что тот даст ему такой же ответ. Однако преподобный Дорофей отказывался от такого помысла и все-таки шел к старцу. И, действительно, случалось, что старец отвечал ему то же самое, что было на уме у самого аввы Дорофея. Как он далее свидетельствует, помысел тогда говорил ему: «Ну что же? Видишь, это то самое, что я говорил тебе: не напрасно ли беспокоил ты старца?» Он же отвечал помыслу: «Теперь оно хорошо, теперь оно от Духа Святого; твое же внушение лукаво, от демонов, и было делом страстного устроения души».

Когда мы открываем свои помыслы нашему духовному руководителю, он объясняет нам, как нужно к ним относиться. Если окажется, что какой-то помысел греховен, наш руководитель укажет нам на его корень – определенную страсть. Так за «видимыми», явными греховными помыслами и грехами мы учимся различать «невидимые», таящиеся в нашей душе страсти. Всё это нужно для того, чтобы мы научились духовной борьбе и очистили сердце, достигли обожения, а через него – спасения. Но, как и в случае с другими святыми Таинствами , спасение достигается не благодаря человеческим усилиям, но Божиим действием. Эти отношения духовника и ученика мы можем описать словами св. Павла, из его Послания к Коринфянам: «Ибо мы соработники у Бога, а вы Божия нива, Божие строение» (1 Кор. 3:9). Духовные руководители действуют, опираясь не только на свой опыт, который они, безусловно, тоже должны иметь. Они являются Божиими соработниками и свое послушание выполняют, непрестанно ища Его помощи.

Весьма вдохновенное свидетельство об этом оставил архимандрит Софроний в своем труде «О духовническом служении», например, в следующих словах: «Сознавая себя далеко стоящим от должного совершенства, подолгу и с болью в сердце умолял я Господа не попустить мне ошибаться, удержать меня в путях действительной Его воли, внушать мне слова, полезные братьям. И в самый час беседы с человеком я старался держать “слух” ума моего на сердце, чтобы улавливать Божию мысль и часто даже слова, которые нужно сказать». Чтобы доказать, что это единственный способ исправно нести «подвиг духовнического служения», старец Софроний приводит также пример преподобного Серафима Саровского. Когда Преподобного однажды назвали прозорливым, он ответил, что это не так, но «что он молится во время беседы с человеком, и первая мысль, появившаяся от молитвы в сердце, должна почитаться как данная от Бога».

Один блаженно почивший хиландарский старец говорил нам, что ему случалось верно отвечать на заданные ему духовные вопросы, даже несмотря на то, что до того момента, как ему задали вопрос, он и сам не знал правильного ответа. Когда после он убеждался, что сказанное им было действительно согласно с преданием Православной Церкви, он задавался вопросом: «Откуда я это знаю?» После нескольких таких случаев он понял, что, ради веры тех, кто спрашивал, Бог давал ему ответы, необходимые для спасения спрашивавших.

Откровение помыслов и послушание по Хиландарскому типикону

Хиландарский типикон появился на границе XII–XIII веков. Его составил святой Савва, первый архиепископ Сербский, взяв за основу типикон цареградского монастыря Евергетиды, который он дополнил в соответствии с нуждами новооснованного сербского монастыря на Святой горе Афон. Так как святой Савва был ктитором монастыря Хиландар, Хиландарский типикон причисляют к так называемым ктиторским типиконам.

Составляя упомянутый типикон, святой Савва не единожды указывает на важность святого Таинства Исповеди. Из сорока трех глав Типикона две (7-я «О душеспасительном исповедании» и 17-я «О поучении игуменом братии и о исповедании») полностью посвящены этой теме, ей же посвящена и вторая часть 6-й главы. Большую часть этих поучений святой Савва полностью заимствовал из Евергетидского типикона.

Вначале святой Савва заповедует, чтобы монахи открывали свои помыслы игумену, а если он не в состоянии выполнять эту обязанность, необходимо, как говорится в типиконе, «избрать живущего целомудренно», чтобы он был духовным руководителем игумена и всего братства. Если же среди братии для этой цели не найдется никого, имеющего священнический сан, то заповедано, чтобы это был обычный монах, благочестивая жизнь которого свидетельствует, что он может исполнять эту обязанность (глава 6). Далее братия призывается поспешить к игумену или другому «единому (т. е. общему) отцу», как его называет типикон, чтобы открыть вредные помыслы и все движения своих душ. Весьма строго запрещается, чтобы кто-либо избирал себе другого духовного отца, которому будет «излагать помыслы». Если же кто-либо нарушит эту заповедь – повелевает типикон – то его необходимо «сразу выгнать вон…без милости и помилования» Такая строгость объясняется необходимостью того, чтобы все были «одно целое, едино мудрствующие, едино помышляющие, пасомые и ведомые одним и тем же пастырем, и, как некая золотая цепь, связанные друг с другом» (глава 17).

Из этого примера ясно видно, что Отцы недвусмысленно указывали на связь откровения помыслов и послушания, так как, если бы кто-либо излагал помыслы кому-то кроме своего настоятеля, то этот излагающий не был бы воистину послушен настоятелю, что нарушило бы единодушие и единомыслие братства. На степень недопустимости такого положения указывает нам заповедь древних типиконов сразу изгнать такого из стада. Это согласуется и со словами Лествичника, который говорит в «Слове к пастырю» (гл. 13:15) говорит: «Во всем ты должен быть терпелив, кроме преслушания повелений твоих».

Далее в Хиландарском типиконе говорится о том, что если братство умножилось и игумен не имеет возможности принимать помыслы у всех, он может избрать кого-либо из духовно зрелых иеромонахов или монахов, которые будут помогать ему в этом деле. Их задача – поддерживать младших братьев в борьбе с помыслами, указывать игумену на «имеющих нужду в лечении и попечении» и направлять их к нему для «лечения и исцеления» (глава 6). Этим указанием св. Савва, взяв за образец Евергетидский типикон, дает решение на случай более многочисленного братства, но остается в согласии с предыдущей заповедью: чтобы все были ведомы одним пастырем , потому что, хотя в обители есть несколько монахов, которым братия открывают помыслы, но эти монахи всегда действуют, посоветовавшись с игуменом, и представляют собой только его помощников, берущих на себя решение более простых проблем, чтобы игумен мог позаботиться о более сложных.

Здесь я хочу указать, что сегодня в монастыре Хиландар мы поступаем в соответствии с вышеизложенным. Один старший иеромонах исповедует старших братьев, чтобы игумен мог заботиться о более молодых монахах и послушниках, а когда в этом возникает нужда, старшие монахи также приходят на исповедь к игумену. Если же кто-то из более молодых братьев хочет что-либо исповедовать, а игумен не имеет возможности принять их в это время или же находится вне монастыря, эти братья идут к иеромонаху, который исповедует старших братьев. Позднее, когда их примет сам игумен, они исповедуют то же самое и ему, если речь идет о чем-то важном.

Откровение помыслов в женских монастырях

Мы считаем, что, как в мужских монастырях помыслы исповедаются игумену или другому духовнику, который определен управителями монастыря, в женских монастырях монахиням нужно было бы открывать помыслы игумении или какой-нибудь старице, которой игумения вверила эту обязанность. И здесь важнее всего, чтобы был установлен порядок, по которому монахини были бы полностью послушны своей игуменье, что – как мы видели выше – невозможно, если они не открывают ей своих помыслов, а обращаются за этим к кому-то вне обители. Незаменимость роли игумении-настоятельницы в этом вопросе подчеркивает также святой Василий Великий в своих «Правилах, кратко изложенных в вопросах и ответах» (вопрос 108). На вопрос, может ли настоятель без настоятельницы разговаривать с кем-либо из сестер о том, что служит созиданию веры, ответ отрицательный, потому что в том случае была бы нарушена апостольская заповедь: «Только всё должно быть благопристойно и чинно» (1 Кор. 14:40). Для напоминания мы заметим, что святой Василий в том же месте даже советует, чтобы игумения присутствовала при исповеди сестры пресвитеру (вопрос 110), и что она имеет полное право негодовать, если пресвитер что-то прикажет сестрам без ее ведома (вопрос 111).

Из записей архимандрита Софрония мы видели, что духовники молятся, чтобы Господь вдохновил их на поучения при принятии исповеди. Но в заключение необходимо подчеркнуть величайшую важность того, чтобы мы сами, отправляясь на исповедь, тоже молились, чтобы нам, через наших духовных руководителей, была объявлена воля Божия. Чтобы мы имели непоколебимую веру! Тем, кто думает, что в наше время, поскольку «нет вдохновленных Богом старцев и стариц, как когда-то», это невозможно, мы ответим словами аввы Дорофея («Поучения», 5): «Правда, если кто хочет истинно, всем сердцем, исполнить волю Божию, то Бог никогда его не оставит, но всячески наставит по воле Своей. Поистине, если кто направит сердце свое по воле Божией, то Бог просветит и малое дитя сказать ему волю Свою».

Поэтому, помолимся вместе Господу Иисусу Христу, чтобы нас, Своих детей, Он никогда не лишал духовных пастырей и учителей, ибо, по словам святого апостола Павла, «Он поставил одних Апостолами, других пророками, иных Евангелистами, иных пастырями и учителями, к совершению святых, на дело служения, для созидания Тела Христова, доколе все придем в единство веры и познания Сына Божия, в мужа совершенного, в меру полного возраста Христова» (Ефес. 4:11–13).

«Нет сомнений, в Церкви всё святая тайна… вообще вся жизнь и благодатное делание Церкви», – прп. Иустин (Попович). Догматика Православной Церкви III. Святые Таинства.

То, что относится к теме исповеди в 6-й главе Хиландарского типикона, находится в 7-й главе Евергетидского типикона. 17-я глава Хиландарского типикона – перевод 15-й Евергетидского.

Игумения Феодосия (Бессонова)

Доклад игумении Феодосии (Бессоновой), настоятельницы Свято-Алексиевского женского монастыря г. Саратова (Саратовская епархия) на Международной конференции «Древние монашеские традиции и современность» в рамках XX Богородично-Рождественских образовательных чтений Калужской митрополии «Утраты и приобретения: взгляд в будущее» (региональный этап ХХVI Международных Рождественских образовательных чтений) (Свято-Никольский Черноостровский женский монастырь г. Малоярославца, 28 сентября 2017 г.).

По прошествии уже около тридцати лет (а это значительный период), с того времени, когда в нашем государстве по великому Промыслу Божию произошли радикальные изменения и началось возрождение Церкви, можно говорить также и о возобновлении монашества в свете духовных традиций применительно к его современному состоянию. Монашество именно традиционно и преемственно. И все замечательные доклады, представленные сегодня, безусловно, опираются на творения святых отцов по Откровению Божиему заложивших основы иноческой жизни и ее основные институты, создавших ее традиции и передавших их следующим за ними поколениям.

В своем докладе мне придется говорить об известных для присутствующих здесь понятиях таких, как исповедание грехов перед духовником и откровение помыслов перед старцем, являющихся не одним и тем же по свойству и силе, также ссылаясь на Писание и святоотеческие указания и слова.

Прп. старец Иосиф Исихаст в своих письмах духовным чадам писал: «Благодать покаяния действующая в тех, кто подвизается, – это наследство, полученное от святых отцов… Иная благодать у священства. Иная у монашества. Иная у Таинства. Иначе действует благодать подвижничества. Все это происходит из одного источника, но отличается одно от другого превосходством и славой».

Исповедь имеет основание в узаконении, установлении духовничества, Таинства покаяния Самим Господом нашим Иисусом Христом, который Своим Апостолам, а в их лице всем правильно посвященным пастырям дал власть вязать и решить грехи людей. «Елика аще свяжите на земли, будут связана на небеси: и елика аще разрешите на земли, будут разрешена на небесех» (Мф. 18,18).

Исповедание же помыслов и грехов перед старцем (старицей), каковым может быть и лицо, не имеющее священного сана, есть установление нравственного свойства, без права вязать и решить, однако совершаемое не без воли Божией. Ибо Бог через Священное Писание и святоотеческие назидания указал нам путь спасения, сказав: «Вопроси отца твоего, и возвестит тебе, старцы твоя, и рекут тебе» (Втор. 32,7). Таким образом, вопрошение старца (старицы) и откровение им помыслов, установлено на основании Божественных указаний, а также в силу самой нравственной пользы этого делания для желающих непреткновенно шествовать по пути спасения.

На этом пути у нас, как известно, много врагов: и мир с его прелестями, и плоть, и страсти, и навыки греховные, и нападки бесовские. Брань с ними идет не только каждый день и час, но и каждую минуту. И вот, обуреваемые приражением различных помыслов, тончайшей мысленной брани, ученики нуждаются прибегать к старцу (старице) со своими смущениями, сомнениями может быть и не один раз на дню, не скрывая ни душевных движений, ни слов без испытания. Можно представить, какой полнотой отличается такое откровение от исповеди, которая невозможна так часто.

Страх и стыд перед ежедневным судом старца заставляет ученика всемерно блюсти себя от грехов. «Будьте уверены, – говорит преподобный Антоний Великий, – что, стыдясь известности, непременно перестаем грешить и даже содержать в мысли что-либо худое».

Таким образом, откровение помыслов старцу (старице) от исповеди перед духовником отличается как более частое, подробное и весьма полезное и необходимое в деле прохождения монашеской жизни делание.

Различие между откровением помыслов старцу и исповеди духовнику можно видеть и в праве прощения ими грехов. Ибо покаяние на исповеди это Таинство, в котором исповедующий грехи свои при видимом изъявлении прощения от священника невидимо разрешается от грехов Самим Господом Иисусом Христом.

Старцу (старице) же, по словам свт. Феофана Затворника, «принадлежит разрешение грехов простительных, и разрешаются они самим откровением. Как открыт такой грех – так и прощен».

Преподобный Иоанн Кассиан об этом говорит так: «Тому, кто судом и советом предуспевших управляет жизнь свою, невозможно пасть от прелести бесовской, так как он самим действием объявления и открытия злых помыслов, обессиливает их и немощнейшими творит».

Вот слова преподобного Феодора Студита: «Начало некое и корень прегрешений наших есть неуместный помысл; когда открывают его, милостью Божией прогоняется, а когда скрывают, мало-помалу переходят в дела тьмы».

Схимонах Зосима Верховский: «Как свт. Василий Великий, так и прочие святые отцы заповедуют вседневно все свои тайности открывать своему наставнику. О таковом послушнике сам дьявол отчаивается, ибо все его козни разрушаются частым откровением».

Откровение помыслов старцу и исповедь перед духовником различаются еще неодинаковым влиянием на воспитание в ученике монашеского духа. Для вступившего на путь монашеской жизни необходимо сразу же начать и до конца жизни вести тончайшую мысленную брань, или проще – бороться с помыслами. Через исповедь, совершаемую не так часто, практически невозможно, во всяком случае, трудно навыкнуть искусству следить за помыслами и бороться с ними. Для этого необходимо постоянное руководство опытно прошедших эту науку, в чем может удовлетворить только старец (старица). Ученик мало-помалу научается распознавать злые помыслы и отсекать их, не соизволять, уменьшать и отражать наплыв их молитвой Иисусовой и тем избавлять себя как от тяжких угрызений совести, так и перехода их в дело тьмы и греха. Следствием чего и бывает то, что ученик постоянно идет от силы в силу и незаметно для себя получает добрый навык, совершенствуясь в монашеской жизни.

Духовник разрешает и заглаживает содеянное, а старец предупреждает будущее, искореняя грех в самом зародыше, дабы он из мысли не перешел в дело и не овладел сердцем подвизающегося.

Говоря об откровении помыслов, как о монашеском делании, тесно и нераздельно связанном со старческим руководством, необходимо хотя бы в некоторой степени коснуться вопросов о пользе и значении старчества, как о способе поднятия монашества на должную высоту.

Некогда в одном из номеров «Душеполезного чтения» за 1903 год в статье архим. Никона (Рождественского), впоследствии архиепископа Вологодского, упоминается, что некто предложил вопрос: как упорядочить монашескую жизнь там, где она ослабла, и что сделать, чтобы монастыри могли вполне осуществлять свое назначение?

И далее: «Прежде всего, конечно, вся сила в начальниках монастырей: архимандритах и игуменах (добавим: игуменьях). И теперь есть монастыри, в коих благодаря ревностным начальникам, жизнь стоит высоко, монастыри эти большей частью общежительные и те именно, в которых процветает старчество… И пока старчество не будет введено там, где его нет, до тех пор те монастыри не поднимутся в духовной жизни».

Можно далеко не ходить и привести в пример близкую нам Оптину Пустынь, с ее плеядой старцев, взращенную и процветавшую именно благодаря старчеству.

Более того, еще ближе расположенная к нам Тихонова Пустынь также находилась на духовном подъеме в те периоды, когда ею управляли выходцы Оптиной и воспитанники ее старцев. Например, архимандрит Моисей (Красильников), назначенный настоятелем в 1855 году и восстановивший здесь старчество с введением ежедневного откровения помыслов, как неотъемлемого условия совершенствования монаха с обучением смирению и Иисусовой молитве.

То же было и в Малоярославецком Никольском монастыре, когда строителем его был старец прп. Антоний (Путилов), имевший своим старцем родного брата по плоти прп. Моисея и до конца дней своих сохранившего благоговейное отношение к нему, называя его на «Вы» и исповедуя перед ним свою душу, стоя на коленях.

В более близкое для нас время братство старца Иосифа Исихаста и их ученики возродили Афон и его монастыри, а также распространили старчество и в другие регионы земли. Только в Америке старец Ефрем основал 19 православных монастырей с традицией исихазма, старчества и откровения помыслов.

И ранее, и в настоящее время находились противники откровения помыслов, называя это святое дело доносом, наушничеством или, на современном жаргоне, стукачеством. Однако в монастырях, где все призваны к единомыслию в Боге, где все направлено к борьбе за спасение каждой души под управлением духовных отцов и матерей, такие формулировки не должны иметь место. Схимонах Зосима Верховский и многие другие старцы прямо советовали не утаивать не только своих согрешений, но и других братьев. «Если кто не только сам не хочет жить с откровением своих помыслов, но и скорбит на тех, кто возвещают о нем отцу, таковой не повинуется свт. Василию Великому, установившему в «Нравоучительных правилах» (п.46): «Всякий грех должен быть объявлен настоятелю либо самим совершившим, либо имеющим сведения о нем, ибо умолчание зло и есть скрытая болезнь души… Жало смерти – грех… Поэтому да никто не скрывает грех другого брата, да не братоубийцей вместо братолюбца будет…»

Беда в том, что многие считают ненужным старчество, лишним. Однако, если бы знали они, сколько неоцененного добра заключает в себе старческое окормление (то есть руководство), как облегчает борьбу с врагом, как подкрепляет в минуты уныния, малодушия, которое поддерживает и направляет в случае падения или сомнения, как верным покровом от вражеских бурь служит оно всем, кто, не сомневаясь, прибегает к его мощному содействию! Поистине, кто испытал на себе всю эту силу помощи старчества, тот никогда не уклонится от него, а, напротив, будет все чаще и чаще прибегать к его содействию.

Старцы Иосиф Исихаст и Паисий Святогорец окормляли множество мирян и монашествующих как женских, так и мужских монастырей. Они придавали огромное значение покаянию как через исповедь, так и через откровение помыслов, учили не доверять помыслам.

Так, в книге «Духовная борьба» старца Паисия приводится диалог:

– Геронда, я, когда рассержусь, становлюсь, как бурный поток – не могу себя удержать.

– А почему ты не можешь себя удержать?

– Потому что верю своему помыслу.

– Ну, раз так, то у тебя свое собственное «верую», собственный «символ веры». Все дело в эгоизме. Не оправдывай своего помысла. Выбрасывай дурацкий помысел сама, не принимай его.

– А как я могу понять, что помысел дурацкий?

– Э, раз ты этого не понимаешь, тогда открывай его матушке-игумении и выбрасывай помысел одним махом, слушаясь ее во всем, что она тебе скажет. Доверие помыслу – начало прелести.

На пути подвижничества часто нападают помыслы отчаяния, робости, страха, бесстыдства, хулы и подобное от которых душа увядает и теряет дерзновение. Старец Иосиф пишет в письме к одной из сестер монастыря: «Каждый помысел, который приносит отчаяние, который приносит большое отчаяние и большую печаль – от дьявола. Это туман страстей и его сразу необходимо отвергнуть – надеждой на Бога, откровением помыслов Старице (игумении), молитвами старших».

И в другом письме: «По самому себе и по своим собственным мукам я хорошо знаю искушения Старицы (игумении). Знаю, как много она страдает и что выносит, нося каждый день ваши тяготы из-за своей ответственности перед Богом. Горечь и боль вкушает она каждый день с избытком. И только тогда веселится, когда вы идете добрым путем».

Возвращаясь к вопросу о различии рассматриваемых в докладе понятий, мы понимаем, что исповедь как Таинство совершается по определенному чину.

Откровение же помыслов возможно различными способами. В «Лествице» мы встречаем брата, который всегда имел при себе книжицу и карандаш и записывал приходящие помыслы, чтобы затем исповедовать их старцу. В других случаях откровение происходило при непосредственном общении. Как видим, духовное общение чад с духовниками-афонитами происходило в письмах. В настоящее время используются более современные средства связи, где есть такая возможность и необходимость без какого-либо вреда для такого общения, если на это есть благословение.

В заключение хотелось бы отметить, что, наверное, не случайно настоящая конференция проводится в только что открывшемся Духовно-просветительском центре «София» Свято-Николаевского Малоярославецкого монастыря. С самого начала открытия обители настоятельница и наша духовная мать игумения Николая прибегала за духовным окормлением к старцам приснопоминаемым схиархимандритам Свято-Троицкой Сергиевой лавры Михаилу и Кириллу, известным старцам – схиархимандриту Илию и схиархимандриту Власию, а также к старцам Святой Горы Афон, перенимая их опыт и применяя их советы в духовном строительстве обители. Мы видим возрожденный во всей полноте монастырь с налаженной духовной жизнью: уставными богослужениями, прекрасным пением, непрестанной молитвой, традицией старчества, с откровением помыслов, со множеством вновь открывшихся дочерних обителей.

Позвольте выразить благодарность матушке игумении Николае за ее великие духовные труды и помощь в созидании наших монастырей, а также мужество в борьбе за спасение каждой души, прибегающей к ее помощи.

ОБ ОТКРОВЕНИИ ПОМЫСЛОВ. Откровение помыслов - один из важнейших аспектов аскетического делания; раскрытие духовнику содержания своих помыслов, страстных влечений, сомнений в целях достижения спасения.

Если христианин участвует в Таинстве покаяния, во время богослужения, где исповедует свои грехи, а затем очищается от грехов, то для чего ему дополнительно раскрывать свои помыслы? Таинство Покаяния и действительно предполагает раскрытие перед лицом священника личных грехов. Однако в рамках этого Церковного Таинства верующий сообщает не о всех своих грехах (которых не счесть), и тем более не о всех своих помыслах. В ряде случаев это бывает трудно реализовать даже технически, например, если в храме присутствует большое количество верующих при небольшом количестве священников. Опять же, при некоторых обстоятельствах грешнику требуется скорейшее или даже немедленное раскрытие внутренних помыслов перед духовником. В монастырях, где, собственно и практикуется практика откровения помыслов, это практика выполнима ввиду близкого местонахождения духовника или, по крайней мере, иного духовно опытного лица. Практика откровения помыслов подразумевает определенную духовную мудрость, добродетельность, опытность наставника. Иногда от духовника требуется не только мудрость и опыт, но и прозорливость. Особого отношения и решений требуют вопросы подвижников, связанные с нападениями демонических сил, невидимой духовной борьбой. В области этих вопросов даже и опытные старцы, не раз лично испытывавшие на себе влияние темных духов, затрудняются дать безошибочный удовлетворительный совет. Что же можно сказать о неопытных? Кроме того, откровение глубинных помыслов, касающихся сугубо личных переживаний, подразумевает высокую степень доверия духовнику с одной стороны и знание духовником особенностей своего духовного чада с другой. Стороннему человеку, пусть даже и мудрому, бывает сложно понять, оценить и наставить того человека, с кем он прежде был незнаком (в глубоком понимании этого слова). Ещё более затруднительно - сделать это за относительно короткий отрезок времени, в рамках Таинства Исповеди. Наконец, откровение помыслов не следует уравнивать с исповедью ещё и потому, что по своему значению, помимо прочего, оно может служить подготовительной ступенью к Таинству Исповеди. Предварительно открывая помыслу духовнику и своевременно получая от него необходимые рекомендации, благословения, человек и к богослужению вообще, и к Таинству Покаяния в частности приступает более подготовленным.

ОТКРОВЕНИЕ ПОМЫСЛОВ (Симфония по творениям преподобных Оптинских старцев):    Почаще открывайте свои помыслы и внутренние действия в чувствах; мало-помалу объясняемые ваши язвы [не предуспеют] на горшия, но исцелеют благодатью Господа нашего Иисуса Христа… А что вы выражаете свои чувства и благие намерения, то и воистину так и есть, когда будем таковые чувства изъяснять со смиренным мудрованием (то есть с Божией помощью и за молитвы отец наших и матерей). А без объяснений опасно, поскольку мы не можем быть утвержденней святого апостола Петра, но и тому было попущено впасть в малодушие и отречься от Иисуса Христа (прп. Лев:20). * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *    Матушке… не укосневай открывать все от врага навеваемые помыслы, и это ко исцелению тебе послужит (прп. Лев:20). * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *    А что вы принужденной находитесь других сестер очищать и помыслы принимать, хотя воистину не твоей меры это дело, но только благонадежие, что это принужденное продолжать за послушание, то, по Лествичникову изъяснению, сама в тину погрязшая, других предостерегай, дабы и они в такую же тину не погрязли, а к тому же и другим объясняя словеса и увещевая к целомудренной жизни и своих словес устыдившись, и сама положишь начало к исправлению своей греховной жизни (прп. Лев:20). * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *    Откровение устроено от святых отцов, чтобы не могли укрыться от неопытных вражии козни (прп. Макарий, 20). * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *    Соображаясь сколько можно с возможностью и со своим устроением, открывайся в недоумениях, в страстных и гордых помыслах, в скорбных приключениях, в осуждении и тому подобных. Откровение, тоже и покаяние, врачует немощи наши и увядает злые помыслы… и сказанные тебе слова на твои недоумения принимай с верой, с каковой должна и идти на откровение (прп. Макарий, 20). * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *    Я потому тебе предлагал иметь откровение или совет, не доверяя своему разуму, дабы не принять того за истину, что есть ложь, и не прельститься, а когда не можешь этого сделать, то сама умудряйся и поучайся в том, что более приводит нас к смирению и показует гнусную гордость и от нее происходящий вред (прп. Макарий, 20). * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *    Kогда В. не находит пользы в откровении, не надо ее к этому и нудить; без веры и произволения какая уж будет польза? Kогда кто с верой приходит, объясняет свои немощи и смиряется, – Бог дарует и слово к пользе того, а ежели кто идет с сомнением и пренемоганием, когда что не по нем, то какая ж тут польза может быть? (прп. Макарий, 20). * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *    K тебе особенно скажу несколько слов касательно откровения: не то только должно открывать, что пьешь, ешь и правил не исправляешь, но главные страсти, которыми ты или действуешь, или помыслом каким борима, надо объявлять со смирением и самоосуждением, и принимать слова старицы, как Богом внушенные ей к твоей пользе. Главные же страсти суть: гордость, славолюбие, сластолюбие, сребролюбие, гнев, ярость, злопомнение, ненависть, леность, тщеславие, распря, строгое суждение недостатков ближних, строгое взыскание со служащих, скверные мысли, зазрение ближних и подобные таковые; страстные помыслы или деяния должно говорить со смирением, а не скрывать их; явление свет, а не явление тьма. Одно воспоминание о том, что надо сказать, удерживает нас от грехов (прп. Макарий, 20). * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *    Откровение тогда пользует, когда соединено с послушанием, – тогда приносит плод смирения, а откровение с требованием, чтобы было так, как и чего ей хочется, нимало не принесет пользы (прп. Макарий, 20). * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *    Ты думаешь довольствоваться только откровением. Этого одного мало. Если открыть свои раны, надо и лекарство на них: укоризну, досаду, поношение, насмеяние и прочие неприятности для самолюбия и гордости, врачевства которых ты и не будешь иметь, а будешь обольщать себя, что живешь с откровением (прп. Макарий, 20). * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *    Отчего, когда сестры открываются, делается тебе ужасно тяжело и грустно? Оттого, что с тобой как с купелью бывает, которая, счищая грехи, и сама сквернится; надо просить Бога, чтобы Он тебе помог (прп. Иларион, 20). * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *    Надо говорить помыслы матери игуменье, помыслы и ослабеют. А откуда они – от гордости (прп. Амвросий, 2, ч. 2). * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *    Помыслы записывать каждый день. А когда пойдешь к матери игуменье (для откровения), то выпиши их вообще, например, сердилась и т.п. (прп. Амвросий, 3, ч. 2). * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *    Ты выражаешь свое удивление, какая великая сила сокрыта в исповедании борющих помыслов. Не удивляйся этому. И самое монашество есть тайна, а откровение помыслов духовным отцам как монашествующих, так и других лиц составляет существенную часть Таинства Покаяния (прп. Амвросий, 3, ч. 3). * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *    Откровение святыми отцами положено, чтобы легче спастись. Ибо путь спасения вообще труден, но кто спасается с откровением и вопрошением старших, тот много облегчает себе этот трудный путь! Спасайся! (прп. Анатолий, 18). * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *    Ходить на откровение легче всего и спасительнее. А потому ходи и все открывай (прп. Анатолий, 18). * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *    Ты удивляешься, что как только отправишь ко мне, грешному, письмо, то, еще не получив ответа, ощущаешь мир душевный и радость. – Таково свойство откровения. Так об этом написано и у преподобного аввы Дорофея (прп. Иосиф, 19). * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *    Открывать помыслы духовным отцам или матерям есть предание древнее и имеет великую пользу. Открывать надо все, что смущает, а одно открывать, а другое утаивать – нет пользы. Это не вред, если будут знать недостатки и погрешности твои, но больший вред, если хвалить тебя будут или считать за исправную (прп. Иосиф, 19). * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *    Пишешь, что уже не хотела писать ко мне, грешному, до тех пор, пока не научишься делом выполнять мои советы. Но как же это с делом-то согласить? Жизнь духовная требует от проходящих ее откровения, как замечает преподобный авва Дорофей и другие святые отцы. А ты не хочешь писать о себе – значит, не хочешь иметь откровения. Не в том делото, чтобы быть исправной. Ибо перед Господом кто может быть исправен? И Господь не ищет от нас безгрешия, а ищет от нас покаяния, с сознанием своей греховности и с самоукорением. Итак, не пренебрегай откровением, как весьма важным врачевством от заразы греховной (прп. Иосиф, 19). * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *    Писать все надо, и плохое, и доброе, и искушения, и утешения, это и есть истинное откровение. Покаяние надо всегда приносить и вечером, и еще лучше по совершении греха (прп. Иосиф, 19). * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *    Пиши подробно свои разные грехи. Письмами открывай мне свою душу, и Господь после каждого чистосердечного откровения своих немощей даст мир и облегчение (прп. Иосиф, 19). * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *    Открывать помыслы духовным отцам или матерям есть предание древнее и имеет великую пользу. Открывать надо все, что смущает, а одно открывать, а другое утаивать – нет пользы (прп. Иосиф, 19). * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *    Относительно откровения матери казначее – попробуй быть дитем, т.е. все говори, как дитя, с простой душой, и смотри внимательно, как она будет принимать, ласковостью не увлекайся, держи себя ровнее (прп. Иосиф, 19). * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *    Открывайте все свои помыслы, особенно те, которые долго вас не будут оставлять (прп. Варсонофий, 20). * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *    В миру я даже более в свое время был доволен своей жизнью, не замечая и не чувствуя своих грехов и проступков против Бога и ближнего, а здесь я начинаю чувствовать некоторые свои грехи. Здесь [в монастыре] совесть больше обличает, и я стараюсь очищать ее по мере возможности у старца искренним откровением помыслов и поступков. Говорю «искренним», потому что говорю батюшке все от себя, никто меня к тому не принуждает, но есть всетаки у меня желание оправдаться, хотя я и в этом самом каялся батюшке. И я познал, кажется, силу и необходимость откровения, ибо сам на себе чувствую то великое облегчение: то успокоение и умиротворение совести, которое бывает после откровения. Проступок, который все время помнишь и который тебя беспокоит, почти забываешь, когда скажешь о нем батюшке. Поэтому я решил всегда быть откровенным с батюшкой и всячески хранить свою совесть (прп. Никон, 32).

Что такое откровение помыслов ?

Что такое откровение помыслов? Какие помыслы надо открывать? Является ли откровение монашеским деланием или полезно и мирянам?

Всякий человек подвержен воздействию мысленной брани. Брань эта включает в себя отрицательное воздействие нечистых духов. Святые отцы свидетельствовали, что всё многообразие наших помышлений имеет троякое происхождение: от Бога, наши собственные мысли, а также помышления, исходящие от бесов. Совокупность греховных мыслей, а также переживаний, мечтаний и чувств можно уподобить целой стихии, воздействию которой все мы подвержены в силу нашей греховности и страстности. Стихия эта может проявлять себя по-разному - от более или менее мирного состояния до самых серьёзных душевных бурь. По слову же святых отцов, своими силами с мысленной бранью никто справиться не может. Нужна помощь Божия. Идеальной является ситуация, когда есть наставник - человек святой жизни, обладающий даром различения духов, имеющий от Бога власть различать и сами помыслы. В житиях древних святых отцов, в особенности пустынников, мы находим такие примеры. Как правило, опытный духоносный старец имел в послушании несколько учеников, которые могли ежедневно открывать ему все свои помышления. Этот покаянный труд при наличии послушания и самоотречения способствовал достижению реальных успехов в мысленной брани.

Таким образом, под откровением помыслов следует понимать полное и регулярное исповедание всех помышлений духовному отцу, которому пасомый совершенно доверяет и у кого находится в полном руководстве. Очевидно, что в наши дни даже в условиях монастыря это вряд ли возможно. Ещё в ХIХ веке святитель Игнатий (Брянчанинов) писал: «Напрасно ваше желание находиться в полном послушании у опытного наставника. Этот подвиг не дан нашему времени. Его нет не только посреди мира христианского, нет даже в монастырях. Умерщвление разума и воли не может быть совершаемо человеком душевным, хотя бы и добрым и благочестивым. Для этого необходим духоносный отец - только перед духоносцем может быть явна душа ученика; только он может усмотреть, откуда и куда направляются душевные движения наставляемого им. Ученик для чистоты своей совести должен с точностью и подробностью исповедовать свои помышления; но наставник не должен руководствоваться этой исповедью в суждении о душевном состоянии ученика; он должен духовным ощущением проникать, измерять его и поведать ему (ученику) незримое им состояние души его. Так действовали святые наставники» (Письма; цитируется по книге «Путь умного делания» архиепископа Антония Голынского-Михайловского. С. 118).

Всё это не значит , что борьба с помыслами, как и духовная жизнь, в наши дни невозможны. Святитель Игнатий говорит в тех же «Письмах»: «Нашему времени дан другой подвиг, сопряжённый с многими трудностями и преткновениями. Нам пришлось совершать путешествие не днём, при солнечном свете, а ночью, при бледном свете луны и звёзд. Нам дано в руководство Священное и Святое Писание - это прямо говорят святые отцы позднейших времён… Не думайте, чтоб подвиг наш лишен был скорби и венцов - нет! Он сопряжён с мученичеством…» (Там же).

По отношению к самой мысленной брани опытные духовники советовали сначала вооружиться молитвой и с Божией помощью отгонять все недолжные помышления, даже и не пытаясь в них самому разбираться. Поскольку мысленная брань, действительно, подобна стихии, а повелевать стихиями может только Бог, то и молитва является главным средством спасения от обуревающих нас помышлений.

Не менее важной здесь является и добродетель терпения. Если мы не можем изменить плохую погоду на хорошую, в то время как должны совершать свои обыденные житейские дела, то часто терпим или холод, или дождь, или, к примеру, геомагнитные возмущения. Так и в отношении мысленной брани, которая может долго не утихать. Тогда нужно иметь терпение и упование на милость Божию.

Исповедь также имеет не последнее значение и вполне может включать в себя исповедание собственных помышлений в том случае, когда это является необходимым. Это могут быть особенно навязчивые и неотступающие помышления самого разного характера - от видимо благочестивых («уйти в пустыню спасаться») до носящих явно жёстокий, нечистый или суицидальный характер. Такое откровение помыслов на исповеди духовнику возможно как сильнодействующее терапевтическое средство, предпринимаемое в исключительных ситуациях. Практиковать регулярное откровение помыслов в наше время вряд ли возможно, именно в силу отсутствия духоносных наставников и нашей общей духовной немощи.

«Глинский старец Серафим Романцов на вопрос, как спасаться, если нет старцев, в своём письме отвечает: «Все имеют скорби. Они заменяют старцев, так как их попускает Господь, зная сердце каждого. Никто не поможет и не изменит нас, если не менять себя самому. Начинать надо со внимания к языку и уму. И надо постоянно следить за тем, чтобы обвинять себя, а не других» (Там же. С. 120).

ГРЕХИ НАШИ ТЯЖКИЕ

Всегда ли скорби даются за грехи?

Всегда ли скорби даются за грехи? Когда со мной случаются какие-то неприятности, я начинаю думать, а в чём же я согрешил, и бывает, не могу найти за собой вины.

Скорби даются или попускаются Богом и по нашей греховности, и ради нашего спасения. Дело не в том, что скорби следуют как обязательное наказание за конкретный грех. Если бы это всегда было так, подобно действию закона высшей справедливости, то от нас давно бы мокрого места не осталось.

Иногда, впрочем, можно усмотреть, что та или иная скорбь или болезнь являются следствием конкретного греха или действия в нас страстей, с которыми мы не боремся. Но браться всякий раз распутывать причинно-следственный клубок различных событий - занятие неблагодарное, а иногда и вредное, поскольку не человеческого ума дело пытаться исчерпывающим образом постичь действие Промысла Божия. В конечном счёте важно научиться не оправдывать себя («не могу найти за собой вины»), но углублять с Божией помощью свой покаянный опыт, усовершаться в видении собственных грехов, потому что это и есть собственно святоотеческий путь, христианское делание, евангельская заповедь: «Ибо всякий возвышающий сам себя унижен будет, а унижающий себя возвысится» (Лк 14:11).

По нашей греховности и по тому, что мир во зле лежит, скорби неизбежны для всякого человека, но важно само наше восприятие скорбей и болезней. Святитель Игнатий (Брянчанинов) говорит, что всякому человеку дан крест скорбей и болезней, и это есть крест человеческий ; но наш крест становится Христовым, когда мы его берём на себя, то есть стараемся претерпевать всё с верою и упованием. «Взять крест свой - значит доблестно претерпевать тяжкий невидимый труд, невидимое томление и мученичество ради Евангелия, при борьбе с собственными страстями, с живущим внутри нас грехом, с духами злобы, которые с яростию восстанут против нас и с ожесточением воспротивятся нам, когда мы вознамеримся свергнуть с себя иго греха и подчиниться игу Христову» (Святитель Игнатий (Брянчанинов). Поучение в третью неделю Великого поста «О крестоношении». Творения: в 7 т. Т. 4. Аскетическая проповедь).

Тогда действительно скорби оказываются спасительными, смиряют нас, умягчают сердце. Недаром святые отцы говорили, что в последние времена христиане будут спасаться терпением скорбей и болезней, потому что больших духовных подвигов по немощи самих верующих просто не будет. Важно для нас не бегать скорбей и не роптать на то, что с нами приключается, не искать самооправданий, но всё принимать и как следствие наших грехов, и как горькое, но спасительное лекарство, необходимое нам для научения евангельским заповедям.

«Взять крест свой - значит с покорностью и смирением подчиниться тем временным скорбям и бедствиям, которые благоугодно Божественному Промыслу попустить нам в очищение наших согрешений. Тогда крест служит для человека лествицею от земли к небу» (Там же).

Что такое хула на Духа Святого?

Что такое хула на Духа Святого? Я слышала, что если человек знает, что некий поступок - грех, и все равно его делает, то это хула на Духа Святого. Например, если верующая женщина сделает аборт.

Понятие хулы на Духа Святого мы находим в Евангелии, в словах Самого Христа Спасителя (Мф 12:32; Лк 12:10). Если попытаться кратко сформулировать, то это есть последнее, или конечное, отвержение человеком спасающей благодати Божией, отказ от самого спасения, отвращение от Бога как источника жизни вечной. Понятие это может быть трудным для законнического или так называемого юридического понимания спасения, однако если исходить из того, что спасение от греха заключается, прежде всего, в обретении личностного общения с Богом, тогда как утрата или отсутствие этого общения для человека гибельно, то понятие хулы на Святого Духа может быть осознано именно как полный разрыв общения с Богом, как явное противление всему тому, что этому общению способствует.

По учению святых отцов, общение человека с Богом во Христе осуществляется именно Духом Святым, через восприятие кающимся благодати Божией. Что же отлучает нас от Бога, что лишает благодати? Грех, причём, как правило, упорствование, нераскаянность во грехе. Поэтому по видимости немотивированная и иррациональная злоба по отношению к Церкви объясняется очень просто: только Церковь одним своим существованием обличает мир во грехе и призывает к исцелению от греховной болезни, к покаянию, к восприятию благодати. Церковь призывает к самому серьёзному изменению нашей жизни и свидетельствует, что это изменение возможно. Другое дело, что не всякий человек и не всегда этого изменения хочет. Лучшая же защита - нападение, почему Церковь часто и вызывает такую ожесточенную критику или даже гонения.

Однажды у святого праведного Иоанна Кронштадтского спросили, покается ли Лев Толстой, на что он ответил: нет, не покается, потому что он похулил Духа Святого. И к сожалению, эти слова действительно исполнились: незадолго до смерти, во время своего «ухода», Лев Толстой приезжал в Оптину пустынь и даже , прогуливаясь, подходил к скиту, где подвизались Оптинские старцы, однако отворить калитку и зайти в скит так и не смог. Казалось бы, сделай только шаг, войди к старцам - и вот уже возможность покаяния... Но не вдруг и не случайно в своё время Толстой перекраивал на свой лад Евангелие и издевался над церковными Таинствами. Причиной этому была страсть гордости. И сия же страсть не пустила писателя к Оптинским старцам.

Так, не случайно и не в одночасье, человек оказывается способен на отвержение благодати Божией. С другой стороны, не бывает, чтобы случайно же, в силу нелепого стечения обстоятельств, он лишился возможности покаяния. Самый серьёзный нравственный выбор - между верой и неверием - остаётся, в конечном счете, за самим человеком. И если, осознавая, что некий поступок есть грех, да ещё и тяжкий, заведомо отлучающий от церковного общения, он всё же предпочитает грех, это действительно близко к хуле на Святого Духа, потому что является отвержением Духа, отказом от благодати. Недаром в древности христианку , виновную в грехе аборта, Церковь отлучала на двадцать лет. Это свидетельствует о тяжести такого рода греха и о высоте христианского звания.

Двадцать лет - довольно значимая часть земной жизни человека. Именно на этот срок Церковь в древности лишала полноты общения со Христом в Таинстве Евхаристии тех, кто заповеди Божией предпочёл тяжкий грех. В наше время на столь длительный срок Церковь уже никого не отлучает, но, к сожалению, греховность так извращает ум и притупляет нравственное сознание человека, что порой приходится сталкиваться с полной нравственной аберрацией, которая закрадывается даже в среду людей , считающих себя православными, и вполне может граничить с хулой на Святого Духа. Примером служит еще недавно бытовавшая (не исключено, что сохранившаяся где-то и доныне) практика так называемой молитвы от аборта. Суть этого дикого обычая заключалась в следующем: женщина, совершившая грех аборта, просила священника прочитать ей из требника «Молитву жене, егда извержет младенца» (которую вообще-то читают в случае непроизвольного выкидыша, а никак не аборта), после чего виновная в столь тяжком грехе покидала стены храма, по невежеству своему считая, что грех с неё снят и можно спокойно жить, а то и грешить дальше.

Пишущему эти строки недавно пришлось долго убеждать женщину, дочь которой оказалась перед дилеммой «оставлять ребёнка или нет», что никакое чтение «молитвы от аборта» не избавляет виновную в этом грехе от ответственности. Сама мамаша, в прошлом тоже повинная в этом тяжком грехе, считала, что достаточно ее дочке сходить в храм за соответствующей молитвой , как всё станет на свои места, и жизнь её будет складываться вполне благополучно.

Такого рода невежество тоже есть в своём роде хула на Святого Духа, потому как здесь попираются и извращаются элементарные нравственные нормы, причём грех становится чем-то обыденным и не страшным, а покаяние и вовсе сводится к «молитве от аборта». Конечно, милость Божия и в таких диких ситуациях превозносится над судом, и Господь всё равно старается вразумить всякого человека - через болезни или скорби, к примеру. Однако совершенно очевидно, что более удобоспасительно не противиться вольно или невольно Святому Духу, но, напротив, стараться, по слову святых отцов, сделать целью христианской жизни стяжание исцеляющей нас от греха благодати.

«Так глубоко, так страшно ниспадение наше, что для извлечения нас из гибельной пропасти Бог Слово принял на Себя человечество, чтоб человеки из учеников диавола и лжи соделались учениками Бога и Истины, при посредстве Слова и Духа Истины освободились от греховного рабства и научились всякой истине» (Святитель Игнатий (Брянчанинов). Аскетические опыты. Т. 1. Истина и Дух).

Является ли грехом вера в себя?

Вера в себя - грех? Михаил.

Грехом, прежде всего, является гордость. Скорее всего, то, что Вы называете «верой в себя», вполне может оказаться проявлением этой фундаментальной страсти. Добродетелью всё-таки является вера и доверие Богу, а спасение для жизни вечной возможно только во взаимодействии Бога и человека. Сам по себе, один на один с собою, человек не может победить грех и смерть. Вот и посудите, что тогда означает «вера в себя»? Что мы о себе знаем? Однозначно только то, что рано или поздно умрём! И ничего с этим фактом поделать не можем, не в состоянии эту непреложную истину изменить. Другое дело, когда в отношении к Богу человек начинает осознавать, что, будучи созданным Богом, является существом, призванным к вечной жизни, то есть вечной личностью. Такое самосознание, такая вера в себя для христианина вполне уместна . При этом нужно помнить, что вечность в каждой человеческой личности раскрывается только в Боге. Вне Бога, увы, вечность для человека может оказаться адом.

Может ли гордость
погубить человека?

Здравствуйте, батюшка. Я крещеный, часто ходил в храм на службы и на Таинства. Но со мной стали происходить необъяснимые вещи, возбуждавшие во мне гордость, чего я больше всего боялся, поэтому жил, как все. Но однажды произошло много непонятных событий и в храме, и в жизни. Как будто Господь подсказывал, хватит бездействовать - надо умножать свои таланты. Эта притча не выходила у меня из головы. И вот как-то вечером раздался звонок: родственнику плохо, его бесы мучают изнутри. Тогда-то я взял молитвослов и молитвой отогнал их. И сразу для меня начался ад: вокруг крутилось одно зло. Я пытался бороться с Божьей помощью и молитвами, но после снова возгордился и уже совсем запутался, загнав себя в самое пекло. Кроме того, познакомился с девушкой, от которой друзья и родственники пытались оторвать меня, но я словно ослеп, хотя и понимал, что из-за неё делаю безумные вещи. Потом потерял работу, разбил машину. Я потерял всё материальное, а самое главное - я навредил себе духовно, но осознал это поздно и остановиться не мог. Теперь я полностью разбит и морально, и духовно. Как дальше жить с этим, не знаю. У меня ничего не получается , всё валится из рук, жизнь остановилась. Я всегда вспоминаю это и не могу себе простить случившегося: мне стыдно перед Богом. Говорится, что каждому по силе даётся. Мне всё не по силам было дано, что и сломало меня. Зачем я полез в это пекло? Может, надо было остаться в стороне, и всего этого не было бы, и не натворил бы я всех этих грехов, но дело уже сделано. Для чего мне всё это и зачем попустилось? Да простит меня Господь. C уважением, раб Божий Максим.

Максим! Вполне возможно, что одной из причин скорбей и неприятностей, происходящих с Вами, является то, что Вы пытались активно действовать, что называется, «по страстям», в частности - по собственной гордости. К примеру, святые отцы говорят, что человек, несвободный от страстей, не может изгонять нечистых духов, поскольку сам тогда может попасть под их особенно сильное воздействие, ведь суть действия на человека диавола есть действие в человеке страстей. Диавол действует на нас через наши же страсти. Поэтому дерзать «отчитывать» или читать молитвы на изгнание нечистых духов успешно и безопасно для себя может исключительно только человек, внутренне свободный от страстей, иначе говоря - святой и преподобный. Если же мы не таковы, то лучше и не рисковать. И вообще, из того, что Вы излагаете, видно, что именно Ваши же действия «по страсти» привели к дальнейшим печальным результатам, которые могут казаться для Вас чем-то непосильным, но это не потому, что прямо даны Богом, но попущены Им из-за Вашего же безрассудства. Получается, что мы сами себя загоняем в пучину собственных страстей , а не Бог нас туда посылает. Выход из этого тупика один: вернуться к нормальной духовной жизни, к покаянию и Евхаристии, стараясь при этом о себе не мечтать и не гордиться, не искать чрезмерных подвигов и свершений, но учиться быть просто нормальным человеком, имеющим от Бога дух мирный. Помощи Божией Вам в этом!

Что делать человеку, если
его грехи обусловлены
характером его работы?

Здравствуйте, батюшка. Мой знакомый работает адвокатом. Он крещён в детстве, но церковь посещает очень редко. Никогда не исповедовался и не причащался. Сейчас он начал задумываться над этим, но не может приступить к Таинствам из-за того, что не уверен, сможет ли жить, не совершая грехов, которые связаны с его работой. Посоветуйте, что делать в этом случае. Фотиния.

Всё зависит от того, что ему будет дороже: истина или тот образ земной деятельности, к которому он привык. В конце концов, профессия адвоката не есть профессия сутенёра или наркоторговца. Да, в современном мире быть христианином вообще трудно, но никто нам лёгкой жизни не обещал. Христос говорит в Евангелии: «Вот, Я посылаю вас, как овец среди волков: итак будьте мудры, как змии, и просты, как голуби» (Мф 10:16). То есть, если мы желаем быть христианами, то должны применительно к каждому сложному эпизоду нашей жизни прилагать свою совесть. А одного правила на всю жизнь вперёд нет. Если захочет ваш ближний жить по-христиански, свидетельствовать об этом на том поприще, какое у него уже есть . Бог ему в помощь! Не захочет - останется, что называется, «при своих».

Как искупить грех аборта?

Добрый день! Меня зовут Лиза, мне двадцать пять лет. В моей жизни семь лет назад произошло событие, перевернувшее мою жизнь - я сделала два аборта. Знаю и понимаю, что совершила страшный грех, очень каюсь в том, плачу, прошу прощения, но я никогда не исповедовалась. Я вышла замуж в 2007 г., и по сей день у меня нет детей. Подскажите, как мне жить дальше. Лиза.

В любом случае жить надо с верой и покаянием! Что было - то было, назад прошлое уже не вернёшь. Однако само покаяние должно быть деятельным. Для этого нужна помощь Божия, благодать. С целью дать всем помощь в общении с Собой Христос даровал нам Церковь. Таинство Покаяния и кульминационный момент покаяния - исповедь - подобны второму Крещению. В этом Таинстве прощаются и уврачёвываются все наши грехи, а в Таинстве Причащения Телу и Крови Христовых мы сподобляемся такой полноты благодати, более которой уже и представить невозможно, потому что в Евхаристии Христос нам дарует Самого Себя в пищу духовную . Таким образом, если мы желаем быть христианами, то должны стремиться к Покаянию и Причащению как центральным факторам, влияющим на деятельную сторону нашей веры. Кроме того, саму нашу обыденную жизнь, памятуя о старых грехах, мы должны стараться осуществлять деятельно. «Жатвы много, а делателей мало» (Мф 9:37), - говорит Христос. Действительно, наша беда часто состоит в том, что мы излишне сосредоточиваемся на самих себе и собственных бедах, забывая, что вокруг нас всегда много нуждающихся в помощи и заботе - сирот, одиноких стариков, больных, инвалидов. Вот и надо нам по-христиански трудиться на том поприще, какое у кого есть. Кому Господь даёт много детей, значит, нужно в них вкладывать свои душу и сердце, стараясь воспитать их для Бога христианами. Не даёт Бог по каким-то причинам детей - отчаиваться не надо: вокруг нет недостатка в тех, кто нуждается в любви и помощи. То есть, повторюсь, имея веру, нужно обратиться за помощью Божией и найти приложение для деятельной христианской любви. Тогда наша жизнь обязательно обретёт смысл.

Как избавиться от греха уныния?

Как подготовиться к нашествию уныния? Когда оно приходит, наступает паралич воли и невозможно заставить себя молиться. А если это всё же удаётся, молитва бывает такая сухая и рассеянная, что её невозможно назвать молитвой.

Уныние является греховной страстью, которая в той или иной степени свойственна каждому человеку, за исключением тех, кто уже свят, а, значит, достиг бесстрастия. Как и со всякой страстью, с унынием необходимо бороться, особенно если эта страсть преобладает в нашем сердце . Причины, по которым на нас нападает уныние, могут быть различными (иногда к чисто духовным причинам может примешиваться и физическое нездоровье), однако чаще всего корнем этого греховного недуга является другая фундаментальная страсть - гордость. Самолюбие, самомнение, честолюбие, завышенная самооценка и, наконец, тяжкий грех осуждения духовно обкрадывают нас, лишают благодати, отлучают от общения с Богом. Оставаясь один на один с собою, со своим самомнением, человек быстро впадает в боязнь и уныние, потому что без Бога в этом мире ему и скорбно, и страшно.

Выход здесь один: надо иметь веру и в ней укрепляться. А для этого нужно каждодневно понуждать себя к борьбе с теми грехами, какие нам свойственны, и к творению тех добрых дел, которые нам по силам. Можно сказать, что в деле нашего спасения важна некая постоянная направленность к Богу, духовное движение, пусть и небольшое, но всё же с упованием на Бога осуществляемое.

Конечно, в реальной жизни мы можем столкнуться с крайне трудными ситуациями, которые быстро лишают нас душевного равновесия, однако святые отцы свидетельствуют, что Господь не попускает человеку искушения выше его сил. Стало быть, подверженность искушениям и быстрое нашествие уныния имеют всё-таки, внутренние, а не внешние причины. Так, из житийной литературы мы знаем , что святые даже во время тяжёлых испытаний могли сохранять духовную крепость и всецелое упование на Бога.

Важно не то, всегда ли у нас хорошее настроение (это проявление всё-таки эмоциональное, зависящее от достаточно случайных обстоятельств - от погоды, к примеру), и не то, насколько хороша наша молитва (опять же чем, как не эмоциями, чувствами, определяется качество молитвы?). Важно то, верны ли мы Богу, имеем ли терпение.

Если человек чувствует себя хорошо и его ничто не печалит, христианином быть легко. Но им нужно оставаться и при плохом самочувствии, и при плохой внешней или внутренней «погоде», и, как это ни парадоксально, при собственной греховности.

Обращаться или не обращаться с молитвой к Богу (какой бы молитва по своему качеству ни была), остаётся всё-таки в нашей власти. А наше несовершенство и лень к молитве тоже нужно терпеть и превозмогать. Положим, мечталось когда-то стать святым старцем или старицей, иметь умную или сердечную молитву, но, к сожалению, не получилось: слишком горды и не смиренны были. Что же остаётся? Терпеть себя самих и всё то, что выпадает нам на долю, потому что Сам Господь так и говорит: «Претерпевший же до конца спасётся» (Мф 10:22). Если же порой у нас возникает скорбное недоумение относительно причин тех или иных наших нестроений, скорбей, неприятностей, болезней, то, прежде всего, эти причины можно найти в необходимости для нас учиться терпению, этому важнейшему средству для спасения души.

Вероятно, что вполне и всегда быть готовыми к искушениям или к нападению диавола, действующего через ту или иную страсть, мы по нашей человеческой немощи не можем, но можем всегда иметь упование на помощь Божию.

«Пойми, ощути, что ты создание, а Бог - Создатель. Отдайся же безотчётно в волю Создателя, принеси Ему один младенческий плач, принеси Ему молчащее сердце, готовое следовать Его воле и напечатлеваться Его волей.

Если же по младенчеству твоему не можешь погрузиться в молитвенное молчание и плач пред Богом, произноси перед Ним смиренную молитву - молитву о прощении грехов и исцелении от греховных страстей, этих страшных нравственных недугов, состоящих из произвольных, повторяемых в течение значительного времени согрешений.

Блаженна душа, которая сознала себя вполне недостойной Бога, которая осудила себя как окаянную и грешную! Она - на пути спасения; в ней нет самообольщения» (Святитель Игнатий (Брянчанинов). Зрение греха своего. Аскетические опыты. Т. 2).